В итоге, получилось, что всем эта «операция» по удалению «аппендицита» выгодна: и иностранным державам за океаном, и иностранным державам по ту сторону Черного моря и даже местным, киевским политикам, причем, им оказывается, даже больше всех надо, у них, там выборы очередные и неплохо было бы до них успеть. А, то не хочется из бюджета страны тратить деньги на выборы, если может прийти на выручку «добры» дядя в цилиндре с звездно-полосатым флагом за спиной и пророссийских политиков «попросить» выехать из страны. Ну, просто, не «хирургия», а чудо господне, и как, это раньше никто не догадался «вскрыть аппендицит»?! А, про такую «мелочь», как местное население, никто и не подумали правда, зачем о таких пустяках беспокоиться, когда речь идет о таком святом, для просвещенных людей понятии, какДЕМОКРАТИЯ.
Ух, ты, как меня занесло! Чего это, я полез в такие материи? Наверное, от недоедания. Я ведь и забыл, когда последний раз, нормально ел. А еще эти «чудо-таблетки», будь они не ладны, высосали из меня все соки, сижу теперь, маюсь дурью, о мировой политике думаю. Нет, чтобы придумать, как выбраться из этого вонючего подвала, да перебраться к своим, в безопасность, а, то, так всю войну, здесь и пересижу.
Подойдя еще раз к небольшому, подвальному окошку, выглянул наружугоризонт затянут столбами дыма, от множества пожаров, и в небе стоит многоголосый гул близкого боя. Мое место тамсреди последних защитников Керчи, а не здесь, в темной и сыром подвале. Тщательно обыскав длинный, изобилующий темными закутками и комнатами подвал, нашел несколько выходов наружу. Ну, что, как только на город опуститься ночь, выберусь из подвала и отправлюсь к «своим», а пока, можно и покемарить а то, вдруг, война, а я уставший.
Глава 4.
Сколько я продрых, не знаю, но когда проснулся, на улице уже царила ночь, освещаемая лишь зарницами пожаров, да вспышками взрывов. Проснулся, от тихого шелеста, что-то шуршало совсем рядом, буквально в нескольких метрах от меня. Боясь спугнуть, того, кто рядом шебаршится, я, не делая резких движений, плавно переместился к окошку, даже не ступал ногами, а «перетек» к стене, прижавшись к ней, и обращаясь вслух, как тот мультяшных геройБольшоеУххо. Снаружи дома, возле самого окошка, лежала девушка и тихо молилась. Совсем тихо, еле слышно, её присутствие выдавало лишь тяжелое, сбившееся дыхание, которое мешало произносить слова молитвы.
Господиуелай, так,..обы они еня не аметили, еле слышно, прошептал, тонкий девичий голос за стеной.
Из отрывков слов, понял, что девушка от кого-то прячется. А уже через секунду, увидел, кто её преследовал. По стене дома «мазнул» широкий луч мощного фонаря и раздались громкие радостные возгласыдевушку, сжавшуюся в комок, под стеной дома, заметили.
Вон, вон она, закричал мужской голос. Что, красавица, думала, что спряталась? Врешь, от нас не уйдешь.
Красавыца, зачэм бэжишь от такой красывый джыгыт?! совсем рядом, с окошком, раздался густой бас, с ярко-выраженным кавказским акцентом. Мы тэбя любыть будемдолго любыттэбэ понравытьсяесли не умрешь. Ха-ха-ха!
Ну, ё-мое! Ну, почему, эти два страдающие спермотаксикозом павлина, решили припереться именно под стены моего подвала? Им, что других стен мало? Девчонку, надо спасать, это даже не обговаривается.
Осторожно, переступая ногами по заваленному всяким хламом полу. Я выбрался из подвала и, пройдя вдоль стены дома, притаился за пристройкой к балкону. Всего, в десяти метрах от меня, на земле лежала хрупкая девичья фигурка, на которой были остатки какого-то форменного мундира, а над ней возвышались два мужика. Один, высокий и могучий кавказец, с заросшей по самые глаза бородой, а другой, невысокого роста, лысоватый толстяк, неопределенной национальности. Толстяк держал в руках фонарь, лучом которого освещал девушку, а бородатый, вытащив, из небольшого рюкзачка сложенную плащ-палатку, осматривался вокруг, прикидывая, где бы её расстелить. Видимо, на этой самой плащ-палатки, они и хотели «употребить» девчушку.
Вай, что ты там шепчешь, все врэмя? низко нагнувшись, спросил кавказец. Молишься? Давай, молись, может твой бог поможет.
