Полный траур из-за погибшей подруги по какой-то причине считался перебором. Широкая чёрная лента на рукаве и отказ выходить в светнет. Потому леди Линдсей проводила время среди самых капризных и редких растений, поливая цветы из маленькой пластиковой леечки с длинным тонким носиком, и появлению своей матери удивилась совершенно искренне.
- Мама, молодая леди оглянулась и сделала быстрый книксен, даже дома соблюдая все требования высокого этикета.
Он предписывал не замечать посторонних, пока их не назовут, и почтенная леди Изабель Эванс не стала затягивать.
- Позволь представить миз Марион Лат-Блайт, хорошо поставленным голосом произнесла она. У неё великолепные рекомендации от самой младшей принцессы! Не так ли, дорогая?
Последний вопрос относился ко мне: все тот же высокий этикет требовал немедленно обратиться за подтверждением сказанного, если о ком-то присутствующем заговорили в третьем лице.
- Совершенно верно, Ваша Светлость, кротко подтвердила я, принимая правила игры: если по какой-то причине мать и дочь общались, словно на светском рауте, компаньонке надлежало соответствовать.
Мою новую госпожу известие о моей службе Ее Высочеству ничуть не заинтересовало. Должно быть, губернаторскую дочь успели представить ко двору, и для нее младшая принцесса была не сказочным персонажем, а фигурой реальной и предельно приземленной.
- Моя дочь, леди Линдсей Мария Эванс, чинно представила мать. Линдсей, вы с миз Лат-Блайт будете сопровождать меня завтра на прогулке в Патмор-раунд. Я оставлю вас, чтобы вы познакомились ближе.
Книксен у нас с леди Линдсей вышел удивительно синхронным, но я уже могла сказать, что наследница мне совершенно не рада. Я была второй по счету компаньонкой за неделю, и моя предшественница осталась без рекомендаций. Леди Линдсей явно не видела причин, почему со мной все должно пройти иначе. Она не возмущалась из-за навязанной компаньонки только потому, что это было бы непочтительно по отношению к леди Изабельи, что не менее важно, к моим предыдущим работодателям.
Поэтому леди Линдсей держала лицоно облегчать мне жизнь все же не собиралась.
- Полагаю, день был насыщенным, миз Лат-Блайт, и вы устали, прохладным светским тоном изрекла она, снова взявшись за леечку. Разбудите меня завтра в девять. Мы поговорим, пока я буду одеваться к завтраку. Вы ведь еще не обустроились в особняке?
В ее тоне явственно слышалось нахальное «и не стоит». Я сделала ещё один книксен и безропотно вымелась из оранжереи.
Навязываться, выводить на разговортолько раздражать. Нет уж, лучше повернуть так, чтобы она сама пришла ко мне за ответами. Но для этого сначала придется выяснить, какие вопросы ей хочется задать
В крошечном кабинете дворецкого никого не оказалось. Я прикрыла дверь и двинулась дальше по служебному коридору.
- глупости, решительно отрезал женский голос, и я замедлила шаг, прислушиваясь. Наверняка он был помолвлен, а то и тайно женат.
Я заглянула в маленькую столовую для слуг. Грейс пила чай в компании суховатой женщины в униформе личной камеристки. Она сосредоточенно пришивала пуговку к тонкой белой блузке, и выражение лица у нее было такое, словно мысленно она уже изорвала ткань на мелкие-мелкие лоскуточки и сплясала на них джигу. Сирил куда-то запропастился, но сейчас это только играло мне на руку.
- О! Миз Лат-Блайт! подскочила Грейс, заметив меня в дверях, и кивнула на свободный стул за длинным общим столом. Знакомься, это Эми Тансталл, камеристка леди Изабель. Как прошло собеседование?
- Удачно, благодарю, отозвалась я, приветственно кивнув камеристке, и с удовольствием заняла предложенное место. А кто такой Натан Райт? Леди Изабель запретила упоминать его в присутствии леди Линдсей, а я даже не знаю, чем он так досадил госпоже.
Эми неодобрительно поджала губы, а Грейс вытаращилась на меня так, словно я только что поинтересовалась, кто нынче правит Вайтоном и нельзя ли с ним выпить на брудершафт.
- Ты не слышала? она пулей вылетела из-за стола, метнулась куда-то к угловому шкафчику и чем-то деловито зашуршала. Вот!
На выскобленные доски стола шлепнулась газета почти двухнедельной давности. С первой же страницы с наигранной жизнерадостностью улыбался типичный кинематографический красавчикбелокожий брюнет с темными глазами и широкими бровями, будто подведенными углем. Лицо оставалось выразительным и не лишенным обаяния, несмотря на качество печати, и тем страшнее смотрелся крупный заголовок во всю полосу: «Натан Райт найден мертвым в своем номере».
Я наскоро пробежала глазами текст. Натан Райт оказался звездой романтических мелодрам, и дата его смерти совпадала с тем временем, которое мы с Сирилом провели в общине коренного населения на южной границе Ньямаранга, неудивительно, что мы ничего не слышали о нем. Актера нашли болтающимся в петле, и версия следствия была однозначнойсамоубийство. От посмертных фотографий издательство благоразумно воздержалось.
