Что-то похожее на грубую паклю или лайт-версию стекловаты. И наконец, почти два литра воды в стеклянной банке с завинчивающейся крышкой. Пить ее определенно не следовало, банка обнаружилась под протекающей трубой, а жидкость отдавала тиной и железом. Но для предполагаемых гигиенических процедур годилась. Еще сосуд давал пищу для размышлений - учитывая, что вода не испарилась и в то же время не перелилась через край, поставили банку относительно недавно. Кто и зачем это сделал посреди заброшенного этажа? Еще одна загадка.
Осталась еще разная мелочевка, которую девушка прихватила скорее для порядка, чтобы было. Хлам Ольга инвентаризировать не стала, решив, что пора будить Крипа. Тем более, что лампочка на капельнице мигала все тревожнее. Только сейчас Ольга поняла, насколько она вымоталась. При том, что ее «стаж» пребывания в этом адском цирке насчитывал от силы несколько часов. Ну, может чуть больше, учитывая помраченное сознание по ходу затаскивания Крипа через шахты. Там она вполне могла пару раз лишиться сознания, но вряд ли надолго.
Из торбы Ольга свернула импровизированную подушку и попыталась сунуть раненому под голову. Далее одновременно случилось две вещи - банка пискнула и таки зажгла красную лампочку, а Крип попытался убить девушку. Прежде чем открылись его мутные от лопнувших сосудов глаза, относительно целая рука выстрелила вперед, как змея в броске. Удар был нацелен в горло и скорее всего, прикончил бы девушку, но Крипа подвели неудобный ракурс и проблема с координацией. Сомкнутые в «дощечку» пальцы лишь скользнули по щеке. На обратном движении неожиданно резвый полу-мертвец попытался вцепиться Ольге в глотку, чтобы задушить, но рывок спалил остатки сил Крипа, и девушке не составило труда освободиться. Итого ущерб составил две ссадины - на щеке и шее. И всеобщее чувство охренения.
Она отшатнулась, насколько можно было сделать это из положения «на четвереньках» в тесном тоннеле. Рука сама собой нащупала рукоять ножа, что по-прежнему висел в ножнах на веревочном поясе.
- Вот же ты петухай, - оторопело выдавила девушка.
Похоже, Крип только сейчас понял, что произошло, его пустой взгляд стал чуть осмысленнее. Раненый посмотрел на собственную руку примерно с тем же выражением, с каким глядела на него самого Ольга.
- Я ж тебя брошу сейчас, дебил неблагодарный, - пообещала девушка, отодвигаясь еще на пару ладоней. Останавливало ее, пожалуй, лишь то, что сейчас Крип оказался между ней и люком с шестереночным черепом. А двигаться в обратном направлении, к каменному склепу, было страшно. Она сильнее сжала пластмассовую ручку старого ножа.
- Nos paenitet, - прошептал Крип, выставив вперед ладонь. - Et noluerunt...
Ольга смотрела на него долго, может с полминуты, а может и дольше. Девушка никогда не считала себя знатоком людской природы, который безошибочно читает в глазах и душах. Но сейчас она готова была поклясться, что Крипу стыдно и неловко. У него даже чуть запунцовели бледные, как у плохо напудренного покойника, щеки.
- Мудак, - с чувством приговорила она. Мужчина вряд ли понял, но интонацию опять истолковал верно, он прикрыл глаза ладонью с трясущимися пальцами, отвернулся. Тут его взгляд упал на сокровища вдоль серой стенки. И случилось невероятное - Крип улыбнулся. Насколько помнила девушка, впервые за все их короткое знакомство. Ну, говоря по правде, улыбкой это было назвать сложно и все же ...
- Nos autem qui dives, - прошепталон. - Tu es valde fortis. In tuo fortuna es pro nobis.
И так было ясно, что прозвучали слова искренней благодарности. Ольга еще поколебалась, а затем решила, что время дарить прощение. Ну, в самом деле, попытка ее замочить по злому умыслу стала бы запредельной глупостью, с учетом состояния Крипа. Скорее всего - и даже наверняка - мужчина действовал «на автомате», инстинктивно защищаясь в помраченном состоянии рассудка.
- А ты не такой уж простой, - пробормотала себе под нос Ольга, припоминая, с какой быстротой атаковал Крип. Если бы не его общая полумертвость, тут девушка и осталась бы остывающим трупом. Похоже, этот драный стиляга умел и драться, и убивать.
Первым делом она отчасти утолила жажду раненого, очень осторожно, давая не воду, а смоченную тряпку. Черт его знает, что у Крипа было с внутренностями и можно ли ему глотать. А так хоть не умрет от обезвоживания. Наверное. Затем мужчина с видом безнадежной тоски вытащил из шеи иголку, уронил трубочку капельницы.
- Exhausta, - выдохнул он.Finis.
Что такое «финис» Ольга поняла и без перевода, ответив кратко и энергично:
- Хрен тебе по всей морде.
Теперь было самое время показать Крипу содержимое подсумков. Девушка подправила скатку под головой мужчины, чтобы тому было лучше видно, и показала. Ответом стала вторая улыбка даже чуть пободрее первой. Он явно был рад увиденному и слабым движением указал на тот зеленоватый сверток, что с пуговицами.
Дальше Ольга расстегнула подсумок и по одному доставала содержимое, показывая Крипу. Тот или качал головой, или кивал. Похоже, это и в самом деле была полевая аптечка, причем внутри она казалась существенно лучше, чем снаружи. Под рваным чехлом скрывалась прочная гладкая ткань, похожая на синтетику. Бутылочки и пенальчики тоже оказались несколькими классами выше того, что Ольга уже видела здесь. Другое качество изготовления, куда более тонкий и четкий шрифт. И все также никаких рисунков, зато имелась крошечная эмблемка. Она походила на жетон, который висел у Крипа на шее, только вертикальная палка была иной формы, с расширением на верхнем конце, а посередине вместо черепа оказалось изображение кулака, сжимающего аптекарские весы.
Прием лекарств и микстур стал еще одним испытанием, сам Крип не мог толком управляться одной рукой, а Ольга понятия не имела, как все это открывается и дозируется. Однако через сколько-то минут приглушенных ругательств на двух языках и стонов боли, раненого удалось зарядить тем, что он счел нужным. Оставшиеся лекарства целительница аккуратно убрала подальше, чтобы не дай бог не повредить.
Нельзя сказать, чтобы аптечка сильно изменила состояние Крипа, но, по крайней мере, он уже не торопился умирать даже без капельницы. Наступил момент, который Ольга «предвкушала» с зубовным скрежетом.
- Время гигиенических процедур, - сообщила она.
Крип, разумеется, не понял. Не понял и после, когда Ольга выбрала тряпки, что казались почище, и откупорила банку с технической водой.
- Глотнешь? - предложила она кофейного палева.
Крип улыбнулся в третий раз и медленно покачал головой со словами:
- No. Non autem templum ab anima, ad Imperatorem.
- Но так но, - согласилась девушка, глотнула для храбрости и подступилась к пациенту.
Крип воззрился на нее с видом мрачного подозрения.
- Да брось, - укорила его самопровозглашенная санитарка. - Не такое уж и сокровище твой писюн.
- O Deus meus, - прошептал парень, собразив, что его ждет.
Это было ужасно и невероятно, мучительно тяжко. Труднее самолюбивого сильного мужчины может быть только самолюбивый, сильный мужчина, который стал беспомощным, но все еще пытается казаться сильным. Крип закатывал глаза в беспомощном гневе, отворачивался и страдал, кажется, даже сильнее, чем от боли. Ольга безумным усилием сдерживалась оттого, чтобы покрыть его многоэтажной бранью, потому что ей и так приходилось тяжело, а пациент еще и деятельно мешал неуместной стыдливостью. Но худо-бедно удалось привести больного в относительный порядок. Очень относительный, но все же чуть лучше нежели до того.
Как и ожидалось, собственно ран у Крипа оказалось немного. В основном ушибы, точнее один сплошной и ужасающий ушиб по всей левой половине тела, от стопы до ключицы. Ольга снова подумала, что здешняя медицина, должно быть, какая-то особо чудодейственная. Воля волей, но, как говаривал старенький фельдшер из амбулатории - «анатомику не наебешь». Если у тебя половина тела - сплошная гематома и сломаны самое меньшее три сустава ... В общем, еще одна загадка, которую она отложила на очередную полочку «обдумать после».
- Запарил, - сообщила, наконец, Ольга, выкидывая подальше использованные тряпки. Жаль, не было нормального пакета, чтобы завязать туда зловонный мусор. Но что поделать.
Крип молча страдал, уже не пунцовый, а багровый, как солнце перед закатом. Однако санитарка не собиралась давать ему передышку. Она внимательно посмотрела на Крипа. Ткнула себя пальцем в грудь и решительно сказала: