Родители Вити работали в компании, принадлежащей великим князьям Борецким, папаша был каким-то крупным начальником, и сын купался в отцовских деньгах. Мне повезло меньше: в семье я рос не один, да и родители не особо баловали.
И вот мы заканчиваем школу, и он поступает в престижный вуз, а меня посылают на убой. Уж не знаю, был ли ещё кто-то в нашем выпуске, кого отправили в солдаты. Из элитной школы в армию, кажется, никого не отправляли. Что-то, видимо, со мной оказалось не так. А что именнокто ж теперь расскажет?
Значит, ты у нас теперь герой войны, нарушил неловкое молчание Витя. Медаль-то хоть дали?
Да какой на хрен герой? махнул я рукой с досадой. Приехал, получил пулю, уехал. Но медаль дали, да! Приходил какой-то хмырь, подполковник, наградил. Даже рекомендовали к повышению. В училище, типа, могу пойти без экзаменов, на лейтенанта.
Круто. Пойдёшь?
На хрен, помотал я головой.
Да ладно! Будешь офицером. Девчонки таких любят.
Я посмотрел на Витю, словно на дурака. На его холёном лице застыла усмешка.
Я туда не вернусь, сказал я. В жопу войну. Навоевался.
Так всё плохо? спросил Витя серьёзно.
Да ну, что ты! Всё просто прекрасно! Что не деньто праздник. Не веришь? Сходи посмотри. Чел, ты серьёзно или прикалываешься?
А если Востряковы заставят?
Пусть заставляют. В другое княжество уеду.
Когда я подумал, что могут отправить обратно, злость захлестнула меня. Почему-то взбесило осознание того, что кто-то и дальше будет распоряжаться моей жизнью, хотя этов порядке вещей, когда речь идёт о детях, как самих князей и бояр, так и их слуг. Тот, кто волею судьбы оказался связан со знатным родом, как правило, себе уже не принадлежит.
Да может, и не заставят, попытался успокоить меня Витя, может, в дружину запишут. В дружине же норм? У тебя же брат там, да?
Да, там. Пёс их знает, что они задумали.
Витя с его аккуратной бородкой, выбритыми по последней моде висками и модной майкой, на которой красовался принт с собачьей головой, почему-то меня раздражал. Ему-то хорошо говорить! Он ни в Волынь, ни в Казахстан не поедет, а будет в конторе папаши сидеть, да по клубам шляться, девчонок цеплять. Он ни хрена не понимает в этой жизни, он не понимает, что я пережил, и никогда не поймёт. О чём тогда с ним говорить?
А семья-то как? прервал мои размышления Витя. Как сестра?
Ира? Да ничего, норм, ответил я. К экзаменам готовится. Будет в этом году поступать на информационную безопасность.
Умная девчонка, одобрительно кивнул Витя. А парень у неё есть?
Ты что это? Глаз положил?
Да ладно, успокойся, я просто так спрашиваю.
Ну да, просто так, конечно! буркнул я и, допив остатки пива. Её наверняка к кому-нибудь сосватают из наших слуг или дружинников. Так что губу закатай.
Витя был знаком с Ирой, но они не встречались. Сестру заботили в основном компьютеры и программирование. Уж не знаю, откуда в ней такие склонности, но князь, узнав о талантах девушки, велел ей поступать на факультет информационной безопасности, чтобы потом трудоустроить в одну из родовых фирм на соответствующую должность.
Таким образом, из четырёх детей по стопам своих родителей, в слуги то бишь, не пошёл никто. Старшая сестра работала в конторе, брат служил в боевой дружине, младшая сестра тоже должна была устроиться в компанию рода, а меня утилизировали.
А тебя ещё не думают за кого-нибудь сосватать? спросил с издевательской усмешкой Витя.
Я хмыкнул и посмотрел в окно на поток машин, движущийся по дороге мимо здания. Витьку подобная процедура не грозила, а мне, как отпрыску княжеских слуг, вполне могли найти кого-нибудь в невесты. И попробуй откажись.
Пёс их знает, сказал я. Кажется, нет. У меня вообще Понимаешь, такое чувство, будто от меня пытались избавиться.
В смысле? Зачем им это?
Да не знаю я! А зачем меня в солдаты отправили? Никого не отправляют, а меня отправили. Может, завтра что-то прояснится. Востряковы на обед пригласили.
Круто, хмыкнул Витя. В высшем свете побываешь.
Вот только я так не считал. Нехорошие предчувствия терзали душу. Я догадывался, что завтра будет решаться моя судьба, завтра я узнаю, какой дальнейший путь мне определил род, а мне не хотелось, чтобы род определял мой путь.
Ща, погоди, звонят, Витя ткнул в свой пиликающий браслет, и над ладонью появился голографический непрозрачный экран. Да слушаю. Здорова, Женя. Чего звонишь?.. Да, я тут с Тёмой сижу В смысле, с кем? С Тёмой, дружбаном моим школьным Ну да, тот самый. Так чего хотел?.. Да, помню-помню, конечно. Перенесли? Когда? В пятницу? Блин, надо подумать. Скорее всего, свободен буду, если папаша не запряжёт. Но хрен знает, на самом деле. Ладно, давай, созвонимся.
Витя отключил экран и поправил гарнитуру на ухе.
Приятель один звонил из группы, объяснил он. Мы в пятницу хотим по городу прокатиться, в паб какой-нибудь заехать или в клуб. Поедешь с нами? Отвлечёшься, расслабишься, девчонок подцепим. А? Что скажешь?
Не знаю, пожал я плечами. Посмотрим.
Полтора года назад я бы с радостью согласился, а сейчас почему-то не хотелось. Не хотелось знаться с его дружками из группы, которые будут смотреть на меня, как на говно, да и скучными казались все эти покатушки по городу.
Посидев ещё немного, мы, наконец, исчерпали темы для разговора. Нам было по пути, и Витя предложил подвезти до дома, я согласился, хоть и жил в трёх кварталов отсюда.
Спустились на подземную стоянку. Тут был припаркована пятьсот десятая «Чайка»большой полноразмерный седан прошлогоднего модельного ряда.
Новая? спросил я. Ты на другой ездил.
Да, на восемнадцать лет родители подарили, сказал Витя.
Бензиновый?
Нет, конечно! На преобразователе. Бензиновые же атмосферу загрязняют.
«Хорошо, конечно, так рассуждать, когда не на свои деньги», подумал я. У меня права тоже имелись, но личным транспортным средством я пока не обзавёлся. Мои родители не позаботились об этом, хотя в семнадцать лет по закону я уже мог садиться за руль.
Мы выехала с подземной стоянки и вклинилась в поток ползущих по оживлённой магистрали автомобилей.
Кажется, пробка уже рассасывается, Витя включил музыку, и басы наполнили салон, дали по ушам. Не знаю, почему, но теперь меня раздражали громкие звуки. Сразу начинала болеть башка.
Можно потише? попросил я.
Ладно, пожал плечами Витя и убавил звук. Стало спокойнее.
Заиграла мелодия на моём смарте, и я вызвал экран. Звонила сестра.
Да, слушаю, ответил я.
Тём, тут такое дело Можешь приехать? голос Иры в наушнике казался испуганным.
Что-то случилось?
У меня, кажется, проблемы. Меня отвезли в какой-то клуб. Я хотела уйти, а меня не отпускают. Я сейчас в туалет отошла. Меня снаружи ждут. Хочу свалить, блин, а не знаю, как.
Не тараторь. Давай по порядку. Кто и куда тебя отвёз?
Лёша. Он предложил домой отвезти. Я хотела отказаться, а он настоял. А потом отвёз в клуб, а я не хотела туда ехать. Тут друзья его. Он, кажется, понял, что я сбежать хочу приставил какого-то амбала, чтоб следил.
Так ладно, что за клуб?
Вроде бы «Белая ночь» или как-то так Приезжай, пожалуйста, проговорила Ира, чуть не плача. Мне страшно.
Меня тоже охватило беспокойство. Лёша являлся младшим сыном князя Эдуарда Вострякова. Я не думал, что Ира с ним общается. Она редко бывала в усадьбе. Дочерей служебного персонала держали подальше от особняков, да и слуг женского пола было по минимуму. Считалось, что обилие женщин ведёт к разврату, неприятным казусам и скандалам, что князья, разумеется, старались не допускать в своих домах.
Впрочем, Ира и сама не тянулась к аристократическому обществу, она была не из тех девушек, кто пытается подмазаться к высокородным, чтобы попасть в число «вторых» жён или, как их иногда называли по старинке, наложниц какого-нибудь отпрыска знатных кровей. По крайней мере, мне так казалось. Хотя со своими внешними данными она вполне могла бы претендовать на подобную роль. Даже полтора года назад Ира была довольно миловидной, а теперь и вообщестала писаной красавицей. Я даже не узнал её, когда она с моим старшим братом и родителями приехала навестить меня в больнице. Вот только волосы зачем-то покрасила в зелёный цвет.