Ого, да тут целое собрание!
Ближе всех, спиной к Лене, стояли двое мужчин в темном, но интереса они не вызвали. Потому что напротив выстроилась колоритная группа: сине-зеленые бархатные камзолы с серебряным позументом, черные панталоны, белые чулки, завитые головы Один, постарше и посолиднее, держался особняком. Лена дала ему имя Важный Камзол. Двое других трясли за шиворот третьего, с разбитым носом и рыжими вихрами. Этот третий, совсем мальчишка, трепыхался, сердито кривил рот, но больше для порядкавидно было, что он здорово напуган.
Глазок был устроен высоко, и Лена видела всю сцену сверху.
Все вернул? спросил один из темных. Негромко спросил, но так, что захотелось незаметно отползти от глазка и забиться в самое глубокое подземелье.
До последней ложки, эм-рэйд, с достоинством подтвердил Важный Камзол.
Нет, не камзол, дошло наконец. Ливрея! В бархате и серебреслуги, в темномхозяева. Оба высокие, коротко стриженые. Эм-рэйдом величали светловолосого. Он был шире в плечах и явно старше. Второйбрюнет, худой, длинношеий и по-юношески нескладный.
Рыжий буркнул себе под нос что-то вроде "Да сдалось мне барахло ваше". Один из лакеевили кто они там? сейчас же дал ему подзатыльник, шикнув:
Молчи, дурень!
Этого лакея Лена нарекла Невзрачным.
Нет, отчего же? возразил блондин. Его затылок наискось перечеркивал черный кожаный ремешок. Пусть скажет Тебе не хватало жалования, Ханно? Или были какие-то особые причины? Долги? Девушка?
Да какая у него девушка, эм-рэйд? торопливо вмешался Невзрачный. Балбес молодой! Ума нет
Лена вдруг поняла, что они с пареньком похожи: оба хлипкого сложения, с мелкими невнятными чертами, волосы у Невзрачного русые, но с медным отливом, и возрастом Рыжий вполне годится ему в сыновья.
Невзрачный и держал мальчишку некрепко, больше для вида, не то что второйугрюмый амбал. Такой придушит и не вспотеет.
Что ж, усмехнулся блондин. Ума нетэто веская причина.
Парень шмыгнул носом, бросил на него угрюмый взгляд, но ничего не сказал.
Для чего тебе понадобился родовой перстень ин-Клоттов, Ханно? тон блондина стал жестким, и расслабившийся было Невзарчный поперхнулся. На этот раз я хочу услышать ответ.
Рыжего встряхнули, и он словно очнулся. Зло сверкнул взглядом:
Да пошел ты, чарушник! Это колечко такое же твое, как мое Да любого из нас! Чем ты лучше? Тоже мне рэйд выискался!
Невзрачный ахнул, став белее простокваши. По правде сказать, Лена ни разу не видела, чтобы человек бледнел вот так на глазах. Амбал заломил рыжему руку, и парнишка взвыл сквозь зубысовсем по-детски:
И-и, больно, дяденька!
У Лены сердце дрогнуло.
Простите дурака, эм-рэйд, умоляю, зачастил Невзрачный. Казалось, он сейчас бухнется на колени. Один он у меня, другой родни нет
Блондин рэйд сделал знак, и Амбал ослабил хватку.
Есть две возможности, Берт, прозвучало сухо. Я сдам твоего племянника уголовному сыску, и пусть поступают с ним, как должно
Невзрачный в отчаянии всхлипнул, по-женски заламывая руки, но не смея перебить.
Или накажу сам. Десять плетей и печать-обет впредь не красть. При условии, что Ханно скажет, кто велел ему взять перстень.
Лене показалось, что доброго дядюшку Берта сейчас хватит ударон судорожно ловил ртом воздух, его впалые щеки шли пятнами. Кто знает, что такое в этом мире десять плетей: может, только кожу поцарапают, а может мясо сдерут до костей.
Нет, пожалуй, дядя все-таки рад. Вон как кинулся к хозяину с благодарностями.
Рэйд отстранился.
Не спеши, Берт. Так кто, Ханно?
Никто! выкрикнул парень. Сам взял! А потому что глянулся!
Берт набросился на племянника чуть ли не с кулаками, требуя не дурить. А рэйд заметил холодно:
Сам не скажешь, Лютен поможет.
Напарник рэйда сделал шаг вперед. Вроде ничего страшного в нем не было, но рыжий Ханно вдруг отшатнулся и обмяк в руках мрачного Амбала.
