Оказавшись в таком же зеленом коридоре с белыми дверями на втором этаже, она остановилась, чтобы поговорить со мной.
В чем же? переспросил я.
Психиатр должен быть человеком с тонкой душевной организацией, чтобы чувствовать своего пациента, понимать его настроение и переживания, улавливать тончайшие нотки эмоций. Понимаешь? А человеку с такой тонкой душевной организацией, у которого эмпатия развита до высшего уровня, противопоказано работать в психиатрии! Работа с такими людьми может запросто сломать человека. Это не так просто. Наша профессияпалка о двух концах. Две стороны одной медали. Твоя же собственная профессиональная деятельность может запросто тебя погубить, если будешь все близко принимать к сердцу, а без такой чувствительности ты не сможешь понять и увидеть другого человека.
Я понимал все, о чем она говорила.
Все ее объяснения казались мне таким доходчивыми и понятными.
И что же делать?
Тренировать психику! Хочешь знать, сколько раз я прошла испытание «Горячего стула» на курсах? Двадцать шесть! И я всегда шла последней. Первого все щадят, а на последнего выливается настоящий поток дерьма. Смекаешь?
Похоже, обидеть ее или чем-то задеть не так-то просто.
Получив мой кивок, она развернулась к коридору и вернулась к экскурсии.
Наш Штаб находится по адресу: улица акцентуаций, дом одиннадцать.
Так вот, в какой части Мараканда я оказался!
Я точно знаю эту улицу.
Только не говори, что это то самое синее двухэтажное здание на перекрестке!
Оно самое. Это и есть наш Штаб. Ты сейчас находишься в этом самом синем двухэтажном здании.
Никогда не понимал, что это за здание.
Подожди-ка, Сипилена.
Это был первый раз, когда я произнес ее прекрасное имя вслух.
Да?
А разве акцентуаций всего не одиннадцать?
Ты тоже учишься на психиатра что ли? Верно! Эта наша фишка.
Она вела меня по коридору с белыми дверями, на которых висели таблички с именами: Сотис, Юно, Бонифаций, Саманта, Лита, доктор Элеасаро, Сипилена.
И еще пара дверей без табличек.
Это наши личные комнаты. Вот здесь у нас туалет, ванная, душевая и все в таком духе. Санузел, словом. А вот это
Она открыла одну из дверей, и я увидел просторную убранную комнату с кроватью, большим окном, шкафом и письменным столом.
Твоя комната, закончила она.
Что?
Моя моя комната?
Ага! Теперь, когда ты стал одним из «Скитальцев», тебе полагается своя личная комната. Кстати о психомародерах, какая у тебя болезнь?
Твой отец что-то говорил про множественное что там
Множественное расщепление личности?! Ого! Вот это да! Круто! Уверена, что ты очень сильный, Листер. Я таких еще не встречала. Прости я ко всем психомародерам отношусь, как к подопытным мышкам.
Я не сдержал смешок.
Ничего. Я не в обиде. По сути, так оно и есть. Над нами опыты только и нужно ставить! Ты знаешь, что делает моя способность, а то я пока не разобрался?
Но Сипилена лишь пожала плечами.
Психомародера с таким расстройством еще не было. Тебе придется во всем разобраться самому. Как тебе комната?
Я еще раз осмотрел просторную обитель.
Но у меня есть своя квартира, напомнил я скорее себе самому.
Одно другому не мешает. Считай эту комнату бесплатным номером в отеле, которым ты можешь воспользоваться в любой момент. Никто не заставляет насильно тебя переезжать сюда. Живи, где душе угодно! Правда. Но теперь эта комнататвоя комната. Это будет твой личный кусочек нашего Штаба.
Ты серьезно?
Сипилена твердо кивнула.
В «Скитальцах души» никого не держат насильно, Листер. Ты волен уйти, когда захочешь. Этой свободой мы и отличаемся от других организаций. Единственные узы, связывающие всех нас в этой организацииэлементарная человеческая дружба. Только и всего. Ты не обязан нам помогать, если не хочешь.
Это условие членства в «Скитальцах души» вызывало во мне смешанные чувства.
Взять, к примеру, Сотиса, продолжила Сипилена.
А что с ним?
Однажды он просто ушел на семь месяцев. Мы полагаем, что он уехал из Мараканда, ведь никакие камеры наблюдения и датчики эмпатии его не засекли. Мы понятия не имели, где он, хотя пытались найти. А потом через семь месяцев он просто вернулся в Штаб, как ни в чем ни бывало.
И куда же он уезжал?
Ни куда, ни зачемникто не знает ответов на эти вопросы, кроме самого Сотиса. А он нам так и не рассказал. Мы же не стали вдаваться в расспросы, ведь это его дело. Никто не держал его у нас, а потому он имел право свободно уйти, если у него есть какие-то дела или обязанности. Я считаю это правильно. Это условие делает твое пребывание в нашей организации комфортнее. Тебя никто не загоняет в рамки. Не хочешьне надо. Но не было ни единого случая, когда кто-то из нас отказался участвовать в операции, которая затевалась. Дружба, Листер. Этот фактор гораздо сильнее сплачивает людей, чем приказ или формальный контракт. Никаких бумажек мы тебя подписать не заставим. Это я точно могу тебе обещать. В конце концов, работа в нашей организации имеет ряд минусов. Это опасная работа, Листер, связанная с риском для жизни. И мы не имеем права никого подвергать этому риску, исходя из простых моральных и нравственных соображений.
Я выслушал ее очень внимательно, вдумываясь в каждое слово. Благодаря Сипилене я стал больше понимать всю суть существования их организации.
Я все понял, наконец среагировал я, значит, это моя комната? Надо будет запомнить.
Завтра я повешу табличку с твоим именем на дверь. Да, Листер. Отныне Штабтвой второй дом.
А потом я заметил еще одну дверь, которой заканчивался коридор второго этажа. Это была массивная железная дверь, занавешенная цепями и несколькими увесистыми металлическими замками.
Что это за дверь?
Стоило мне лишь увидеть эту защищенную дверь, как любопытство вспыхнуло во мне жарким пламенем.
Никто не знает, Листер. Честно. Даже я сама. На самом деле это тайная комната моего отца. Он всем запрещает туда ходить. Это единственная часть Штаба, куда вход запрещен всем без исключения.
Он не сказал даже тебе?
Он мой отецда. Но также ончеловек, который имеет право хранить свои личные секреты. Все мы имеем на это право, Листер. И эта дверь для менянапоминание об этом праве. Никто не заставит тебя рассказать то, что ты не хочешь рассказывать.
Это относилось и к истории с исчезновением Сотиса.
Любопытствострашная вещь. Не советую поддаваться ему. Пожалеешь. Запретный плод сладок, а иногда слишком горек. Просто сделай вид, что этой двери не существует. Пойдем дальше.
Оставив тайную комнату доктора Элеасаро позади, Сипилена вывела меня в другую часть второго этажа, где находилась просторная кухня, окрашенная в желтые и оранжевые тона. Здесь было все необходимое для готовки! Как в настоящем ресторане! И главная особенность этой кухнидесять конфорок на газовой плите и пять холодильников, стоящих в ряд.
У вас и для каждого есть свой холодильник? я выгнул бровь.
Сипилена звонко засмеялась.
Вовсе нет! Просто мы очень любим покушать. Особенно Бони. Ты не смотри, что он такой дрищавый, как спичка! Этот парнишка может обчистить эти холодильники за два укуса. Я всегда с этого смеюсь. Либо у него такой хороший метаболизм, либо глисты. А может, это часть его психомародерской силы? Ха-ха! Хотела бы я тоже объедаться и не толстеть! Впрочем, какая девушка не мечтает о такой способности?
Ее слова разрядили обстановку. Я сразу забыл про железную дверь и ее тайну. Сипилена оказалась замечательным человеком.
Ты можешь приходить сюда и брать все, что хочешь. Юно постоянно собачится с Бони, потому что тот всегда хомячит его еду. Я смеюсь просто! У нас очень много соков, компотов, газировок и коктейлей. Можешь брать и пить, когда вздумается. Никто не ограничивает тебя в еде. Мы периодически устраиваем совместные обеды и ужины, но в последнее время все реже. Как правило, вместе собираемся только по праздникам или чтобы отметить какое-то важное событие. У нас много работы, а потому все потихоньку подъедают в течении дня, что захотят. Мы с Литой и Самантой любим готовить сразу побольше и на всех. Иногда мне кажется, что нашим количеством еды мы можем прокормить весь Мараканд! Как бы не так! Сколько бы мы ни готовили, этому обжоре Бони всегда мало! Ох, уж этот Бони!