Может, и не поступишь, вздохнула Лепатра, присаживаясь рядом. Я иногда вижу то, что может быть, а может не быть, оно еще не вылепилось, только предполагается. У меня и сестрица была такая. Да Уж она была и красивая, и прозорливая, и проклятья отводить умела, а все одно не убереглась. А тебе сказано жене ходи туда!
Куда?
Туда, где дверь из стекла. Тогда не обидишься на весь мир. Эти ворюги, кроме денег немереных, посулят тебе изменить прошлоебудто они сделают так, что с тобой на самом деле этого не случилось, и ты ухватишься, как дурак за дутые акции. Взаправду ничего они в прошлом не поменяют. И рады бы, да нельзя, только память тебе, болезному, чуток подправят. Закон запрещает, но они потому и зовутся Высшими, что стоят выше закона, выше добра и зла. Ради благих целей, сиречь интереса своего шкурного, что угодно вытворят, как сестрицу мою старшенькую когда-то убили. Цель оправдывает средстваслыхал небось?
Вы говорите опасные вещи, заметил Стефан, частично трезвея.
Высшиезапретная тема. Известно только, что это маги покруче всех прочих, особенные, бессмертные, всесильные. О них нельзя говорить плохо. О них лучше вообще не говорить, не любят они лишней огласки. А уж обзывать их ворюгами и обвинять в «шкурном интересе» Лепатра полоумная, ей все сойдет с рук, но с него-то будет спрос как с нормального.
Вспомнила я наконец, зачем сюда приехала. За смертушкой своей Шестьсот лет живу на свете, вещи лечу, никому глаза не мозолю, и где у меня ум, где разум, где чтосама не знаю. Не могу так больше, невтерпеж.
Шестьсот?.. он уставился на нее недоверчиво. Не может быть. Вы, наверное, забыли. На вид вам тридцать пять, если вы подвид В, и не больше трехсот, если С.
Пальцем в небо, колдунья радостно ухмыльнулась. Когда мне было столько, сколько ты сказал, я молодильного зелья хлебнула, через то и не меняюсь. Госпожа Текуса, наша с сестрицей Изабеллой старая учительница, остерегала: не прельщайтесь, девки, молодильным зельем, хуже станет, красу девичью сохраните, а разум потеряете. Я от Текусы потом ушла, не по профилю мне было у нее учиться, она ведь была лесная ведьма, и Изабелла тоже лесная, а я обыкновенная, с уклоном в вещную магию. На складах работала, по консервирующим чарам, а рецепт молодильного зелья переписала тайком, еще когда ходила у Текусы в ученицах. Набрала ингредиентов, состряпала, выпила, и лет через полтораста в голове давай все мешаться Уж Изабелла не сделала бы такой глупости, она была умница-разумница, но все равно умерла молодой, когда с ворюгами поспорила. А я до сих пор живу, никому не мешаю Невмоготу больше, устала. От старости мне не помереть, поэтому надо или сгореть в огне, или чтоб меня убил знающий колдун, который всю мою силу до капли выпьети ему польза, и мне свобода. Иначе стану нежитью неприкаянной, буду маяться да людей по ночам пугать, а я разве злая? Только на тех злюсь, кто вещи портит, но караю по мелочамтот локоть ушибет, этот булку вниз маслом уронит. Мне надобен такой, кто убьет меня без огня, но по правилам. Надо найти Изабеллиного сынка-охламона, этот справится. Он теперь в столице живет, говорят, далеко пошел, стал важным господином. Я уж к нему ходила, да его дома не случилось, а сторожа меня на порог не пускают. Велела передать, что тетя Клепа в гости приехала. Страсть как хочется побывать у него домас мебелью познакомиться, с чашками-блюдцами потолковать, малые вещицы приголубить
Ее высокий надтреснутый голос становился все тоньше и наконец прервался, как будто иссяк. Стефан подумал: хоть она и ищет смерти по собственной воле, все-таки ей страшно. А вторая мысльэто ведь готовый сюжет для сказки, поучительная получится история, для младшего и среднего школьного возраста. Нужно только дождаться, когда Лепатру кто-нибудь посадит на поезд в один конец, в соответствии с ее пожеланиями, чтобы никаких недоразумений после публикации.
Сидели в молчании, спиной к источнику тепла, он слушал ее сипловатое, но ровное дыхание. Словно спишь с открытыми глазами. Вдруг колдунья встрепенулась:
Ладно, ступай отсюда. У меня много делнадо творить добро, все вещички недужные вылечить, чтобы новехонькими стали. То-то люди поутру удивятся
Здесь недавно побывала погибель, спохватившись, сообщил Стефан. В этой самой комнате. Назвалась убоищем, но суть одна и та же, правда? Вот на этом самом месте она стояла.