Чего вы, чего! взвизгнул отчаянно. На торжке он подошел, сто таллов обещал. Золотом. За кольцо это с цаплей.
Как выглядел?
Рыжий не как я. Волосы красные такие. И борода косматая. Сам рябой. Хромает вроде.
Где ты должен был с ним встретиться?
Нигде. Знаете дуб у старого пруда? Он велел кольцо в дупле оставить. И плата, мол, там будет.
Сто таллов золотомхорошие деньги, заметил рэйд. Зачем же ты за столовым серебром полез?
Паренек вдруг смутился.
А чего Раз уж все равно красть. Думал, прихвачу заодно.
И попался, констатировал рэйд. Ладно, Берт. Забирай своего племянника, и чтобы я его больше не видел.
Важный Камзол пообещал распорядиться насчет порки. Должно быть, десять плетейэто все-таки нестрашно. Во всяком случае, дядюшка Берт был вне себя от счастья. Ханно повели к дверям.
Лютен, голос этого не выдавал, но Лене показалось, что рэйд недоволен. И разочарован. Пошли людей, пусть последят за дубом. И печать поставь.
Да, элдре, отозвался черноволосый и вышел вслед за остальными.
Интересно, что значит это слово?
Высокие филенчатые двери закрылись. Рэйд остался один. Задумчиво прошелся по кабинету. Остановился у большого письменного стола. Свет, льющийся из огромного окна с решетчатой раскладкой, очертил его темную подтянутую фигуру.
Вроде бы вменяемый человек. И меньше всего похож на раба. Который стал рэйдом.
* * *
Пока решалась судьба незадачливого воришки, Лене было не до интерьера. Теперь же она наконец обратила внимание на убранство кабинета. Просторное помещение в серо-коричневых тонах, в котором поместилась бы Ленина однокомнатная квартирка со всеми потрохами. Мебель солидная, но не громоздкая, сдержанный декор, строгая плавность линий, ряд книжных шкафов, комнатные деревца в кадках.
Скорее всего, нынешний рэйд унаследовал кабинет от предшественника, так что его личных пристрастий обстановка не раскрывала, да и трудно судить о вкусах чужого мира с одного взгляда, но помещение Лене понравилось. А больше всего очаровало окно, за которым раскинулся зеленый сад, озаренный солнцем.
Казалось бы, сколько она провела в подземельесутки, двое? А как соскучилась по дневному свету!
Лене отчаянно захотелось оказаться по ту сторону глазка, лучше прямо в саду, окунуться в это теплое сияние, вдохнуть запах лета. Дома-тоянварь.
Она так увлеклась, что забыла о хозяине дома. Опомнилась, лишь заметив движение: рэйд сел за стол. Боком к окну и лицом к Лене
Ничего себе! Не зря Леннея величала навязанного жениха уродом. Его левый глаз закрывала черная повязка, а надбровье, большая часть щеки и левая сторона носа были иссечены воспаленными рубцами.
Но уродот слова "уродиться". И в этом смысле Леннея ошибалась. Уродился рэйд очень даже ничегоесли судить по правой половине лица: правильные черты, твердый подбородок, четкая линия рта. Но смотреть на правую половину и не видеть левой оказалось невозможно. А каково было Леннее, для которой это обезображенное лицо стало зримым воплощением зла, погубившего ее семью?
Рэйд, между тем, снял повязку и, подвинув к себе настольное зеркальце, стал аккуратно втирать в надбровье мазь из круглой баночки. Лена отвела взгляд: то, что пряталось под повязкой, выглядело совсем жутко, да и смотреть на процедуру было не столько неприятно, сколько неловкопроисходящее явно не предназначалось для чужих глаз.
Следовало уйти. Однако пока рэйд сидел напротив, Лена боялась дышать, не то что шевелиться: вдруг заметит. Она постаралась сосредоточить внимание на окне, манящем светом и зеленью. Но ноздри щекотал насыщенный травяной запах мази, и взгляд невольно возвращался к мужчине за столом.
Наконец рэйд убрал баночку, зачем-то повел рукой над зеркалом, в которое смотрелся, и произнес с искренней теплотой:
Добрый день, Айдель.
Лене едва удалось подавить нервный смешок. Его высокоблагородие эм-рэйд изволит беседовать с самим собой. Его высочество, светлость и сиятельство в одном флаконе от себя, красавца писаного, без ума. Сейчас попросит: "Свет мой, зеркальце, скажи"
Но зеркальце вдруг отозвалось незнакомым голосом, низким и сипловатым, будто простуженным: