Дверь из крашеного дерева, не стеклянная, иначе сразу повернул бы назад.
Помещение из тех, что регулярно переходят из рук в руки. Видно, что команда поддержки Валеаса Мерсмона обосновалась тут недавно и тоже надолго не задержится.
Беленые стены с плакатами Санитарной службы, живописующими весеннее нашествие личинок на человеческое жилье. Местами кто-то пририсовал личинкам карикатурные физиономии, смахивающие на мужественное квадратное лицо Максимилиана Келларда. На окнах жалюзи. Несколько больших коробов с пирожками.
Людей довольно многоздесь и Бранд с выводком изящных безликих кузин, и Дик с подбитым глазом (кто его на этот разкеллардианцы или свой же шеф за нарушение дисциплины?), и еще какие-то личности. Эфра среди них сияла, как жемчужина среди россыпи речной гальки. Длинное приталенное пальто небесного цвета с воротником-стойкой. Распущенные платиновые волосы ниспадают, словно подвенечная фата.
Едва Стефан переступил через порог, как его руки бессильно повисли, ноги налились неподъемной тяжестью и приросли к полу.
Негромкий обмен репликами.
Пустите его, сказал кому-то Бранд. Он не из этих.
Стефан вновь обрел свободу.
«Охранные чары порога, неслабенькие такие Ничего себе благотворительность!»
Вслух он жаловаться не стал.
Я принес эпиграммы, как вы спрашивали. Тут несколько штук, не посмотрите?
Редактору постеснялся бы показывать такую муру, другое деловсе эти рыцари с большой политической дороги, у них интерес специфический. А если честно, ему нужен был только предлог, чтобы оказаться около Эфры.
Здравствуй Я никогда не устану повторять, что я тебя люблю.
Их можно понять, ведь так? недобро усмехнулась Эфра.
Да я же сто раз объяснял, что я имел в виду!
Не кричи. Все, что относится к вашей так называемой любви, я давно выдрала из своей души и выбросила на помойку. Только поэтому я осталась человеком, несмотря на то что со мной было на Мархене. Во мне, может быть, кое-чего не хватает, но зато и дряни никакой нет. Я, к твоему сведению, медсестра, а не шлюха. В нашей больнице говорили, что вполне себе в хирурги гожусьвот я и решила проблему, как хирург.
Ее слышали все присутствующие. Неужели все они в курсе насчет тех ужасных подробностей ее биографии?
Не подходит. Бранд вернул ему листки. Не то, что нам нужно.
Ага, машинально кивнул Стефан, приблизительно такого ответа и ожидавший. Эфра, можно с тобой поговорить две минуты наедине? Я объясню
Нельзя.
Она уселась на стул, Бранд собрал и отвел в сторону всю массу ее блестящих белых волос, а Дик расправил и застегнул позади большое золоченое оплечье, усыпанное переливчатыми стразами нежной окраски. Эфра во время этой процедуры сидела как ни в чем не бывало, хотя от робких прикосновений Стефана ее, помнится, коробило, и она сразу отстранялась с недовольной гримасой. А Бранду с Диком, получается, можно, словно они ее братья и с ними она чувствует себя в полной безопасности.
Стефана огорошила эта несправедливость, а потом он с легкой оторопью отметил, что кузин Бранда с прошлого раза стало вдвое больше, как будто эти девушки в черных вуалях размножаются вегетативным способом. Или, что вероятней, новые понаехалино сколько же их всего в таком случае? Он косился на «сестренок» с иррациональным испугом, а те, словно что-то уловив, начали придвигаться поближе, окружили его шелестящей темной толпой.
«Спокойно еще больше струхнув, подумал Стефан. Здесь ведь нет стеклянной двери»
Пойдем кормить народ? спросила Эфра, поднимаясь со стула.
Великий Лес, какая она была красивая!
Разговор на полторы минуты, пожалуйста, умоляюще выдавил Стефан.
Ладно. Полторы минуты и ни секундой больше. Я, между прочим, на работе. Спускайтесь, я вас догоню.
Забрав часть коробов с пирожками, вся компания повалила по лестнице вниз. Возле приоткрытой двери остался Бранд с двумя кузинами. Стефана нервировало их присутствие, причем боялся он именно «сестренок», а не парня с насмешливым смугловатым лицом записного дуэлянта и головореза.
Эфра, я тебя люблю
Спасибо, я уже это слышала. Что-нибудь еще?
