Понятно, произнес элегантный мужчина и задумался. Наконец, пригладив свои великолепные седые волосы, он продолжил:
Иногда сделка является более сложной, чем кажется на первый взгляд, не так ли?
Да уж. Каков план номер два?
Ах, да. Мужчина снова повеселел. Этот план включает в себя входную дверь.
Как много людей в том доме?
Никого. Тут мужчина взмахнул пренебрежительно рукой. Ну, персонал, конечно. Но они все внизу. Там хорошая звукоизоляция, к тому же они все равно спят как убитые.
Как скажете. А где Мойра?
Она должна быть в Англии. Тратить деньги. Мужчина при этих словах выглядел крайне раздраженным. Но задержать ее там мне не удалось. В результате она сейчас, вероятно, уже летит в Нью-Йорк. И будет здесь завтра утром.
Тут он отбросил раздражение в сторону и сказал уже нормальным тоном:
В любом случае у нас есть только сегодняшний вечер. План номер два, как я уже сказал, предполагает, что мы войдем в передние двери. Трое сильных мужчин, он элегантным жестом указал на двух амбалов и себя, приложив некоторые усилия, смогут поставить статую на тележку. У входа будет стоять грузовик с лебедкой. Ее хватит до атриума. Оттуда лебедка может протащить статую на тележке через дом и вниз, до грузовика.
Звучит неплохо. Одобрил Дортмундер. В чем же проблема?
Охрана, пояснил элегантный мужчина, у ворот посольства по соседству.
О, да. И если вы избавитесь от охраны
Будет международный скандал. Это еще хуже, чем нарушить закон о ночных полетах над Манхеттеном.
Дортмундер покачал головой.
Расскажите теперь о плане номер три.
Мы проникаем через заднюю дверь. Расставляем запалы и сжигаем здание до фундамента.
Дортмундер нахмурился и возразил:
Металл не горит.
Этот недостаток мы и сами углядели.
Дортмундер глотнул бурбона и с презрением констатировал:
У вас нет никакого плана.
У нас нет хорошего плана, поправил его элегантный мужчина. Ничего предложить не хотите?
За тысячу долларов? удивился Дортмундер и еще хлебнул бурбона. Он выжидательно посмотрел на элегантного мужчину.
Тот понимающе улыбнулся.
Я понимаю, что вы имеете в виду, сказал он.
Скажем, две тысячи.
Скажем, десять тысяч, предложил Дортмундер.
Я не могу сказать десять, я могу сказать две с половиной.
Потребовалось три минуты и много маленьких деликатных молчаливых раздумий, прежде чем Дортмундер и элегантный мужчина достигли консенсуса в виде гонорара в пять тысяч долларов.
Лестница, ведущая от светового люка, настолько вписывалась в интерьер, что казалась декоративнойкрошечные ступени, неправильно расположенные, слишком узкие и кривые, пугающими виражами спускались из-под куполообразного потолка. Дортмундер, охваченный вполне объяснимой боязнью высоты, спускался мелкими шажками, подталкиваемый сзади одним амбалом и понукаемый спереди вторым. Он старался не смотреть вниз на кажущиеся с высоты третьего этажа крошечными кусты, статуи и декоративный фонтан. Сколько же места в этом атриуме!
Очутившись в некоторой безопасности на твердом полу верхнего этажа, Дортмундер обернулся к элегантному мужчине, который первым сошел с лестницы совершенно безбоязненно и удивительно проворно, и произнес:
Это просто несправедливо. Я здесь против своей воли.
Естественно. Это потому, что моим помощникам пришлось показать вам свои револьверы. Но, конечно же, за пять тысяч долларов мы можем ожидать, что вы захотите присутствовать при исполнении вашей же гениальной идеи.
В это время с крыши еще один мордоворот нервными рывками спускал на первый этаж черный, перевязанный отличной толстой желтой веревкой, рюкзак.
Я никогда в жизни еще так не опаздывал на встречу, продолжал возмущенно Дортмундер. Я должен был быть в городе несколько часов назад!
Ничего, пойдемте. Мы найдем для вас телефон и вы позвоните и все объясните. Но, пожалуйста, придумайте себе оправдание. Правду ведь не расскажешь.
Дортмундер, который никогда не говорил по телефону правду и вообще вряд ли представлял себе, что такое правда, промолчал, но за элегантным мужчиной и амбалом последовал дальше вниз по винтовой лестнице. На первом этаже еще один амбал, тихо матерясь, уже вытаскивал из фонтана мокрый рюкзак.
Эти инструменты не должны намокнуть! указал на рюкзак Дортмундер.
Всякое бывает, небрежно отмахнулся мужчина, наблюдая, как амбал тихо матерится. Давайте лучше поищем телефон.
Телефон нашелся в прелестной гостиной, на великолепном старинном столе, обтянутом зеленой кожей возле огромных окон, выходящих на улицу. Сидя здесь, Дортмундер в окно мог прекрасно видеть охранников, прогуливающихся у ворот посольства по соседству. Вот мимо припаркованных машин по обе стороны улицы проехало пустое такси. Элегантный мужчина вернулся в атриум, а Дортмундер набрал номер.
Гриль-бар «О-Джей». Ролло у аппарата.
Это Дортмундер.
Кто?
Бурбон с водой.
О, да. Слушайте, ваши приятели в задней комнате. Они ждут вас, да?
Да. Позовите Ке другой бурбон с водой.
Хорошо.
Мимо проехала полицейская машина, и охранник у посольства махнул копам рукой. Дортмундер открыл ящик столатам оказался золотой браслет с изумрудами и рубинами, он положил его в карман. За его спиной вдруг раздался металлический скрежет. Он заткнул одно ухо пальцем.
Алло, Дортмундер? послышался голос Келпа.
Да.
Ты опоздал.
Я тут завяз в одном деле.
Что-то серьезное?
Потом расскажу.
Ты что, в автомастерской?
Где?
Где машины ремонтируют. У тебя же вроде нет машины, да?
Нет.
Снова металлический скрежет.
Что очень разумно. Живя во время кризиса, инфляции и к тому же в городе с отлаженной структурой общественного транспорта, иметь собственную машинуэто верх глупости.
Конечно. Я тебе звоню
И каждый раз, когда тебе нужна машина, тебя подвезут куда надо.
Точно. Ну так, насчет сегодня
Так что же ты делаешь в автомастерской?
Скрежет или нечто очень на него похожее уже действовали Дортмундеру на нервы.
Я тебе потом расскажу.
Так ты скоро будешь?
Нет. Я тут застрял, видимо, на пару часов. Наверное, перенесем встречу на завтра.
Без проблем. Но, если получится, то давай, приходи сегодня.
Вам, ребята, совсем не обязательно торчать там.
Да все нормально! Мы тут дискутируем на тему политики и религии. Пока.
Пока.
В атриуме вовсю шла работарезали голову нимфы. Когда Дортмундер вошел, ее голова качнулась разок и плюхнулась в фонтан. Как только амбал выключил электропилу, элегантный мужчина повернулся к Дортмундеру и сказал:
Словно на ваших глазах обезглавили человека. И даже хуже, если бы она была из плоти и крови, я мог бы представить себе Мойру.
Очень уж громко, сказал Дортмундер.
Снаружи не слышно, заверил его мужчина. Из-за транспорта на улице стены сделали звуконепроницаемыми, так же, как и пол, так что слуги внизу тоже ничего не услышат.
Мордоворот перевязывал отрезанную голову желтыми веревками. Затем снова включил свою пилу и атаковал нимфу, в этот раз уже в районе пояса. Голова в это время, покачиваясь на веревках и сиротливо выглядывая из желтых мотков, ползла наверх.
Это Дортмундер за свои пять тысяч, выяснив, что основная проблемавынести статую из дома, предложил распилить ее на части и вытащить через крышу. Поскольку, как и большинство литых бронзовых статуй, она была полой, распилить ее не составляло труда.
Сначала Дортмундер подумал использовать лазер, который режет быстро, чисто и абсолютно бесшумно, но элегантные связи элегантного мужчины не помогли найти лазер, так что Дортмундер задумался об ацетиленовой горелке (у Дортмундера все знакомые имели ацетиленовые горелки). Но и здесь элегантный мужчина оказался не особо полезным, так как после того, как перерыли его гараж, нашлась только электропила и несколько сменных полотен. В любом случае это получше, чем перочинный ножик, хотя и не так тихо.
Голова все-таки свалилась из-под крыши и плюхнулась прямо в фонтан, обдав водой все вокруг.