По горячим следам, на место преступление была послана бригада с кинологом и розыскной собакой. Собака взяла след, и через пару километров в лесу были обнаружены следы ночёвки. Вот тут и начались дикие странности. Бригада нашла останки бобика Кузнецовых, которого, разделали, сварили и съели. Часть оставшихся на месте костей собаки были явно сварены. Здесь же обнаружились рыбьи косточки, что явно указывало на то, что это место ночёвки неизвестных, которые совершили налёт на рыбаков. Служебно-розыскная собака след не потеряла, а продолжала вести бригаду за собой. Километров через восемь, уже в сумерках, набегавшись, как следует, и дико устав, сотрудники милиции обнаружили три трупа, о чём сообщили по рации. Потом они пожалели, что обнаружили эти трупы.
На следующий день на месте массового убийства крутилась уже куча важного народа. Вот так из обычной бытовухи, уголовное дело стало более значимым. Особенно после установления личности погибших, двое из которых оказались чеченскими боевиками, а один представитель местного криминалитета.
От этого дела пахло очень неприятно. Прямо смердело. Это хорошо понял многоопытный начальник милиции. Он был очень рад, когда все материалы этого дела у него забрали «соседи» из службы безопасности. Он только злорадно ухмыльнулся: теперь не ему придётся отвечать на вопрос, зачем съели собаку, и кто это так оголодал, и для чего переодели убитых в одежду рыбаков? Причём одного из боевиков нарядили в одежду гражданки Кузнецовой. Хорошо, что и убийц не ему искать. Но уже вызывала настороженность нехорошая суета в криминальном мире в связи с этими убийствами. Многих высокопоставленных людей вдруг стал очень интересовать вопрос: куда делось, то, что было у живых боевиков? А не видели ли милиционеры кое-какие вещи на месте их гибели? Какие такие вещи, удивлялись сотрудники милиции. Ничего, кроме трупов не видели. Но, похоже, им не очень верили, что очень напрягало начальника милиции.
* * *
Начальник милиции и не предполагал, какие страсти вдруг стали происходить в мире криминала. Убийство Чаки и, главное исчезновение денег было обидным для местного криминала. Денег было не очень много, по их меркам, но главное принципы. Получается, их кинули, а Чаку завалили. Братва требовала совершить ответку. Благо подозреваемый был из чеченских боевиков, или из ментов, что, по мнению братвы, было почти одно и то же. Аналитический центр криминала тоже сейчас ломал голову над странностями происшествия. Версий было множество, но все они не отвечали на вопрос: зачем было есть собаку?
Вскоре у криминала произошли ещё одни похороны. Братва потеряла ещё двоих своих членов. Сгорели в своей машине Гранд и Коленвал, в миру Григорьев и Коленко. Эти индивидуальные предприниматели занимались честными автоподставами на большой дороге. Но вот им капитально не повезло; схлестнулись на дороге с отморозками, которые их как свиней закололи, а потом сожгли. Куда мир катится? Свидетелей не было, но были фрагменты обломков другой машины. Теперь менты и братва искали эту машину своими методами.
* * *
Прошедшие два дня были днями непрерывного отдыха в промежутках между трудовыми буднями. Местные называли их выходными днями. Значит, есть и входные дни. Сейчас местные с утра ринулись выполнять свою трудовую повинность. Ушла на свою работу в медицинское учреждение и Валентина. Она указала Зое помочь нам приобрести одежду, а мне показать библиотеку и книжные магазины. Пользоваться имеющимися в доме источниками информации, напечатанными типографским способом она мне разрешила. Пока Зоя с Руни бегали за одеждой, я занялся изучением имеющейся печатной продукции. Усваивал всё подряд. За три часа, что они отсутствовали, я изучил штук сорок единиц печатной продукции. От справочников по медицине и учебников по химии, до фолиантов кулинарных рецептов и справочника по обслуживания автомобиля. Моя справка сейчас лихорадочно всё систематизировала, особенно словари. Да, очень уж криво поставили мне информацию наши оппоненты.
Книг по математике было мало, в основном примитивные учебники, а мне нужно было выявить уровень абстрактного мышления аборигенов. Надо идти в библиотеку.