Выждав несколько секунд, чтобы здоровенное тело кавказца не перекрывало толстяка, я, глубоко выдохнул и плавно утопил спуск пистолета. Шесть пуль вылетели в одно мгновение. Кавказец получил три пули в затылок, а толстякдве в лицо, одна пуля ушла в пустоту. Оба мужчины повалились на землю, причем друг на друга. Вначале упал толстяк, он ткнулся, развороченным лицом в зеленое полотно, расстеленной на земле плащ-палатки, а через несколько мгновений на него, сверху навалился кавказец, у которого верхняя часть черепа, представляла из себя, кровавое месивопули, вырвали большие куски лобной кости.
Девушка, громко и пронзительно, закричала от ужаса. Да, так, что с легкостью могла бы посоревноваться с пожарной сиреной.
Заткнись дура! сквозь зубы «шикнул» я. Возьми себя в руки, нам сваливать отсюда надо, а то сейчас сбегутся приятели этих двух басмачей и проще будет застрелиться, чем всех обслуживать!
Девушка, закрыла рот ладонями обеих рук и что есть силы, сжала их. Её глаза были полны страха и одновременно такой надежды, что я чуть было не прослезился шучу, хрен, меня сейчас заставишь пустить слезу.
Напрягшись, что есть сил, я с большим трудом смог перевернуть на спину тело бородачаздоров же, зараза, килограмм сто пятьдесятникак не меньше!
Забрав два автоматаАКС-74, с рамочными прикладами, плотно обмотанными резиновыми жгутами, я выпотрошил подсумки, освободив их от автоматных магазинов. Гранат было три. Два стальных «яйца» РГД, спрятал в подсумок, а ребристую «феньку» засунул в штаны бородачу, предварительно выдернув чеку и зажав предохранительный рычаг, поясом штанов, туда же засунул и две стодолларовые банкноты, которые нашел в нагрудном кармане толстяка. Когда тела найдут, то обязательно попытаются снять ремень, чтобы вытащить баксыа нам этого только и надо, глядишь, еще пару басмачей в «минус» выведем!
Закончив быстрый шмон, я схватил девушку за руку и потащил в темноту, фонарь так и остался лежать на земле, освещая стену дома. Ничего, мне и зарева пожаришь за глаза, хватит, чтобы рассмотреть дорогу. Девушка бежала следом, не отпуская моей руки, видимо она боялась, что я её брошу. Бежать было неудобно, мешали автоматы, отдышкаи рука девчушки, которая никак не хотела меня отпускать.
Пробежав вдоль дома, свернули в сторону, а потом «нырнули» в темную подворотню, а из неё, мы уже выбежали на небольшой пустырь, который упирался в забор детского садика. Перемахнув, через невысокий забор, я увлек девушку за собой. Так, стоп! Где-то здесь должен быть вход в корпус. Ага, вот и он. Что, тут у нас? Металлопластиковая дверь? Очень хорошо. Да, еще заполнение не стеклопакет, а сендвич-панель, ну, это вообще, подарок судьбы.
Вытащив нож, я быстро разрезал тонкий пластик сендвич-панели, потом слой вспененного полистирола, а потом еще раз, пластик, она собственно, поэтому и называется сендвич-панель, потому что там три слоя: два слоя пластика, а между ними плотный пенопласт. Вырезав небольшой круг, диметров сантиметров двадцать, я просунул руку внутрь и повернул «барашек» замка. Дверь доброжелательно распахнулась внутрь. Пропустив девушку мимо себя, я рассек ножом внутренний слой пластика и, отрезав квадрат приличных размеров, вставил его снаружи, прикрыв тем самым, прорезанную мной дыру. Ночью, да с расстояния в пару метров, никто и не заметит подмену, ну, а днем, как бог даст. Закрыв дверь изнутри, и подсвечивая себе зажигалкой, провел девушку по темным коридорам детского садика. Девушка, покорно шла за мной, не выказывая и малейшего намека на сопротивление. Поднявшись на второй этаж, я нашел дверь кабинета заведующей садика. Дверь была обычной «бумагой», дешевой и поэтому очень распространенным вариантов в бюджетных учреждения, вы уж мне поверьте, я этих «бюджетов» столько помог «распилить», что страшно умиратьточно после смерти в ад попаду.
Дверь вылетела после первого же пинка, оказывается, монтажники еще и сэкономили во время установки коробки, не закрепив её, как следует. Просторный кабинет: шкаф, телевизор, стена с грамотами и кубками, большое кожаное кресло и огромных размеров «министерский» стол.да! заведующей в скромности не откажешь. Пока девушка рылась в шкафу, ища, что-нибудь из одежды, я «вскрыл» ящики стола. Ух, ты! Собственно говоря, то, ради чего я и вскрыл кабинет, лежало в двух, нижних ящиках столадюжина плиток шоколада, несколько коробок конфет, три бутылки дорого винаи, внимание, оркестр тушбутылка армянского, пятизвездочного семилетней выдержки коньякааж, слюни изо рта побежали!!!