Где? Колдунья с сопением потянула носом воздух. Ага, что-то чую Ты ошибся, это была не погибель. Другое существо. Здесь, в столице, много всяких ходит.
У нее был с собой кирпич! Ну, чтобы по голове Она его забылавон, видите, валяется.
Опустившись на четвереньки, Лепатра по-собачьи обнюхала пол и уважительно заметила:
Сильная сущность Посильнее любой погибели.
Напуганный ее поведениемэто уже классический дурдом! к тому же согревшийся и мало-мальски пришедший в себя Стефан поднялся, с трудом расправляя затекшие мышцы.
Я пойду, всего хорошего. Вы не знаете, здесь не будет рядом какой-нибудь ночной забегаловки, чтобы дали кусок хлеба?
Будет, еще как будет! тоже выпрямившись, торопливо закивала колдунья. Иди по улице на запад, на перекрестке повернешь на северв ту сторону, где котельная, на другом перекрестке налево, а дальше сам поймешь, куда заходить. Там щедрые люди пируют. До отвала наешься и посмотришь заодно.
На что посмотрю? озадаченно уточнил Стефан.
На то, что тебе не вредно увидеть.
А меня туда пустят?
А ты умом пораскинь, чтобы пустили. Ну, иди, иди. У меня здесь много работы С веников начну, им горше всех в этой жизни досталось, а я их сейчас золотыми-новенькими сделаю
Стефан опасливо обогнул зашевелившуюся кучу драных веников, выбрался наружу и послушно двинулся в указанном направлении.
Дома вздымались темными тушами, и ему казалось, что он крадется мимо стойбища гигантских животныхвроде ископаемых мамонтов, которые когда-то обитали на Земле Изначальной, дремлющих в морозной дымке. Лишь бы не проснулись А вот и фабрика, производящая белый пар, без которого зимняя ночь потеряет половину своего очарования. Записать?.. Воздух кусачий, только снимешь перчаткитысячи крохотных ледяных зубов вонзятся в незащищенную кожу. Лучше просто запомнить.
Миновав котельную, Стефан завернул за угол и увидел цивилизацию: фонари, витрины, припорошенные снегом урны. На первом этаже большого здания призывно сияли арочные окна, обрамленные поверху подмигивающим неоновым узором. Оттуда доносилась музыка, вдоль тротуара выстроились автомобили.
Остановившись около ночной фурии, которая в упоении скребла деревянной лопатой тротуар, превращая его в сплошную скользанку, он вежливо поинтересовался:
Простите, что здесь за праздник?
Шоферюги из Трансматериковой гуляют, буркнула дворничиха. А чего им не праздник, если денег полные карманы?
Транспортная монополия, обеспечивающая бесперебойную связь между всеми четырьмя архипелагамиКордеей, Сансельбой, Лаконодой и Магараном, это силища, это отдельное государство в государстве. У них, говорят, последний чумазый механик обеспечен не хуже, чем банковский менеджер среднего звена, и еды, само собой, навалом. Желудок завел свою обычную песню: прямо сейчас умру, если мы чего-нибудь не перехватим, и Стефан крадучись вошел в отделанный темным деревом, белым мрамором и благородным вишневым бархатом вестибюль, благо в дверях никого не было.
Повертел головой. Угощаются наверху, туда ведет широкая закругленная лестница с ковровой дорожкой. Но здесь тоже кто-то есть: за тропическим растением, похожим на громадного зеленого дикобраза в кадке, звучат голоса. Ага, о политике, о чем же еще! Далась она всем, эта политика.
Наплевать, против вы или нет, Келлард всех научит жить как надо, пикнуть не посмеете! доносился из-за куста с бледно-салатовыми бутонами в гуще перистых листьев свирепый девичий голос. А вас и нужно учить, особенно тебя, и тебя тоже! По-хорошему не захотите, пинками научат! Что, не нравится?!
Мне точно не нравится, возразил вежливый юношеский голос.
Ха, можно подумать, Келлард таких, как ты, будет спрашивать!
А из тебя такой агитатор, что скорее всех распугаешь.
Ха! снова презрительно фыркнула девчонка. Да для Келларда и для тех, кто его поддерживает, твое мнение значит меньше, чем вон тот окурок в цветочном горшке!