Черный Шаман [СИ] - Сивинских Александр Васильевич

Олег Никитин, Александр СивинскихЧерный Шаман

ПРОЛОГ

От перемещения по А-каналу у Вадима остались самые неприятные воспоминания. Он бесконечно долго падал куда-то, кувыркаясь, будто варежка в аэродинамической трубе и оглушительно вопято ли от непереносимого ужаса, то ли от небывалого счастья. Видел зеленых ангелочков и белоснежных крокодильчиков. Слышал занудную «музыку сфер» и чей-то яростный мат. Скорей всего, собственный.

Очнулся в шлюзе орбитальной станции. Как положено, голышом, только за спинойранец десантника. Башка после А-перелета чесалась просто дико. Он кое-как обтер пот с морды и жадно выпил «финишный» коктейль из непрозрачного пакетика. Потом ополоснулся под хиленьким душем, достал из ранца форму, надел и совсем уж было собрался покинуть шлюз, как вдруг над финишной платформой задрожал воздух. Канал собирался выплюнуть кого-то еще. Вадим решил подождать «попутчика».

Сначала из марева сформировалось что-то вроде полупрозрачного двухметрового слизня. Потом у «слизня» появились конечности, голова, наконец, он отвердел и превратился в рослого негра. Негр был абсолютно голым, очень потным, через плечо у него висел туго набитый американский армейский мешок. От негра пованивало.

Вадим поморщился и отступил на пяток шагов в сторону. При перемещении по А-каналу человеческий организм обильно исторгает жидкости. Разнообразные. Задействованы при этом практически все отверстия. Первые испытатели А-канала прибывали в пункт назначения с полными штанами и насквозь мокрой от пота одеждой. И частенько теряли сознание от обезвоживания. Именно поэтому сейчас люди предпочитают перемещаться нагишом, а после прибытия пьют быстроусвояемые «финишные» коктейли и моются.

Страшно представить, что произойдет, если однажды А-каналы примутся вдруг исторгать нечистоты, скопившиеся в них за десятилетия эксплуатации.

Вадим подождал, пока негр вылезет из-под душа и оденется, и лишь после этого подошел с протянутой для пожатия рукой.

Привет, рядовой!  сказал он по-английски.  Я Вадим Косинцев, русское подразделение KFOR.

Привет, сержант.  Чернокожий солдат обнажил в улыбке крупные зубы.  Я Ирвин Хэмпстед, янки.

Ваши еще будут?  спросил Вадим.

Позже, дня через три. Пока я один. Остальные шестьдесят человек прививку переваривают. Слабаки, какой-то укольчик в нокаут отправил.

С нашими такая же ерунда,  сказал сержант, почувствовавший что-то вроде уважения к американцу, сумевшему не свалиться от комплексной прививки.  Тогда на выход, что ли?

Ирвин кивнул.

Возле шлюза их встретил орбитальный офицер. Майор. Подполковник болтаться на орбитальной станции хрен согласится, а капитан чином не вышел для такой ответственной должности.

Фамилия у офицера была Ярыгин. Как у конструктора лучшего десантного автомата, который не раз выручал Вадима на отвратительной гористой планетке Косово. Майор Ярыгин был коренаст, плотно-пузат, брит наголо, с усиками щеточкой. Облачение его состояло из «немнущейся» камуфляжной майки, таких же шортов и бело-красных кедов на босу ногу. С пояса у майора свисали штык-нож и фляга, а также пистолетная кобура. В кобуре было пусто. Стрельба на орбитальной базе сродни курению в пороховом складе, однако форма одежды есть форма одежды. Хотя веселенькой расцветки кеды были точно неуставными. Да и вместо боевого оружия вполне можно носить станнер. Правда, весит он килограмма два...

Зато во фляге явно что-то имелось, емкость заметно оттягивала ремень. На борцовском плече Ярыгина синела натуральная, а не голографическая наколка. Она изображала змею, выползающую из глазницы продолговатого черепа какого-то животного. Морда у змеи была выполнена кривовато, отчего казалось, что змея зловеще подмигивает.

«Череп, должно быть, лошадиный,  подумал Вадим и поскреб зудящую макушку.  Или верблюжий». Он попробовал вспомнить, в каких частях колют такие странные татуировки, но не сумел. Может быть, в кавалерии? Говорят, будто на Арабской Палестине кони да верблюдыосновной транспорт.

Вадим поддернул ранец и принял стойку, которую можно было расценивать и как «смирно» и как «вольно». А также как «я настолько крутой боец, что уставные стойки не для меня». После чего он опять почесался и посмотрел на майора с ожиданием.

