Номинально океанцы подчиняются Генеральному Руководству проекта ТОЗО, но по факту власть Генерального Руководителя распространяется лишь на центральные батиполисы, а на бескрайних просторах абиссальных равнин, на стационарных плавучих островах, на поверхности моря и в глубине соблюдается закон револьвераторжествует право сильного.
В ТОЗО появились тысячи планктонных плантаций и китовых ранчо, но это не обычные государственные предприятия, а как бы частные. Понимаешь, Тима? Частные, как при капитализме! И все эти ранчо ничем не защищеныпроцветает китокрадство, бывает, разгорается война из-за искусственных пастбищ, кальмарных или планктонных; случается, что бандиты захватывают фермы, убивая хозяев. Поэтому китоводы вынуждены защищать свое добро с оружием в руках. Творится полный беспредел, Тима! И человечество уже ничего не может изменитьТОЗО вышла из-под контроля. Были попытки направить флот к батиполису Центроникс. И что? Разобщенные, морально опустившиеся океанцы неожиданно сплотились и дали отпор! Авианосец они тогда потопили, что ли Одной силовой акции хватило, чтобы остудить горячие головы в генштабах мировой демократии. Категорически заявляю: эксперимент провалился. ТОЗО эволюционировала мнэ-э сформулируем такэволюционировала в союз вольных международных городов на неосвоенной территории, заселенной межрасовым интернационалом. Океанцы, Тима, это новая общность, и с нею надо считаться»
Неожиданно воспоминания покинули голову Брауна, их словно выдуло оттуда. Турбина батискафа всю дорогу тоненько выла, заставляя переборки зудеть от вибрации, и вдруг это зудение стало отчетливым. «Аппалузу» мелко затрясло, вой перешел в низкий стон, начал затихать и смолк вовсе. И без того невеликая скорость сразу упала.
А, ч-чёрт
Виктор резко поднялся, пригибая голову, и боком проскользнул в переходный отсек. Залязгал люк машинного отделения, вентиляторы затянули в рубку запах горячей ку-смазки.
Что там? спросил Тимофей, приподнимаясь с кресла.
Муфта магнитная полетела! Ну, полный пипец!
Сейчас ястал выбираться бортинженер.
Да ладно, я сам. Рули пока!
Браун обернулся к экрану. БПГ, следовавший за «Аппалузой», тоже сбросил ход. Но постепенно приближался, делая два-три узла
В следующую секунду душный и влажный воздух в рубке показался Тимофею ледяным.
Витя! Торпедная атака!
Две черточки на экране, отделившись от овального пятнышка, быстро двинулись в сторону «Аппалузы».
Волин, бранясь витиевато и по-чёрному, ринулся обратно в рубку. Пронесся мимо привставшего Брауна и буквально упал за пульт, шаря по нему мускулистыми руками.
Щас мы их Щасбормотал он, скалясь от напряжения. Выстрел!
Слабенькая пироксилиновая торпедка, предназначенная для уничтожения гигантских кальмаров или акул, ушла навстречу настоящей боевой торпеде, выпущенной неизвестными с БПГ.
Выстрел!
Еще одна ушла И попала! Боевая торпеда, пущенная по «Аппалузе», взорвалась. Шар ослепительного огня вспух за иллюминаторами, озаряя вечную тьму глубин и раздвигая тугие воды.
Держись! успел услыхать Тимофей Браун, а в следующий момент ушам его стало больно от невообразимого грохота. Ударная волна накатила и швырнула батискаф, крутя и переворачивая.
Жалкие потуги Тимы, ухватившегося за подлокотники, не были защитаныего сорвало с места, пронесло над пультами и с размаху приложило к переборке, разбивая голову, рассаживая весь бок чем-то острым и твердым.
Бортинженер потерял сознание и уже не помнил, как все вокруг переворачивалось, как его безвольное тело бросало то об пол, то об потолок, как швыряло от борта к борту. А потом рванула вторая торпеда.
Тупой механизм наводки промахнулся по кувыркавшейся «Аппалузе» и увел торпеду на циркуляцию, автоматически включая поиск цели. И, видимо, определитель «свойчужой» не сработал. Описав крутую дугу, торпеда наметилась на БПГ, слишком близко подошедший к атакованному батискафу. Взрыв не смог проломить борт из крепчайшего пиробата, однако прочный корпус батискафа напоминал лежачего снеговика, и торпеде удалось «добиться» разгерметизации на стыкев перемычке меж двух пустотелых шаров возникла трещина. Этого было достаточнохолодная вода под давлением в шестьсот атмосфер взрезала борт, как гильотина, мигом заполняя БПГ и превращая батискаф в давильню.
