Первая наша встреча была куда более дружелюбной. По крайней мере, оружием вы не угрожали. Гость с опаской то и дело косился на свободные, напоминающие короткие шорты трусы Кристиана.
Тогда, у подножия Тонкуи, вы как-то больше соответствовали окружающему антуражу, не говорили по-французски и, между прочим, среди ночи не вламывались в мое жилище. Офицер сделал вид, что не заметил встревоженных взглядов дикаря, который, судя по всему, совершенно не понял и не оценил искрометного солдатского юмора.
Но я жеКвени хотел ответить, но Жерес поднял руки.
Простите, я обещал не затрагивать эту тему. Так что если вы отключите эту адскую штуковину, он кивнул на металлический цилиндр, мы сможем перейти к делу. Кстати, на какую разведку работаете?
Доверительный, спокойный тон легионера благотворно подействовал на туземца. Он слегка успокоился и даже позволил себе дружескую улыбку:
Генератор отключен. В нем больше нет необходимости. Вы ведь уже полностью владеете собой.
Майор оценил свои нынешние ощущения и кивнул. Этот кивок стал не только знаком согласия, но и приглашением к продолжению интригующего, но пока совершенно непонятного разговора.
Меня зовут Торн, и на Земле вряд ли отыщется существо более далекое от убийств, жестокости и войны, чем я. очевидно, этой фразой гость постарался опровергнуть свою принадлежность к каким либо спецслужбам. Моей специальностью являются социология, психология, история, политика и ряд других наук, тесно с ними связанных.
«Ну, все правильно, Жерес не особо поверил человеку, в кармане которого совершено случайно завалялось устройство для контроля над сознанием. Шпионаж как раз в этом замечательном списке».
Тем временем странный туземец, назвавшийся не менее странным именем, продолжал говорить странные вещи:
Я являюсь членом одной весьма влиятельной организации, Торн гордо вскинул голову, пока назовем ее кратко: Союзом. Хотя мы и в состоянии влиять на все сферы человеческой деятельности, Союз руководствуется политикой невмешательства и существует как абсолютно мирное объединение. Его основными задачами являются наблюдение, анализ и лишь в крайнем случае оперативная коррекция мировой общественно-политической обстановки.
Вопрос «верить или не верить» майор решил оставить на потом. Ему казалось весьма необычным обсуждать глобальные проблемы человечества, сидя ночью, в одних трусах, да еще в компании с полуголым призраком из далекого прошлого.
Понимаю, вам сложно представить существование структуры, по своим возможностям превосходящей все государства в мире, ведь Союз остается абсолютно секретным. Правда, о нас ходит огромное количество разнообразных слухов, но, к счастью, пока полностью бездоказательных. Огласка вызвала бы весьма негативную реакцию большинства правительств и крайне затруднила бы нашу работу. Вы понимаете, о чем я говорю?
Пока смутно. Однако совершенно ясно одноэтот разговор должен остаться сугубо между нами. Угадал?
Торн тут же согласно закивал.
Ага! Раз так, то я, кажется, начинаю кое о чем догадываться! протянул Жерес. Похоже, у вашего хваленого Союза возникла необходимость в срочной, этой Как ее там? «Оперативной коррекции». Итак, на чем остановили свой выбор? Будете покупать президента Зимбабве или предложите мне перерезать ему глотку?
Фу, какая мерзость! в сердцах возмутился Торн. Это не возможно! Это противоречит всем нашим принципам!
Удовлетворенный произведенным эффектом, Кристиан сложил руки на груди и с довольной ухмылкой откинулся на спинку стула. Ну, хоть какое-то дуновение свежего ветерка во всей этой мутной ночной бредятине! Что касается Торна, то после шпильки, вставленной Жересом, тот почти с полминуты сидел надутый, как индюк, время от времени исподлобья бросая на майора испепеляющие взгляды. Однако вскоре это занятие ему надоело:
Ладно, придется вам объяснить. Политическое мироустройство Союз совершенно не интересует. Совершайте себе, на здоровье, перевороты и революции хоть по сто раз на день. А вот что для нас действительно важно, так это сама жизнь. Понимаете, жизнь в самом прямом, глубинном, первородном смысле этого слова!