Ярыгин забавно подвигал кривоватым носом и сказал:

Так это и есть все обещанное пополнение?

Могучий «выхлоп» чуть не снес Вадима с ног. После кувыркания в «кишке» А-канала способность организма сопротивляться кувалде крепких мужских запахов заметно снизилась.

Так точно,  насколько мог молодцевато ответил он, переведя дух.  Сержант Косинцев.

Рядовой Хэмпстед, сэр!  отрапортовал Ирвин на вполне сносном русском. Он держался заметно более скованно, чем Вадим. Известное дело, янки своих солдат муштруют о-го-го. Для них и сержант большая шишка, что уж говорить о целом майоре.

Не густо,  выразил Ярыгин отношение к количеству пополнения.  Но вы, судя по всему, воины хоть куда. Каждый целого взвода стоит.

Отделения,  скромно поправил Вадим, скребя пальцем затылок. Чесотка, вроде бы, постепенно сходила на нет.

Yes, отделения, сэр,  сказал негр.

Ну, это мы проверим,  грозно пообещал Ярыгин и непроизвольно побарабанил волосатыми пальцами по фляге.  А вообще, сержант Косинцев и рядовой Хэмпстед, где остальные-то?

В карантине, товарищ майор. И наши и американцы. У них прививок от инопланетной заразы не было. Ну, вдули им, как полагается, весь комплекс, чтобы жизнь медом не казалась...

А они с копыт,  коротко гоготнув, проявил осведомленность майор.

Точно так. Лежат пластом, гадят под себя и видят небо в алмазах. Ирвин вот крепким засранцем оказался, укол на ногах перенес.

Ну а ты, стало быть, уже привитый. Или тоже крепкий?

Привитый, товарищ майор.

Откуда в наши края, воин? Кстати, имя скажи.

Зовут Вадимом. Перед этой командировкой был на Косово.

Учил албанский?  заржал Ярыгин какой-то одному ему понятной шутке.

Учил албанцев. Прародину любить.

Удачно?

С переменным успехом,  уклончиво сказал Вадим.

А ты, рядовой, воевал?

Ирвин вытянулся, прижав ладони к бедрам и оттопырив локти.

Пока нет, сэр. Но готов, сэр!

Ярыгин пожевал губами, погладил флягу и сказал:

Вольно, Хэмпстед.  А потом вдруг плутовато улыбнулся:Сынки, вы как насчет выпить с товарищем майором? За будущее успешное несение службы?

Вадим прислушался к собственному организмуна слово «выпить» тот реагировал адекватно.

В высшей степени положительно, товарищ майор! У меня и форель а-ля натюрель в сухпайке имеется.

Черт знает, по чьей прихоти этот деликатес входил в паек ООНовского наемника от России. Никто этого точно сказать не мог, предположений высказывалась масса.

Ирвин молча кивнул. Глаза у него, тем не менее, заблестели.

На что я и рассчитывал,  осклабившись, сказал Ярыгин.  Задолбали консервы. Пошли ко мне, бойцы. Там и проинструктирую.

* * *

Но прежде они зашли в казарму, где Вадим и Ирвин бросили ранцы на понравившиеся койки и переоделись-переобулись. На орбитальной станции было жарко и влажно, расхаживать в десантном комбинезоне представлялось верхом глупости. А сейчас они выглядели так же, как Ярыгинучитывая, понятно знаки различия и расцветку кедов. У солдат были обычные, песочного колера.

Автоматический челнок на поверхность пойдет только послезавтра,  пояснил майор.  Сейчас его грузят э-э-э... остатками гуманитарной помощи, завалявшимися на складах.

«Контрабандой пробавляется майор»,  догадался Вадим. Дело это было обычное. «Орбитальные офицеры» частенько запускали руку в грузопоток, снабжающий колониальные планеты гуманитарной помощью.

Ярыгин подмигнул:

Во-от, а пока погрузочные роботы с челноком разберутся, я как раз успею ввести вас в курс дела. А вы, если захотите, успеете соблазнить ляльку из техподдержки. Зовут Лолита, обитает на третьем ярусе, как раз над нами. Очень, между прочим, символично. Для тех, кто знает ее повадки, х-хэ!..

Она-то захочет, чтоб ее соблазняли?

Она всегда хочет. Думаете, почему я так много бухаю?

Логика Ярыгина сначала показалась Вадиму странной, но потом он вспомнил старинный анекдот про «мне столько не выпить» и поинтересовался: