Обратившись с этим вопросом к Тильде, получила совет обратиться утром к интенданту, что-нибудь обязательно найдётся. После чего женщина распрощалась, пообещав зайти за мной завтра утром и показать, что тут где находится.
Несколько растерявшись от столь стремительно развивающихся событий, я только и успела окликнуть её с последним вопросом:
Тильда! А мой сосед
Эрих Ленц, лекарь высшей категории. Не беспокойся, он сейчас на ночном дежурстве. Завтра с ним познакомишься, а пока устраивайся и спи.
Спиэто хорошо, пробормотала я себе под нос. А где?
С сомнением покосилась на единственный тюфяк и тяжело вздохнула. Нет уж, чужую кровать точно занимать не буду. Неизвестно ещё когда этот лекарь с дежурства вернётся и в каком состоянии, а тут я у него развалиласьсчастье нежданное. Мало кто такому сюрпризу обрадуется. Начинать же добрососедские и рабочие отношения с ссорыкак минимум, недальновидно.
Лучше подожду немного. Мне там, вроде как, матрас обещали. Или, на крайний случай, просто посижу у одного из костров до рассвета. Вроде, не так долго уже осталось. Плащ у меня добротный и тёплый, так что сильно замёрзнуть не успею.
Однако не успела я положить свои вещи на облюбованное место у противоположной стенки шатра, как полог повторно откинулся и внутрь вошли несколько солдат: двое несли лежак, ещё один скатку с тюфяком, одеялом и подушкой. Следом за ними проскользнула молодая девушка, прижимая к груди внушительную стопку белья.
Неужели это всё мне? Как оказалось, нет. Моей там была ровно половина и содержала в себе: постельные принадлежности, два полотенца, форменное платье для работы в лазарете, фартук, плотную длинную ночную рубашку и простое нижнее бельё. Судя по всему проблем со снабжением у них нет. Только с магией. И войной.
Точно такая же по высоте стопка нашла своё место на тюфяке моего соседа по жилью, только, полагаю, с мужской одеждой.
Уля, так представилась девушка, оказалась помощницей интенданта. Выдав мне всё полагающееся обеспечение, и извинившись за спешку, попросила заправить постель самостоятельно. Причин для отказа я не видела, и без того понимая, что сейчас девушка носится с вновь прибывшими, как «в попу раненая рысь». Поэтому согласилась всё сделать самостоятельно без возражений и капризов.
В благодарность Уля предложила обращаться к ней, если понадобится что-то ещё. А я, пользуясь удобным случаем, выложила свою просьбу насчёт верёвки и плотного куска ткани для ширмы. Задумчиво кивнув и пообещав завтра что-нибудь придумать, помощница интенданта пожелала мне доброй ночи и убежала по своим делам.
А я, уже с заметно возросшим оптимизмом оглядев своё временное пристанище, быстро приготовила спальное место и одежду на завтра. Дорожную сумку, за неимением собственного сундука, пока положила рядом с изголовьем. На том и успокоилась.
Уже собираясь переодеваться на ночь и ложиться спать, я оглянулась на лежанку своего пока ещё незнакомого соседа по шатру и тяжело вздохнула. Мне часто говорили, что инициатива наказуема и нельзя ничего делать без просьбы со стороны. Да и вообще лучше думать побольше о себе, а не заниматься никому не нужным альтруизмом. Но не могла я оставить всё как есть. Не могла и всё тут.
Вот как представлю, что усталый мужчина придёт с ночного дежурства, а ему тут ещё и постель себе застилать, так жалость в душе и просыпается. Поэтому отбросив последние сомнения и робко вякнущий голос рассудка, я пересекла шатёр и споро заправила походную постель. Накрыв сверху имевшимся здесь же покрывалом.
Больше всего почему-то боялась, что кто-то сейчас зайдёт и застанет меня за этим занятием. Как будто нечто постыдное делала, а не простое доброе дело. Но на моё счастье посетителей больше не было. Видимо, и без того у людей забот хватало. Большинство уже спали после тяжёлого дня, а те, кому по долгу службы и работы приходилось бодрствовать, давно уже обо мне забыли, поглощённые более неотложными делами.
Закончив застилать бельё, после недолгого раздумья, убрала и тарелки с давно высохшей едой с импровизированного стола. Объедки счистила в помойное ведро, стоящее с внешней стороны шатра.