- Леди Саффрон Кроуфорд, подруга леди Линдсей, была горячей поклонницей Натана Райта, суховато сообщила Эми, заметив, что я закончила читать. Когда ее нашли мертвой, следователь предположил, что она покончила с собой из-за смерти своего идола. Но это наверняка вздор: не может быть, чтобы леди увлеклась кем-то подобным. Он ей не ровня.
Грейс, не скрываясь, фыркнула.
- Когда это останавливало влюбленных?
- Влюбленных?! Эми от возмущения даже отложила шитье. Ты все-таки говоришь о покойной леди!
Перепалка грозила набрать обороты, но меня гораздо больше интересовали события в доме Кроуфордов, нежели мнение Эми и Грейс о делах сердечных, и я поспешила вклиниться:
- Вы знали леди Саффрон?
Старшая горничная и камеристка замолчали, выжидательно уставившись на меня. И я сказала ровно то, что от меня ждали с того момента, как я переступила порог Мангроув-парка:
- Я могу погадать на ее прошлое. Но мне нужно, чтобы вы рассказали о ней.
Грейс и Эми неуверенно переглянулись, и я поняла, что все-таки поторопилась. Да, им хотелось услышать, что в Мангроув-парке снова появилась ведьма, да еще из знаменитого рода Блайт, но обсуждать господ слуги пока опасались. Я для них еще была чужой, и прощупывать границы дозволенного не стоило.
- Хотя я с показным смятением потеребила ремешок сумочки. Думаю, расследованием гибели самой леди Саффрон занимаются лучшие люди. Было бы неуместно ставить под сомнение их работу. Мне не следовало предлагать.
Грейс заметно расслабилась, но Эми по-прежнему выглядела настороженной, и я с показным смущением опустила взгляд.
- А на чем ты гадаешь? вполне дружелюбно спросила Грейс, и я с трудом сдержалась, чтобы не усмехнуться: рыбка-то все равно на крючке! Кофейная гуща, карты?..
- На символах, обтекаемо сформулировала я и достала из сумочки плотный матерчатый мешочек. От движения внутри загремелосуховато, тихо и мелодично. Хочешь попробовать?
Эми поджала губы, но неосознанно подалась вперед, выдавая интерес. Грейс и вовсе превратилась в одно большое ухо, и я позволила себе улыбнуться уголками губ.
- Загадай про себя один основной вопрос и два дополнительных, которые помогут разобраться с первым, подсказала я, ослабив тонкий черный шнурок, продетый в горловину мешочка. Например, если главный вопрос: «Кем будет мой суженый?»то дополнительными могут быть: «Когда я его встречу?» и «Где мы познакомимся?». Но не говори ничего вслух. Готова?
Грейс азартно кивнула и подвинула свой стул ближе. Я протянула ей мешочек.
- Повтори про себя основной вопрос и вытяни один символ, велела я.
Старшая горничная послушно запустила руку в мешочек и едва заметно вздрогнула. Эми, пристально наблюдавшая за подругой, дернулась куда сильнее, словно это под ее пальцами вдруг оказалась теплая гладкость гадального глифа.
В напряженной тишине Грейс выложила на выскобленные доски стола первый символ и поспешно отдернула руку.
В кругу света от распахнутого окна гадальная фишка казалась розовато-бежевой. Она словно вбирала в себя солнечные лучи, но не просвечивала, как тонкий дорогой шелк или драгоценная кость, и одного этого контрастажизнерадостного золотистого сияния и едва ощутимого дыхания ювелирно обработанной смертихватило бы, чтобы невольные зрители перестали сомневаться в моих способностях.
Но я благосклонно кивнула и перевернула фишку, позволив во всех подробностях рассмотреть нанесенный на обратной стороне рисунок. Тонкие линии и глубокие насечки перекрывали друг друга, мельтешили перед глазами, и казалось, что никакого смысла в них нет, но стоило только отвести взгляд, разочаровавшись в мистике, как боковое зрение улавливало движение. Хаотичные черточки вдруг складывались в общую картину: бугристая шкура, длинные челюсти, сплошь усеянные криво изогнутыми зубами, шипастый хвост, маскирующийся в густой болотной траве
- Имох, прокомментировала я, выдержав паузу. Охотящийся крокодил. Означает затаенную опасность, связанную, в первую очередь, со всем оккультным и потусторонним, либо с подавленными чувствами и сомнениями.
- Я неуверенно начала Грейс, не отрывая взгляда от фишки, но я поспешила ее прервать:
- Не говори мне, что загадала! Повтори про себя первый дополнительный вопрос и тяни следующий символ.
Грейс заторможенно кивнула и снова запустила руку в мешочек, не рискуя отворачиваться от лежащей на столе фишки. Под прямым взглядом Имох снова затаился, рассеявшись в беспорядочные насечки, но ощущение назревающей опасности никуда не делось, и казалось, будто откуда-то из болотных зарослей за опрометчивой добычей наблюдают хищные желтовато-зеленые глаза с тонким вертикальным зрачком.
