Ага.
У меня есть друзья в мире искусства, а у каждого мужчины есть сочувствующие сторонники, если в деле замешаны бывшие жены. Несколько лет назад я сделал копию этой статуи, полную, вплоть до качества бронзы. Практически идентичную копию, не вполне музейного качества, конечно, но эстетически такую же приятную, как оригинал.
Естественно.
И эту копию я отдал Мойре, предварительно, конечно же, подкупив эксперта, которого она притащила, чтобы подсчитать деньги, заработанные на мне. Другие вещи я отдал ей, не имея ничего против, но моя нимфа?! Никогда!
Ага.
Все было прекрасно. У меня осталась моя нимфаединственный и неповторимый оригинал работы Родена, созданный рукой мастера. У Мойры была копия, про которую она думала, что это оригинал, и она была счастлива, что одурачила меня. И вы можете подумать, что это счастливый конец для всех.
Ага.
Но, к несчастью, это вовсе не конец. Мужчина покачал головой. До меня дошла информация, правда, с большим опозданием, что проблемы с налогами вынуждают Мойру избавиться от нимфы Роденаона дарит статую в Музей современного искусства. Возможно, тут следует пояснить, что даже я не в состоянии подкупить оценщика из Музея современного искусства.
Он всем расскажет, уверенно сказал Дортмундер.
Точно. Как говорят преступникираскроет секрет.
Преступники так не говорят, поправил его Дортмундер.
Неважно. Дело в том, что, на мой взгляд, единственный выход в этой ситуацииэто выкрасть копию из дома Мойры.
Разумно.
Элегантный мужчина указал на свою нимфу:
Поднимите ее.
Дортмундер нахмурился.
Давайте, она не кусается.
Дортмундер передал свой бурбон одному из амбалов, затем неуверенно (он ведь не знаком с тактикой подъема на руки девочек-подростков, одетых в шторы, будь они из бронзы или чего угодно) ухватил одной рукой бронзовый подбородок, а второйлокоть и поднял а она не сдвинулась.
Ух! выдохнул Дортмундер, прокручивая в голове картинки с грыжей.
Теперь вы видите в чем проблема? спросил элегантный мужчина, а Дортмундер в это время пытался унять дрожь от неожиданного напряжения в мускулах всего тела.
Моя нимфа весит пятьсот двадцать шесть фунтов. Как и копия Мойры, плюс-минус несколько унций.
Тяжелая, согласился Дортмундер, забрал свой стакан у амбала и отхлебнул.
Эксперт из музея прибывает завтра днем, элегантный мужчина сказал, касаясь своих белоснежных усов. И, если я желаю избежать дискомфортавозможно, даже общественного позорая должен удалить копию из дома Мойры уже сегодня.
На что Дортмундер ответил:
И вы хотите, чтобы я это сделал?
Нет, нет, вовсе нет! Элегантный мужчина взмахнул своей элегантной рукой. Мы с моими коллегами (речь, конечно же, об амбалах), как вы бы сказали, провернем аферу.
Я бы так не сказал, поправил его Дортмундер.
Не важно. Что нам от вас нужно, мистер Дортмундер, так это ваш опыт. Ваше профессиональное мнение. Пойдемте.
От его элегантного движения отворились двери лифта.
Желаете еще бурбона? Конечно, желаете.
К счастью, рассказывал элегантный мужчина, я сохранил все архитектурные планы и модели, хотя и потерял этот дом для себя.
Дортмундер с хозяином и одним из амбалов (второй был послан за бурбоном и хересом) стояли теперь в мягко освещенной столовой с видом на стандартный, выложенный кирпичом, зеленый дворик. На античном столике, который доминировал в этой комнате, стояли две модели дома и валялись рулоны чертежей. Маленькая модель, высотой всего каких-то шесть дюймов, сделанная из пробкового дерева, и с детально прорисованными окнами и дверями, стояла на аэрофотографии, изображающей, по всей видимости, район, в котором находится этот дом. Та что побольше, похожая на кукольный домик, высотой более двух футов, имела окна, похоже, застекленные настоящим стеклом, и внутри даже кое-какую мебель. Это были модели одного домабольшого, в 4 этажа, квадратного, с открытой верандой. В центральной части дома крыша была стеклянной.
