Айнз помотал головой, отбросив неприятные мысли. После того как он оказался в теле нежити, возникающие у него сильные эмоции быстро затухали, но мелкие переживания терзали совсем как прежде. Интересно, если обратиться в нежить всем своим естеством, избавит ли это от чувства вины?
Размышляя об этом, Айнз повернул к Нарберал укрытую шлемом голову:
Набэ. Я не требую от тебя отбросить эти мысли, но хотя бы держи себя в руках. Ведь мы пришли в город людей и пока мало что о нём знаем. Например, неизвестно, насколько сильных противников мы можем здесь встретить. Постарайся не настраивать против себя окружающих.
И когда Нарберал замерла в глубоком поклоне, подчёркивающем её преданность и покорность, он продолжил:
И ещё кое-что. Когда мы бьёмся всерьёз или хотим убить противника, люди чувствуют эту жажду крови, и она вселяет в них ужас. Не знаю, испытываешь ли ты нечто подобное, но никому не показывай своей истинной силы, пока я тебе не прикажу. Ясно?
Как вам будет угодно, М-Момон.
Вот и отлично. Так, что-то я не вижу здесь обещанного трактира, заметил Айнз, оглядываясь по сторонам.
Кругом виднелись открытые лавки и снующий туда-сюда народ. Чуть поодаль тащили какой-то груз ремесленники в рабочих фартуках, но то, что ему требовалось, пока не попалось на глаза.
Поскольку ни Айнз, ни Нарберал не умели читать на принятом в королевстве языке, он искал на фасадах стоящих в ряд лавок вывеску с характерным рисунком. Наконец-то найдя его, Айнз прибавил шагу. Нарберал не отставала.
Сбив грязь с сабатонов, он поднялся на крыльцо в пару ступенек, обеими руками распахнул двустворчатые двери и вошёл внутрь. Свет через закрытые ставнями окна почти не проникал, и глаза, привыкшие к сиявшему на улице солнцу, поначалу ничего не видели бы в полумраке. Впрочем, Айнз, обладавший «Видением в темноте», без труда всё различал.
Внутри оказалось весьма просторно. Первый этаж занимала харчевня: у дальней стены располагалась стойка, за ней пара полок с десятками выстроившихся в ряды бутылок, а в стороне от них, надо полагать, дверь на кухню. В углу крутой спиралью поднималась ведущая наверх лестница. По словам регистраторши из гильдии, второй и третий этажи занимали гостевые комнаты.
За круглыми столиками сидели гости заведения, в основном мужчины, по виду которых нетрудно было заключить, что они привыкли решать вопросы кулаками. И сейчас все они внимательно следили за Айнзом и Нарберал, по всей видимости оценивая, кто стоит перед ними. Их появление не вызвало интереса только у девушки, которая устроилась в углу зала и сосредоточенно разглядывала стоявший перед ней флакон.
Оглядевшись, Айнз поднял под шлемом несуществующую бровь. Он предполагал, что местечко будет низкопробным, но чтобы настолько? В «Иггдрасиле» тоже хватало неприглядных локаций, имелись они и в гробнице Назарик, которой он правил. Скажем, покои Герцога Ужаса или Ядовитая яма. Но здесь была мерзость другого рода.
На полу валялись огрызки и ещё не просохли липкие лужицы, на стенах красовались подозрительные пятна, а заметённые в угол объедки уже покрылись плесенью.
Вздохнув про себя, Айнз вгляделся в глубь зала, где заметил мужчину в перепачканном фартуке. Засученные рукава обнажали толстые руки с бесчисленными шрамами не то от мечей, не то от когтей какого-то зверя. На лице застыло свирепое выражение, а на идеально выбритой, без единого волоска, голове тоже красовался шрам. И сейчас этот человек, больше смахивающий на вышибалу, чем на хозяина трактира, мрачно уставился на Айнза, не выпуская из руки швабры.
Нужна комната? На сколько ночей? прогудел он глубоким басом.
На одну, если можно.
Медный жетон? Койки в общей комнате станут в пять медяков, безапелляционно заявил хозяин. Кормёжка овсянка и овощи. Хотите мяса с вас ещё медяк. Ну, и вместо овсянки может быть хлеб позавчерашней выпечки.
Возможно, для нас найдётся отдельная комната?
Хозяин насмешливо хрюкнул:
В этом городе всего три трактира селят авантюристов, и из них мой самый паршивый. Так как ты думаешь, почему в гильдии вас направили именно ко мне?
Не представляю. Может, расскажете? не раздумывая, ответил Айнз, отчего брови трактирщика полезли на лоб, и он раскатисто гаркнул:
Так пораскинь мозгами! Или под твоим роскошным шлемом ничего нет?
Однако Айнз оставался совершенно спокоен. После недавнего боя эти слова трогали его не больше, чем жалобы обиженного ребёнка. И сам бой, и последовавший за ним допрос пленников помогли Айнзу оценить, насколько он силён, и теперь давить на него не имело смысла.
Заметив это, хозяин одобрительно хмыкнул:
А ты не робкого десятка. У меня живут в основном авантюристы с медными и железными жетонами. Если вы не слабаки, то есть шанс встретить здесь товарищей, чтобы вместе пойти на задание. Поэтому народ и останавливается у меня чтобы найти подходящих ребят и сколотить группу.
Смерив гостя строгим взглядом, трактирщик продолжил:
Можете безвылазно сидеть в своей комнатушке, дело ваше, но так вы ни с кем не познакомитесь. А без верно подобранной группы против монстров долго не протянуть. Поэтому новенькие, которые ещё мало кого знают, обычно селятся в общей комнате. Так что спрашиваю в последний раз: вам койки в общей или свою?
Свою, на двоих. Еда не нужна.
Хозяин недовольно цокнул языком:
Пхе, я же как лучше хотел. Намекаешь, что доспехи у тебя не только для красоты? Ладно, забыли. За ночь с вас семь медяков. Разумеется, деньги вперёд. И он протянул ладонь.
Под теми же испытующими взглядами пара направилась к трактирщику за стойкой, и в этот момент кто-то из завсегдатаев выставил ногу в проход, преградив им путь. Айнз замер и, не поворачиваясь, одними глазами осмотрел его. Тот уставился на новичков с наглой ухмылкой, как и его сгрудившиеся за столом приятели.
Ни трактирщик, ни прочие люди вокруг и не подумали вмешаться. Части окружающих не было до них дела, а остальные будто уже ожидали начала увлекательного зрелища, в том числе те, кто тайком следил за каждым их движением.
Ну и ну, едва слышно выдохнул Айнз и аккуратно отодвинул ногу с пути.
Её владелец вскочил из-за стола, будто только того и ждал. Доспехов на нём не было, и под одеждой бугрились накачанные мышцы, а на шее висела такая же цепочка, как у Айнза, но с одним отличием жетон на ней оказался железным.
Слушай, это больно, вообще-то, произнёс он угрожающим тоном и встал напротив Айнза, натянув по пути латные перчатки и сжав кулаки так крепко, что послышался металлический лязг.
Оба были примерно одного роста и теперь мерили друг друга взглядами с расстояния чуть ближе, чем нужно, чтобы махать кулаками. Первым нарушил тишину Айнз:
Ясно. В закрытом шлеме много не увидишь. Я и не заметил, что там была нога. А может, она просто слишком коротка. Надеюсь, ты не в обиде?
Ах ты ублюдок!..
Остро́та Айнза заставила глаза незнакомца блеснуть опасным огоньком. Но стоило его взгляду обратиться на стоявшую позади Нарберал, как ярость сразу сменило нечто иное.
Ты, конечно, невежа, но так и быть, я сегодня великодушен. Отдай свою девку на ночь, и замнём это дело.
Айнз с трудом утерпел, чтобы не расхохотаться, и жестом остановил Нарберал, которая уже дёрнулась вперёд.
Чего?
Прости, ты до того отменно изобразил мелкого хулигана, что я еле удержался от смеха. Только не сердись.
Что-о-о?! незнакомец до того рассвирепел, что лицо его покрылось пятнами.
Пока мы не начали махать кулаками, ответь-ка мне на один вопрос. Ты сильнее Газефа Стронова?
Стронова?.. Да что ты такое несёшь?
Что ж, по твоей реакции и так всё ясно. Значит, нам не подраться даже в шутку. Подъём!
Айнз резко выбросил вперёд руку, схватил наглеца за ворот, и всего через мгновение тот уже висел в воздухе. Не в силах не то что освободиться, но даже оказать сопротивление, он сумел лишь выдавить протяжно-удивлённое «О-о-о!», тут же подхваченное всем залом. Каждый из зрителей прекрасно представлял, какой чудовищной силой надо обладать, чтобы поднять взрослого мужчину одной рукой. Прокатившийся шум затих, и все затаили дыхание.
Айнз не стал тянуть и с лёгкостью отшвырнул болтавшего ногами грубияна. Бросок выглядел небрежным, но увесистая туша взлетела чуть ли не до потолка и, описав параболу, грохнулась прямиком на столик. По харчевне разнеслись грохот падения, звон разбитой посуды, треск сломанной столешницы и стоны боли.