После такого ошеломляющего начала следующая фишка особого впечатления не произвела. На ровной розовато-бежевой поверхности были хаотично нанесены мелкие неглубокие точки, и только под определенным углом они складывались в знакомые созвездия.
- Акхабал, расшифровала я. Ночь. Означает связь с потусторонним, разговоры с мертвыми, внезапность и познание.
Грейс неловко передернула плечами, словно хотела поскорее избавиться от мурашек, и на третий раз потянулась к мешочку без напоминаний.
Последний символ лег на стол чуть в стороне от пятна солнечного света, и в тени острая собачья морда на фишке отчего-то показалась еще более зловещей и хищной, чем затаившийся в прибрежных зарослях Имох.
- Тзиль, негромко произнесла я. Желтая собака. Спутник, проводник и защитник, если отнестись к ней с почтением, и безжалостный зверь, способный отобрать все жизненные силы, если не выказать ей должного уважения.
Я провела рукой над выложенными в ряд символами, не касаясь. В тени от ладони рисунки на фишках будто оживали: мелькнул костяной гребень в болотных зарослях, замерцали далекие звезды, оскалился тощий пес со слишком умными глазами, и я на мгновение зажмурилась, собирая образы в единое целое.
- Сюда собирается прийти кто-то, чьи вопросы несут опасность, но вместе с тем могут принести удачу тем, кто направит его интерес в правильное русло, сформулировала я, опустив ладонь рядом с глифами, и подняла взгляд на отчего-то смутившуюся Грейс. Ты загадала, будут ли сегодня гости, зачем они нанесут визит и с чем уйдут, не так ли?
У Грейс оказалась такая живая мимика, что ответ уже по сути не требовался: по-вайтонски светлые глаза удивленно расширились, рот приоткрылся, и старшая горничная поспешила прикрыть его кончиками пальцев.
- Как ты это?..
- О, что-то вроде семейного хобби, отмахнулась я с покровительственной улыбкой и повернулась к Эми.
Она хранила молчание все время, пока Грейс тянула фишки, но в настороженном блеске ее глаз я чувствовала старательно подавляемое любопытствои теперь нужно было как-то достучаться до него: чтобы о новой ведьме в Мангроув-парке услышали леди, подружиться в первую очередь следовало не со старшей горничной, а именно с камеристкой.
- Эти твои символы, Эми кивнула в сторону мешочка, из чего они?
Голос у нее нервно подрагивал. Грейс и вовсе украдкой вытерла руку о передник.
Я догадывалась, о чем они думают. Мама уехала из Лонгтауна почти двадцать лет назад, и многие жители уже не помнили, как работает настоящая ведьма, да что там, здесь почти никто в ведьм вовсе не верил! Зато сказки о злых колдуньях слышал каждый, а гадальные фишки были так похожи на костяные
- Кораллы с южного побережья, улыбнулась я, задавив раздражение в зародыше. Мои родители прожили там почти десять лет, пока отцу не предложили работу в Старом Кастле. Я успела подружиться с детьми из ближайшей общины коренных ньямарангцев, и они показали мне отмель, где росли белые кораллы. В Вайтоне такие называют «кожей ангела»
- Их используют в ювелирном деле, неожиданно припомнила Эми и осторожно тронула пальцем Акхабал. Но в украшениях они выглядят совсем по-другому.
- Разная обработка, я пожала плечами. Мне не нужно было добиваться от символов идеального оттенка и ювелирной гладкости. Чем естественнее, тем лучше. Хочешь попробовать?..
Уже через четверть часа к нам присоединились две горничные и посудомойка, привлеченные шумом и оживленными разговорами. Сирила все еще не было, где искать дворецкого, тоже никто не знал, и я махнула рукой, погрузившись в толкования и мистические символы. В конце концов, способность Сирила везде находить друзей давно стала притчей во языцех, и переживать за него стоило только в том случае, если его новые знакомые грешили сомнительными увлечениями и дурными привычками, а такие уж точно не задержались бы в респектабельном Мангроув-парке.
В маленькой столовой быстро воцарилась уютная атмосфера. Посудомойка сбегала на кухню и притащила сухие бисквиты к чаю, чем невольно привлекла в собравшуюся компанию еще и пожилую кухарку миссис Уайтглоу, только-только закончившую готовить обед для господ. Гадания пошли еще веселее, и лакеи, вынужденные накрывать стол, завистливо заглядывали через дверь, но отвлекаться не рисковалипока что.
Я не сомневалась, что сплетни о «семейном хобби» донесут до хозяев в кратчайшие сроки, и расслабилась. Не может быть, чтобы у леди Линдсей не было таких вопросов, на которые она не захотела получить немедленный ответ!
Увлекшись гаданием о будущем (несомненно, блистательном и светлом) старшего внука миссис Уайтглоу, я не расслышала стук в дверь. И я не одна: об обещанном визитере вспомнили, только когда он потерял терпение и вошел сам, и то потому, что пройти мимо оживленной женской стайки в столовой для слуг смог бы только глухой и слепой.
- Ой, мистер Хайнс! первой заметила визитера Грейс, подскочив от неожиданности на шатком стуле напротив меня, и поспешно поднялась на ноги.