Подожди, дай же с мыслями собраться Когда мы говорили о Мархене, ты сказала, что лучше любое зло, чем такая норма. Насчет злаэто неправильно. Неужели ты не видишь вокруг ничего, кроме зла?
А ты можешь привести пример чего-то другого?
Я недавно видел нормального человека. По-настоящему, по-хорошему нормального В каком-то ресторане, я туда поесть на халяву зашел, теперь даже улицу не вспомню.
Только одного? с сарказмом уточнила Эфра.
Ну
Он замялся, не зная, что на это сказать, и тут услышал с лестницы знакомый дребезжащий голосок:
Ох, вещички мои горемычные, ох, как люди вас обидели, никчемными обозвали, на пол бросили Сейчас всех полечу, краше прежнего станете!
Клеопатра, оставь эту рухлядь, с терпеливой досадой произнес низкий мужской голос.
А ты, охламон, не мешай! Ничего-то ему не жалко
И на кого похож твой нормальный человек? поинтересовалась Эфра с ироническим прищуром.
Он некрасивый. В темном переулке испугаешься.
Мне без разницы.
Она, конечно, хотела сказать, что ее не интересует, кого там видел Стефан и какие впечатления вынес, но на самом делекогда они с тем парнем встретятся, ей будет без разницы, как он выглядит. Не хотел ни слова о нем говорить, и зачем только сболтнул Впрочем, эта встреча все равно состоится, от Стефана ровным счетом ничего не зависит. Он вздохнул и сник, между тем у него за спиной Бранд с кем-то вежливо поздоровался.
И кто опять нашему Дику фингал поставил? полюбопытствовал обладатель низкого завораживающего голоса.
Я, сознался Бранд. Поспорили сегодня утром Уже помирились.
Присматривай за ним получше.
Эфра обогнула Стефана, он повернулся вслед за ней.
Видимо, это и есть Валеас Мерсмон, один из лидирующих кандидатов в Весенние Властители, главный конкурент Келларда. Высокий, в дорогом университетском пальто с пелериной. Черты худощавой физиономии слишком резкие и жесткие, но длинные светлые волосы обманчиво смягчают настораживающее впечатление. Подчеркнуто штатская прическаэто, как и покрой пальто, должно импонировать тем, кто не желает засилья военщины, а среди избирателей, преодолевших социально-имущественный ценз, таких немало. Взгляд холодных голубых глаз Нет, не тяжелый и не пронизывающий, но что-то вроде, Стефан затруднялся подобрать точное определение: словно сбивающий с ног удар шквалистого ветра. От такого человека непонятно чего ждать. Зато сестренки Бранда терлись около него с кошачьей грацией, едва ли не мурлыча под своими вуалями.
«Да точно ли у них там человеческие лица? холодея, подумал Стефан. Словно демонессы какие-то»
Мерсмон негромко поинтересовался, кто он такой.
Поэт с Сансельбы, объяснил Бранд. Принес эпиграммы, но они никуда не годятся. Это он был в сугробе около стадиона Зимних Утех. Парень со странностями, боится моих кузин Эфра его знает.
Стефанмой поклонник, глядя из-под полуопущенных пепельных ресниц, безразличным тоном произнесла Эфра.
Повинуясь знаку принципала, Бранд со своими кузинами исчез за дверью. С лестницы доносилось приглушенное бормотание Лепатры, занятой любимым делом. Личинки с рожицами Келларда таращились с плакатов на тех, кто остался в комнате.
Я люблю Эфру, упрямо заявил Стефан, морально готовый к тому, что его сейчас или побьют, или высмеют.
Эфра, этот молодой человек тебе нужен? небрежно кивнув в его сторону, как будто речь шла о платье или безделушке, осведомился Мерсмон.
Нет, с ожесточением ответила девушка. Одни делают мерзости, другие изо всех силенок доказывают, что их можно понять и в этом якобы нет ничего плохого. Мне мог бы понравиться тот, кто убил бы их без разговоров, как Санитарная служба уничтожает всякую пакость. Если позволите, я пойду раздавать пирожки.
«Разве так общаются влюбленные? подавленно подумал Стефан, когда она удалилась, на прощание присев перед претендентом в полуофициальном реверансе. Это же не любовь, а какая-то непонятная игра, красивая и холодная, как их танец на льду»
Сглотнув, он заговорил с поползновением на вызов: