Валерий БольшаковГанфайтер. Огонь на поражение
Пролог
Тихий океан, Центральная котловина, впадина Яу. 2094 год
Что-то я не поймуобеспокоился Тимофей Браун. Гонятся за нами, что ли?
Он сидел на месте бортинженера «Аппалузы», деревенел спиною и тревожно вглядывался в экран локатора, с краю которого зеленел мерцающий овалотражение чужого корабля. «Попадос», как Витя говорит
Командир и пилот батискафа Виктор Волинрозовощекий плечистый пареньгорбился перед своим пультом, нежно поглаживая мягкие рукоятки штурвала.
Догоняют? спросил он спокойно, лениво даже.
Да нет Но получается, что преследуюти не приближаются особенно, и не отстают.
Не грузись, посоветовал Виктор. Знаешь, сколько таких, как мы, по океану шарится? Подавшись к экрану, командир потёр щетинистый подбородок. Обводы знакомые Вроде как БПГ. Слышь, Тим?
Знать бы, чей это скаф, отозвался Браун, заметно нервничая, и зачем мы им занадобились
Господи, да кому мы нужны? Говорю же тебе, не грузись! Виктор поёрзал и спросил официальным голосом:Глубина?
Пять тысяч двести, негромко отрапортовал Тимофей. Хладнокровие друга (или легкомыслие?) малость подуспокоили его. Азимут сто девяносто, скорость двадцать узлов.
А добавить если?
Могу. Но за турбины не ручаюсь.
Пипец
Витя, нам подсунули старье и ломье. Реактор конченый, аккумулятор пробивает на корпус, комп виснет, а чтобы заработал монитор, надо по нему стукнуть. Но не сильно, иначе вообще перестанет показывать
Волин вздохнул.
Чё ты хочешь, проговорил он с горечью. За наши деньги только такой и купишь Там ребята из Океанского патруля «Дип стар» предлагалипочти что новый батик, так за него столько просили, что Короче, полжизни надо работать и копить до посинения! Пипец
А всё эта ТОЗО, тихо сказал Браун. Раньше экспедиции были, как экспедиции, а сейчас
Раньше! хмыкнул Волин. Да кто б тебя тогда в экспедицию пустил? Сиди, сказали бы тебе ученые дяди, и не рыпайся.
А ты бы намекнул тем патрульным, что батик нам не для увеселительных прогулок
И чё бы я им сказал? Виктор сощурил маленькие, пронзительно-зеленые глаза.
Что мы ту атомарину ищем
Ты чё, с дуба рухнул?! Да за нами тогда бы вся толпа рванула! Знаешь, сколько разговоров ходит про тот, последний рейс «Голубки»? Одни божатся, будто на борту атомарины уплыли вожди «золотых»поняли, что победа им не светит, а Второй Гражданской капец настаёт. Другие верят, что у ней трюмы забиты всяким там искусством
А третьи, подхватил Браун не без ехидства, убеждены, что «Голубка» везла золотой запас.
Да она взаправду его везла! с жаром отозвался Волин. Я ж тебе рассказывал! Отступали когда «золотые», они свой любимый металл прихватилиполностью выпотрошили сейфы Планетарного банка, четыреста тонн в слитках! Понимаешь, в чём изюминка? А если мы «Голубку» отыщем, то так разбогатеем, что
Виктор замотал головой, не находя слов для выражения. А Браун мечтательно вздохнул. Скептик по натуре, он не слишком верил в рассказы о золоте «золотых». Смешная тавтология, не более. Да в каждом салуне наслушаешься трёпа о Великом Морском Змее, о «Летучем голландце», о пиратских кладах и разумных кальмарах! Байки про сокровища «Золотой гвардии» входили в этот список.
Однако, при всех своих сомнениях, Тимофей не мог не верить Викторутот никогда не врал. Вообще. Из принципа. И Браун поддержал друга в его стремлении добыть золотобатискаф они купили вскладчину, потратив все свои накопления. А вдруг и вправду повезёт?!
Волин сказал что-то, но бортинженер не сразу вышел из глубокой задумчивости.
Прости, ты что-то сказал? встрепенулся он.
Я говорю, откликнулся Виктор, ТОЗО мне даже нравится. Знаешь, океанцы здорово похожи на этих с Дикого Запада, шерифов всяких там, ковбоев, индейцев, ранчеро Согласись!
Тогда китопасыэто ковбои, подхватил бортинженер, а комиссарыони как шерифы.
Так я чё и говорю! Здесь всё такое же. Как ты сказал тогдавеет Нетвитает дух фронтира!
Ага. Как начнут стрелять, такой дух завьётся Раньше в салунах пороховой гарью смердело, а теперь озоном пованивает.
Ничего-то ты не понимаешь! При чём тут, вообще, обоняние? Перестрелкиэто так, издержки вольницы. Разве в этом главное? В ТОЗО все чёткоили ты хороший, или ты плохой. Симметрия! Либо ты трус, либо храбрец. Честный или врун. Черноебелое, полутонов нет. Понимаешь, в чём изюминка? Все или туда, или сюда! Одни идут пасти китов или, там, в охрану на планктонные плантации, а другие сбиваются в шайки китокрадов или грабят рейсовые субмарины
Одни ищут сокровища затонувших кораблей, тихо продолжил Браун, косясь на экран, а другие подкрадываются, чтобы их отнять
Ну, прям!
Тимофей припомнил деда Антонакак старый ходил по кабинету из угла в угол, шлепая тапками, и вещал своим лекторским голосом: «Категорически заявляю: Тихоокеанская Зона Освоения давно выродилась в зону аномальную! Хотя исходная идея была куда как хорошапривлечь в ТОЗО побольше неработающих, дать им то, в чем они нуждаются, простую работу, ручной труд. Такой, как у машинистов глубоководных танков, пилотов субмарин, всяческих подрывников, сервис-операторов, монтажников, водителей, барменов, короче говоря, у всех тех, кого легко было заменить роботами. И кого заменилиздесь, на берегу, как говорят океанцы. На материке.
Честно говоря, Тима, я категорически не согласен с нашей системой. Я даже поддерживал неосоциалистов на выборах тогда, в шестидесятых. Ты не помнишь того смутного времени, а у меня все в памяти отложилоськак миллиарды человек выводили с производства, как миллиарды машин забивали полки бесплатных магазинов продуктами и промтоварами... Тогда по всей нашей Евразии трудилось миллионов несколько, еще тысяч сто летало по космосу, а остальные занимали очередь за матблагами.
Попадались, конечно, благонамеренные граждане, призывавшие меру знать, блюсти хоть видимость баланса между способностями и возможностями, но их трезвые голоса тонули в рёве осчастливленных толп, где солировали президенты, дружно выводившие: Народы нас не поймут! И народы радостно скандировали в ответ: Счастье для всехи даром! Короче, политика в который раз поимела экономику
А потом, когда люди дорвались до бесплатного, когда устали хапать и отовариваться на халяву, пришло похмелье.
Работягам не надо было больше рано вставать, мечтая о выходном, об отгуле или отпуске, но праздник, который всегда с тобой, хуже утра понедельника. Праздность пожизненноэто приговор к тоске и скуке, ибо вечное безделье невыносимей каторги. Оно родит скверну и ведет к вырождению.
Люди отшатнулись друг от друга, разобщились, зыркая исподлобья и сжимая кулаки. Раскололись на работников и неработающих. На арбайтеров и жрунов. На трудовиков и пролов. На трудящееся меньшинство и тунеядствующее большинство.
Мир затрясло, мир закорчилопогромы и сытые бунты, стычки с полицией и вооруженные конфликты расходились волнами. И только тогда политики, учинившие всеобщее благоденствие и набравшие заоблачные рейтинги, опомнились. Ужаснулись. Кинулись разруливать ситуацию.
Ввели индексы социальной значимости. Всерьез занялись воспитанием. Споткнулись о проблему всеобщего мещанства и начали раскручивать всяческие проекты, чтобы только занять делом неработающие массы, поднимали вечную мерзлоту, высаживали леса, обводняли пустыни. Но самым удачным проектом стала ТОЗО.
Грубо говоря, задача состояла в том, чтобы, пардон, сбагрить в Зону актив неработающего класса, самых динамичных пролов, самых неуемных и опасных для истэблишмента.
И вот лидеры Евразии, Евроамерики и Австралазиисобрались на свой очередной саммит и договорились считать Тихий океан собственностью человечества.
Предоставили ТОЗО широчайшую автономию, почти что независимость, и даже границы провелипо континентальному шельфу.
Я категорически поддерживаю это начинание, ибо у неработающих появилась отличная возможность проявить себя, реализоваться самим и заодно освоить океан. Да ведь и лед тронулся! В Тихоокеанскую Зону Освоения переселились миллионы человеки работников, и неработающих. Но! Никакие всемирные организации, ни один из союзов стран или государств-аутсайдеров не вмешиваются во внутренние дела ТОЗО. На дне океана выстроены сотни батиполисов и абиссальных хабитатов, однако порядок и законность в них соблюдают сами жители, выбирая комиссаров с шерифами, хотя те не всегда справляются...