«Аппалуза» в этот момент как раз выравнивалась, и второй взрыв бросил ее кормой вперед.
Несчастного Брауна вышвырнуло из рубки в переходный отсек, прямо на сегментарный люк в машинное отделение
Очнулся Тимофей лишь к утру и обнаружил себя лежащим на полу посреди переходного отсека, закукленным в стерильный эластик с ног до головы, как мумия в свои пелены. Он был до того слаб, что не мог пошевелиться, да это и к лучшемуменьше испытаешь боли.
Браун услышал звяканье в машинном отделении и позвал Виктора. Губы раскрылись, шевельнулся распухший прокушенный язык, но даже шепот не получился.
Волин с головой, повязанной полотенцемсветлый чуб забавно торчал, напоминая собачье ухо, сам выглянул из люка и радостно ощерился:
С добрым утром, беспризорник! Живой? Ну и ладушки! А то я уж думал, что все Ты столько крови потерял, что Если в тебе ее с полстакана осталось, то хорошо. Все бинты на тебя извёл, представляешь?
Х-де мы? выдавил Тимофей.
Виктор почесал в затылке.
Знать бысказал он со смущением. Приборы не фурыкают, а батиметр можно выкидыватькажет глубину в четырнадцать тысяч! Ниже Марианской впадины. Пипец!
П-плывем?..
На дне лежим, и то косо! Зато мы в догонялки выигралитот БПГ бульки пустил, словил собственную торпеду!
Виктор хрипло рассмеялся и тут же скривился, касаясь повязки.
Сильно тебя? выдавил Тимофей.
Пустяки, бодро отмахнулся Волин, дело житейское! Так, задело слегка Короче, двигатель мне уже не починитьтам все в лом. Трубы скрутило и поплющило, сепаратор сорвало и об борт шандарахнуло, турбина гавкнулась Кое-как с балластными цистернами справился да фиг там! Принять балласт получается, а продуть цистерныникак Прогуляюсь наружу, попробую заклеить надувные поплавки. Тут у меня где-то баллон с гелием валяется или с аргоном? Не помню. В общем, надую «шарик», и будет нам аварийное всплытие
Превосходнопросипел Тимофей Браун.
Жизнерадостный смех Виктора отдалился от него, растворяясь в обморочных потемках.
Вторично Браун пришел в себя, когда батискаф сотрясся, становясь на ровный киль. Противный скрежет проник сквозь толщу брони и сработал как будильник. Видимо, грунт был скалистый или усыпан глыбами базальта.
Впрочем, подобные мысли пришли к Тимофею гораздо позже, а в самый момент возвращения сознания он не думал вовсеуж очень муторно было. И больно, и противно, и погано. Порой быть при смерти гораздо паршивее, чем просто умереть, уснуть и видеть сны, быть может
Виктор стоял рядом, почерневший, ссутулившийся, с глазами, красными от бессонницы. Под широким носом, облезлым красным «сапожком», запеклась кровь, смахивая на гитлеровские усики. Волин держался за открытый люк шлюз-камеры, словно боясь упасть. Заметив, что бортинженер смотрит на него, он вяло улыбнулся и дернул рукой, должно быть, изображая жест приветствия.
Глубины тут Пипецизмолвил командир батискафа. Мы на отметке четырнадцать тысяч с чем-то метров. Исправный у нас батиметр И батик хорошо давление держит. «Броня крепка, и танки наши быстры»
Он все это проговаривал, словно по обязанности, через силу, не испытывая на самом деле ни ужаса, ни восторга человека, измерившего бездну.
Поспал быосилил фразу Тимофей.
Волин выслушал его, обдумал совет, глубокомысленно пялясь в переборку, и покачал головой.
Потом, вздохнул он. Как начнем всплыватьсразу занимаю горизонтальное положение и буду так валяться до глубины ноль Тебя надо срочно к врачам, а у нас даже спирта нет. Забыли мы аптечку, представляешь? А у тебя уже раны воспалились, какой уж тут сон Я тебя и трогать боюсь, ты весь в дырках. Вот, думаю, цапну, а он и сломается Или кровью истечет. Виктор глубоко вздохнул и с силой потер лопухастые уши, встряхнулся. Ну ладно. Пошел я.
Он поднял штору бокса, за которым скрывался скафандр высшей защиты, и влез внутрь, открыв овальный люк на «спине». Скафандр больше всего напомнил Брауну толстую матрешку, к которой приделали ноги-тумбы и руки в обхват. Лица Виктора видно не было, оно скрывалось за узкой смотровой щелью, а над нею проступали полустершиеся цифры«962».