Вставай, чмо! обладатель тонкого голоса, пнул меня ногой.
Ботинок ударил в плечо, разворачиваясь от удара, захватил ногу бьющего под мышку и, повинуясь инерции удара, скатился на обочину. Голеностопный сустав противно хрустнул и у меня над самым ухом раздался крик боли.
Хамзат! Хамзат, что с тобой? закричал обладатель фонаря. Что случилось?
Я выстрелил три раза, целился немного правее яркого пятна луча фонаря, когда фонарь отлетел в сторону, выстрелил еще два разав тело, которое лежало на дороге.
Ы-ыы, вашу маму! Как больно! Моя нога! выл валявшийся на обочине молодой парень. Кто ты такой? Помоги мне! Брат!
Нет у меня брата, яодин в семье ребенок, жестко произнес я, наклоняясь над раненым.
Схватив его за ремни разгрузочного жилета, помог встать на ноги и, подведя его кузову «КамАЗа», забросил внутрь. Запрыгнув следом, подтащил раненого вглубь кузова, там связал его, а сверху привалил стопкой гробовых крышек. Собрав оружие в кузове и на дорожном асфальте, уложив его в кабину. Перед тем, как скинуть тело застреленного боевика, подальше на обочину, я тремя росчерками ножа, высек у него на лбу букву«А», заключенную в круг. Потом завел грузовик и, свернув на обочину, увел машину в сторону. Проехав несколько сотен метров, «КамАЗ» спустился вниз с холма и, упершись в нагромождение камней, остановился. Все, дальше дороги нет. Ну и ладно, с трассы не видно, а значит и так сойдет.
Выбравшись из кабины, перебрался в кузов, там скинул крышки гробов в сторону и выкинул на землю связанного «языка».
Несколько взмахов ножом и «разгрузка» отлетела в сторону, еще пара надрезов и разрезанный брючный ремень повис мертвой змеей. Вслед за ремнем, распорол куртку и свитер. Брюки с раненого снимать не стал, разрезал брючины вдоль, да и все!
Эй, ты зачем мне одежду испортил? Что задумал?
Ну, ты же обвинил меня в нетрадиционной ориентации. Вот не хочу тебя расстраивать.
Эй, брат, не надо. Брат, я пошутил. Зачем так делаешь? парень пытался удержать на ногах остатки брюк, хватая руками за порезанный ремень.
Тот парень, который сейчас лежит в кузове, был еще совсем молод. Ему еще жить и жить. Вот, ты мне скажи, за каким хреном вы сюда приперлись, а?
Брат, слушай, я не виноват. Я не стрелял. Перевяжи мне ногу, а! Как брата прошу!
Зажав одной рукой рот, я нанес несколько ударов ножом. Бил вскользь по ребрам, развернув нож обратной стороной, там, где были зубья пилы. Получились шикарные длинные, рваные порезы. Кровь хлещет ручьем, клиент бьется в истерике. Красота!
Еще раз назовешь меня братомотрежу яйца, проигнорируешь мой вопросвспорю брюхо и нассу внутрь, замешкаешься с ответомвыколю глаз. Запомнил? Итак: имя, звание, номер части, численность, состав, вооружение, задачи, имена и звания всех командиров, каких помнишь.
Хорошо! Хорошо! Ты только не нервничай, я все расскажу, поспешно затараторил парень, когда я убрал свою ладонь с его рта. Меня зовут Хамзат Арушаев. Я приехал из Дагестана. Номера части я не знаю. Наш батальон называют«Соколы ислама». Есть БТРы, БМП и БМД. В батальоне три роты, в каждой по стосто пятьдесят человек. Все не местные, много из Дагестана, Чечниесть турки. Все командирыарабы. Вооружали совсем недавно, привезли оружие откуда-то с Украины, из-под Киева, наверное, с мобилизационных складов. Рядом с нами квартировались несколько «национальных» отрядов: наемникиарабы и хохлы с западной Украины. К хохлам, вроде должно было подойти подкрепление из УНА-УНСО, но, сколько их там, я не знаюони на нас смотрели с высока. Больше ничего не знаю. Имен командиров тоже не знаю, меня сразу отправили забрать и привезти в Керчь гробы. Все происходило в такой суматохе, мы даже не успели, как следует подготовиться.
А когда планировали начать войну?
Не знаю, но слышал по разговорам, что не раньше середины мая. Вначале должны были произойти какие-то события, которые, по словам Абу-иль-Хазираразвяжут руки мусульманам всего мира и Крым вернется его прежним хозяевам.
Кто такойАбу-иль-Хазир?
Имам. Большой человек.
Понятно. Кроме вашего исламского батальона и наемников, еще знаешь о каких-то воинских частях?
Были еще два полка сформированных из крымских татар. У них были танки минометы и артиллерия.
Численность, какая в этих полках?
Не знаю, мы с ними не общались.
Скольких невинных людей убил лично ты? задал я, неожиданный вопрос.