Дортмундер внимательно рассмотрел сначала большую модель, затем маленькую и, наконец, фотографию.
Это в Нью-Йорке?
Всего в нескольких кварталах отсюда.
Ага, пробормотал Дортмундер, вспоминая свою квартиру.
Видите этот стеклянный люк в крыше? поинтересовался мужчина.
Ну.
В хорошую погоду его открыть можно. Тут на втором уровне атриум. Вы знаете, что такое атриум?
Нет.
Это нечто вроде зимнего сада. Вот, давайте я вам покажу.
Более крупная модель была сделана из кусочков, которые можно было отделять. Сначала была снята крыша, и стало видно свободное квадратное пространство посередине под световым люком, а вокруг располагались спальни и ванные комнаты. Затем был снят верхний этаж и стал виден хозяйский кабинет с книжными шкафами, а также спальня хозяина, располагающиеся вокруг все того же квадратного атриума. Эти мелкие детали удивили даже Дортмундера.
Это наверное стоит, как сам дом, восхитился он.
Почти, улыбнулся элегантный мужчина, снимая следующий этаж с модели.
И вот в нижней части атриумапричудливое слово для простого светового люка, решил Дортмундеррасположился зимний сад, такой же, как и на улице, за французскими окнами столовой, с фонтаном и каменными дорожками. Гостиная и столовая в модели находились ровно в пределах атриума.
Роденовская копия, произнес мужчина, указывая на сад, вот здесь.
Сложновато будет, прокомментировал Дортмундер.
От атриума до дорожки 12 ступенек. А сад находится дальше и еще ниже.
Совсем сложно.
О, вот и наши напитки! сказал элегантный мужчина и взял свой бокал. Очень вовремя.
Элегантно сделав глоток, он продолжил:
Господин Дортмундер, трудящийся достоин награды за труды свои. Сейчас я вам расскажу о наших планах. Я прошу вас внимательно послушать, указать на недостатки, если таковые найдутся, и вообще помочь нам советом профессионала. В свою очередь, я заплачу вамналичными, конечно, тысячу долларов.
И отвезете меня в город, добавил Дортмундер. Я действительно опаздываю на встречу.
Согласен.
Тогда, начнем, кивнул Дортмундер, и огляделся в поисках стула.
Давайте присядем, пригласил элегантный мужчина, так нам будет удобней.
Высокие, узкие окна выходили на засаженную деревьями улицу. Длинные светло-бежевые бархатные диваны стояли на персидском ковре друг против друга на фоне стеклянных столиков, современных ламп и антикварных безделушек. Над камином, на полотне Милле вечный французский фермер из прошлого века бесконечно толкал свою переполненную сеном тележку через узкую дверь сарая. Может быть, элегантный мужчина и потерял свой дом с зимним садом из-за Мойры, но он по-прежнему еще в седлемероприятия по улучшению бытовых условий ему явно не нужны.
С бокалом в руке, Дортмундер удобно устроился на диване и приготовился слушать.
Мы подготовили три плана, тем временем рассказывал элегантный мужчина.
Дортмундер заинтересовалсякто же эти «мы». Наверняка не эти тупоголовые мордовороты, сидящие сейчас на ручках кресел, как какие-нибудь телохранители у звезды.
Наш первый план, возможно, вполне вероятный, предполагает использование светового люка и вертолета. Я могу достать верто
Громко, прервал его Дортмундер.
Элегантный мужчина сделал паузу, как будто удивился, потом улыбнулся.
Правильно, согласился он.
Дортмундер взглянул на него.
Это было испытание? Вы хотите посмотреть, вдруг я просто скажу: «Да, да, это прекрасно, давайте мою штуку и везите меня в город», так что ли?
В некоторой степени, ответил элегантный мужчина спокойно. Конечно, кроме шумапредательский знак для всей округи и, естественно, полиции которая окружит дом, едва мы спустим крюк. Кроме проблемы шума, вертолетдовольно привлекательное решение. Ночью, сверху
Это незаконно, прервал его Дортмундер.
А?
Вы не можете летать на вертолете над Манхэттеном после наступления темноты. Есть такой закон. Никогда не нарушайте закон, если что-то замышляете. Иногда людей арестовывают за нарушение правил дорожного движения после того, как они ограбили банк. Такое происходит сплошь и рядом.