У Валентины был и ещё один источник информации. Телевизор. Но, поглоти меня хаос, это устройство было создано специально для понижения интеллектуального уровня аборигенов. Кроме местной криминальной хроники, полезной информации я там так и не выявил. Ну, каналы про природу, ещё, куда ни шло.
Пришли девушки с ворохом одежды. Теперь молодых аборигенок я буду называть девушками. Пока они занимались подгонкой одежды возле зеркала, я решил заняться пострадавшей машиной. Ну и примитив. Провозившись в ангаре часа два, я привёл этот агрегат в норму и удалил следы ночного столкновения. Пришла с работы Валентина, которая, отпросилась с работы на несколько часов пораньше по состоянию здоровья. Руни по моему приказу приобретала вещи и Зои. Мы должны были соответствовать очень богатым людям. Валентина, увидев до какого состояния, я довёл её машину, только всплеснула руками и спросила, что мы будем есть на обед. Я посмотрел на Солнце, и заявил, что в это время суток я предпочитаю что-нибудь простенькое. И перечислил: аргентинский асадо; венский шницель; бразильский фейджауз; подойдёт и французский бульон потодьё .Видя, что Валентина внимательно слушает и не перебивает, я заказал ещё пиццу Деминико Кроло, в составе которой я желаю видеть черную икру, маринованную в шампанском, копченый шотландский лосось и лобстеры маринованные во французском коньяке. Меня опять внимательно слушают. Чтобы не обидеть невниманием хозяев я продолжил свой заказ: желаю ещё пирог «Мацутаке» с начинкой из мраморной говядины, выпеченный до состояния вкусной хрустящей корочки; в его составе ингредиенты должны мариноваться исключительно в красном вине «Chateau Mouton Rothschild» урожая 1982 года. Валентина спросила, может, я ещё чего желаю. Пришлось продолжить. На десерт, предпочту сегодня «Сицилийскую касату», пропитанную фруктовым ликёром «Орешкрим», с консервированными манго, гранатом и Савайоном, то есть яичный крем, взбитый с шампанским Дон-Переньон».
Ага, понятно, сказала Валентина, значит, на обед у нас сегодня будет борщ и котлета с картошкой, правда, вместо Дон-Переньона у нас будет компот.
После принятия пищи под названием борщ и котлета, меня переодели в одежду по местной моде, и повели в библиотеку. В это заведение меня пустили по документам Валентины. Строго у них тут. Берегут знания. Но Валентина как-то договорилась со служителями. В этом здании были специальные комнаты, называемые читальными залами. Там надо было выбирать из картотеки карточки с требуемым фолиантом, затем пожилая служитель приносила тебе требуемый фолиант. Я выбрал штук двадцать карточек по математике и вручил их служителю. Та, шаркая ногами, всё же притащила мне эти книги. Расположившись за столом, я начал спокойно перелистывать страницы книг, полностью погрузившись в математику. Что сказать? Абстрактное мышление у аборигенов присутствовало, хотя выражали они свои мысли очень нерационально. Многие математические выражения давали в очень заковыристом виде, можно было сделать это гораздо проще. Очень сильно страдала алгоритмизация математических выражений.
Так я и сидел, листал страницы книг, запоминал прочитанное, пока ко мне не подсел местный абориген почтенного возраста.
Молодой человек, очень тихо произнёс он, отвлекая меня от созерцания математических формул. Молодой человек. Я уже долгое время сижу тут и вижу, как вы листаете книги по математике. Но, с прискорбием хочу сообщить вам, что это не те книги, которые надо просто пролистывать. Здесь надо глубоко вдумываться в каждую строчку, в каждый знак, только тогда можно хоть что-то понять в этом кладезе полёта мысли.
Я посмотрел на отвлекавшего меня старого человека. Он назвал меня молодым человеком. Ну да, выгляжу я здесь так. Только, сидящий рядом со мной, по сравнению с моим возрастом, был, по сути, ещё ребёнком. А простодушных детей обижать нельзя. Поэтому я не стал прогонять его.
Вот, например, как вы можете прокомментировать эту книгу, начало допытываться до меня любопытное дитя, показав на книгу, где значилось «Преобразования Гильберта».