То, с каким жаром была произнесена последняя фраза, невольно подтолкнуло Жереса к невеселой мысли: «То ли гребанный сектант, то ли подосланный провокатор. А может просто псих?». Чтобы, в конце концов, остановиться на одной из этих версий, Кристиан решил слегка подтолкнуть ход разговора в нужном ему направлении:
Сохранение жизни это, бесспорно, благородная цель, но, дорогой профессор, а нельзя ли привести кое-какие примеры. Как на практике выглядят результаты всей этой вашей деятельности?
Жерес назвал чернокожего коротышку профессорам чисто автоматически, скорей всего, потому что тот все больше и больше напоминал распалившегося гостя одного из многочисленных Ютуб-каналов. А там этого добра хоть пруд пруди, сплошные профессора, сенаторы да советники всех мастей.
Как ни странно, вполне резонная просьба майора возымела на Торна весьма неожиданное воздействие. Он словно впал в транс или ступор. Мысли туземца сразу умчались куда-то очень и очень далеко. Старый знакомый некоторое время смотрел в пустоту, как видно, перебирая в памяти некие факты или события. Однако спустя минуту все благополучно разрешилось. Торн пришел в себя и даже расцвел в счастливой улыбке:
Знаете, мсье Жерес, а ведь вы действительно правы. Совершенно правы! В иерархии Союза мое положение соответствует профессорской должности в каком-нибудь всемирном институте глобального познания, разумеется, имейся таковой на планете Земля. Именно поэтому в дальнейшем можете смело называть меня профессором или даже лучше гранд-профессором! На несколько секунд Торн замешкался, а затем, как бы слегка смутившись, поправился: Нет, пожалуй приставку «гранд» можно и опустить. А то, знаете ли, не скромно как-то получается.
Кристиан даже опешил от такого резкого изменения темы. С одной стороны смешно наблюдать за этим великовозрастным ребенком, но с другой На душе возникает некий напряг, который, хочешь не хочешь, способствует разным нехорошим предчувствиям. Да уж, «не все спокойно в датском королевстве». Среди собратьев «гранд-профессора» тоже процветают тщеславие, зависть и бахвальство. Как правило, следствием всего этого становятся слухи, интриги, подковерные игры, которые в любой момент грозят изгадить все дело. Политическая обстановка изменилась, и приказ отменен Подкрепления не будет Эвакуация невозможна Держаться до последнего Дьявольщина, как же это все знакомо!
Раз уж подобная мыслишка и всплыла в голове у майора, то он решил ее хорошенько запомнить. Так на всякий случай. Кто знает, что может пригодиться в общении с этой непонятной конторой, именующей себя громким именем Союз.
Так что вы там говорили? Торн вернулся с небес на землю и вдруг вспомнил, что майор задал какой-то вопрос, так и оставшийся без ответа.
Примеры, уважаемый профессор. Примеры!
Примеры? Ах, да Вы все еще не верите. Торн на мгновение задумался. Ну, тогда, как вам такое: кто знает, дорогой друг, состоялась бы наша сегодняшняя встреча, если бы в шестьдесят втором году мы не разрешили так называемый Карибский кризис.
Лицо Кристиана вытянулось от удивления.
Да-да! Стоило приложить немало усилий, дабы утихомирить разбушевавшегося советского лидера. А наш патруль едва успел отключить электронику на американской субмарине «Джордж Вашингтон», которая уже верифицировала коды для ракетного залпа.
Ну, даете! А за что вы грохнули Кеннеди? пошутил Жерес.
Не ожидавший подобного оборота, социолог долго мигал своими голубыми глазами. Наконец он пришел к «абсолютно справедливому» выводу, что на его фирму стараются навесить громкое политическое убийство. Возмущению новоиспеченного профессора не было границ. Он вскочил из-за стола и, размахивая руками, заметался по кухне:
Повторяю, вооруженное насилиеэто изживший себя анахронизм, который мы отвергли много лет назад! На свете существует огромное количество других способов решения кризисных ситуаций. Опуститься до убийствазначит поставить себя на уровень диких животных.