Его я заметила не сразу. Лишь когда вышла в надежде спросить у кого-нибудь, куда я могу выбросить мусор, заметила небольшую загородку с нужной мне ёмкостью. Сюда же, видимо, можно было ходить по нужде, буде таковая внезапно случиться ночью. Сделав себе зарубку на память завтра подробно расспросить Тильду о местах личной гигиены, я довольная вернулась обратно в шатёр.
Мне даже показалось, что внутри стало как-то уютнее. Хотя, вполне возможно, что я просто надумываю себе это в попытке побыстрее приспособиться к походным условиям жизни. Как бы то ни было, теперь, по крайней мере, здесь не будет пахнуть несвежей едой.
На этой оптимистичной мысли я, вполне довольная собой и прошедшим днём, быстро переоделась в ночнушку и юркнула под одеяло. С непривычки тюфяк показался чересчур жёстким. Зато одеяло хоть и было довольно тяжёлым и к тому же немного кололось даже через пододеяльник, грело просто замечательно!
Но ещё больше меня грела мысль, что возможно, уже завтра я, наконец-то, смогу увидеть того, ради которого проделала столь долгий путь и презрела опасности военных будней.
Да что там, с кафедры лекарей я уходила чуть ли не со скандалом, выбивая себе направление на военную службу.
Не хотели меня отпускать, ох, как не хотели! Я даже и не поняла почему, если честно. Но свою цель видела чётко и шла к ней напролом, невзирая ни на какие препятствия. Потому что просто хотела быть рядом с тем, кто мне дорог.
И вот завтра уже завтра!
Крепко зажмурившись и чувствуя себя проказливой девчонкой, я снова, как когда-то в детстве, тихо прошептала:
Я сплю на новом месте, приснись жених невесте!
Глава 2
Утро выдалось двояким, принеся как приятные новости, так и печальные. Причём, печальных было две. Первая состояла в том, что сегодня рано утром снова произошла крупная стычка, а значит, скоро будут подвозить раненых. Вторая новость была неприятной только для меня: оказалось, что тот, кого я так надеялась встретить в лагере, неделю назад ушёл в составе сопровождения обоза фуражиров.
Приятная же была в том, что совсем скоро, в течение нескольких дней обоз уже ждали обратно. Поэтому я решила сильно не расстраиваться, все силы пока бросив на ознакомление с планом лагеря, обстановкой полевого госпиталя и своими непосредственными обязанностями.
С соседом своим, к слову, я утром так и не встретилась. Помню лишь, сквозь сон слышала шаги, покашливание, а чуть позже плеск воды и тихое фырканье со стороны умывальника. А потом скрип лежака и тишина. Видимо, так устал, так устал, что упал на постель и заснул тут же.
Привыкшая спать чутко, всё это отметила, не открывая глаз. А ещё порадовалась, что мужчина не храпел. Так, посапывал себе чуть слышно и всёвезение прям таки невероятное! Но спустя некоторое время послышался шорох полога, потом тихий разговор и невнятная ругань. После чего палатка вновь опустела. Кроме меня внутри никого больше не было.
И впрямь бедолага: если его каждый раз так дёргают по любому поводу, то о сне и отдыхе приходится только мечтать.
Однако жалела я Эриха Ленца недолго. Ровно до тех пор, пока не посчастливилось познакомиться с ним лично.
Общение наше не задалось сразу же. Едва только увидев высокого, сухопарого брюнета с довольно резкими чертами лица и пронзительным взглядом. Каким-то шестым чувством поняла: с ним будет сложно.
Ленц сильно отличался от спокойных, уравновешенных лекарей и целителей, к которым я привыкла за долгие годы работы при лазарете Академии. Те были спокойные, даже несколько флегматичные в большинстве своём, однако работали в высшей степени профессионально и не чурались доброй шутки или простого разговора.
Этот же больше походил на сердитого нахохлившегося ворона. Приказы отдавал резко и коротко. Не терпел и малейшей проволочки или неповиновения, больше походя на армейского старшину, чем на целителя. Впрочем, своё дело он тоже знал превосходно, не зря имел ранг высшей категории.
Работал Ленц быстро, умело, стараясь сделать всё в кратчайшие сроки: не затягивая операции и быстро принимая решения на основе анамнеза больного. В условиях почти полного отсутствия магии и весьма ограниченного запаса амулетов-накопителей такая тактика была единственно верной.