Хамзат замешкался с ответом, что не удивительно, он ведь понимал, что от ответа зависит его жизнь. Замешкался, молчит. А это значит, что? Правильно, глаздолой!
Ну, вот одноглазый ты и допрыгался, удар ножа, пробил правую глазницу и вошел в мозг. Хамзат дернулся и сдох. Вытащив нож из глаза убитого, я вырезал у него на лбусимвол анархии. Пусть теперь враг дергается и думает, что за «сатанисты» завелись в округе.
В воздухе разлился запах мочи. Ага, он еще и обмочился перед смертью. Ну, что такое бывает. Это только в кино, герои умирают красиво и пафосно, произнеся перед смертью напыщенный монолог, а в жизни могут не только обоссаться, но и в штаны навалить. Смерть, она такаяне красивая и как, правило, плохо пахнет!
Запрыгнув в кузов машины, снял с трупа Славика рюкзак, с бумагами. В этот рюкзак сложил три АКС-74У, с отстегнутыми магазинами и сложенными прикладами, туда же положил шесть автоматных рожков и три гранаты. Хотел вытащить тело Славы из кузова и похоронить, но стоило мне взяться за ворот его куртки, как вдруг сзади, со стороны дороги прогремели выстрелы.
Очередь из крупнокалиберного пулемета стеганула по борту машины, разорвав большие, ребристые колеса в лохмотья. «КамАЗ» осел на одну сторону, а мне в руку вцепилось несколько крупных деревянных щепок. Выпрыгнув из кузова машины, я бросился бежать, прочь от машины. Сверху, от дороги, к машине ехал БТР-80, стреляя короткими очередями. За «бронником» ехал «Урал». На корпусе БТРа был закреплен мощный фара-фонарь, который поворачивался вслед за пулеметной башней. О! Это по мою душу! Отбежав на двадцать метров от машины, я на бегу вырвал из эРГэДэшки чеку и, остановившись на мгновение, метнул гранату под колеса «КамАЗа», если повезет, то взрыв повредит бензобак.
Бежать, бежать не останавливаясь. Только скорость спасет меня, главное не попасться в луч прожектора. Засекут, достанут из КПВТ, а при попадании «четырнадцать и пять» ранений не бывает, рвет тело на куски, только куски мяса летят в разные стороны. Петляя, как заяц, я бежал по склону, забирая в сторону. Сзади прогремел взрыв гранаты. Негромкокак «пук» петарды, это только в голливудских боевиках ручные гранаты взрываются, как стокилограммовые фугасы. Не повезлобензобак машины взрывом не зацепило. А, жаль!
Сделав петлю, забрался почти на вершину холма и повернул назад. Да, да! назад, навстречу погони. Луч прожектора освещал заросшую травой ложбину между двух холмов. БТР поравнялся с «КамАЗом», с его брони спрыгнуло несколько человек, а бронетранспортер поехал дальше. «Урал» доехал до «КамАЗа» и остановился, из его кузова выпрыгнуло с десяток вооруженных людей, которые повинуясь приказам командира, рассыпались цепью, и пошли вперед.
Я лег на землю и дальше полз по-пластунски. Долго полз, минут двадцать, периодически поднимал голову и оглядывался назад. Фух! Кажется, вырвался! Изгиб склона скрыл меня от наблюдателей, которые могли меня заметить со стороны, где стоял «КамАЗ». Вернувшись к дороге, я перебрался на другую сторону и, пройдя через придорожную лесопосадку, побежал.
Вторые сутки только и делаю чтобегаю, ползаю, скачу, как антилопа и снова бегаю. Мля, не война, а спартакиада. Хорошо, хоть обувь надежная, да тело в отличной физической форме ну и стимуляторы, эти, тоже не лишними оказались.
Бежать! Бежать, бежать впередвернее, обратнок городу. Несколько часов назад, было правильнее и безопасней бежать прочь от города, а теперь, наоборот, безопаснейвернутся в город. Вот, такая вот арифметикабегать туда-сюда, играя в кошки-мышки!
Все-таки правильно я сделал, что принял решение вернуться назад той же дорогой. Подходя к тому месту, где мы со Славкой обстреляли командно-штабную машину, заметил стоящий вдоль дороги «УАЗ» и троих вооруженных солдат, которые с задумчивым видом осматривали трупы, лежавшие возле КШМки. Семь трупов. Ого! Это получается, что мой сюрприз вывел в «минус» двоих мусликов. Бля! Да они же их «шмонают»! Подобравшись поближе, я рассмотрел все в подробностях: трое мужчин одетые в черный камуфляж, на головах небольшие круглые шапочки зеленого цвета, а лица заросли густой растительностью. Бородачи бесцеремонно досматривали трупы, выворачивая карманы и вытряхивая соде рюкзаки и сумки. Из открытой двери кунга КШМ, высунулся еще один мужик, одетый в черный камуфляж. Хотя, нет, это явно молодой парень, вон даже борода, толком то не выросла, таккуцая козья бородка, да и только.