Резкое дёрганье за бороду привлекло его внимание обратно на Инару, пристально глядевшую на него. Резкий контраст между его тёмными мыслями и милым свёртком в его руках заставил его ощутить укол вины. Тирион чувствовал, будто в его голове жили двое разных людейодного он боялся, а снова стать вторым он больше не мог и надеяться.
Тирион ещё раз поцеловал Инару, прежде чем отдать её обратно Кэйт.
* * *
Я всё ещё думаю, что тебе следует подождать, снова сказала Кэйт. Тусклый утренний свет окрашивал её волосы в переливчатые оттенки меди.
Ты слишком много волнуешься, сказал Тирион, успокаивая её. Я вернусь так быстро, что ты и глазом моргнуть не успеешь.
Её взгляд сузился:
Ты что-то от меня скрываешь.
Он серьёзно уставился на неё в ответ. Опыт научил его, что отводя взгляд он лишь усугубит её подозрения.
Это правда мелочьпросто поездка в Дэрхам, чтобы поговорить с тамошними каменщиками, а потомв Сабортрэа, чтобы выбрать следующих счастливчиков, которые присоединятся к нашему свободному сообществу.
А почему так внезапно? Лира говорит, что собирается поговорить со старейшинами, и буквально через минуту после её ухода ты срываешься с места. Странное совпадение. На прошлой неделе ты об этом вообще не упоминал.
Мы с Раяном уже неделями об этом думали, успокоил её Тирион. Мне казалось, что я упоминал об этом в твоём присутствии.
Этосовершеннейшая выдумка, настаивала она.
«Чёрт, она слишком догадлива».
С чего мне лгать? спросил он, прикидываясь невинным. Спроси у Раяна, он тебе скажет.
Он скажет всё, что ты прикажешь ему сказать, огрызнулась Кэйт.
Тогда спроси Эмму
Онатоже, просто говорить она это будет убедительнее.
Тирион вздохнул:
Ты начинаешь говорить какие-то безумные вещи.
Глаза Кэйт зажглись внезапным гневом:
Я?! Я единственная вменяемая в этом причудливом сброде, который ты зовёшь семьёй. Остальные на тебя молятся. Кто скажет мне правду, если это идёт вразрез с твоими желаниями?
Это была абсолютная истина, поэтому он не стал себя утруждать попытками оспорить эти слова. Возможно, лучшей тактикой будет отвлечь её. Одарив Кэйт редкой улыбкой, он уклонился от вопроса:
Думаешь, я сбегаю на свидание с какой-то женщиной? Ты мне не доверяешь?
Тыединственный, кому я доверяю, но это не значит, что тыне лжец, Даниэл Тэнник. Если бы меня беспокоили женщины, я бы вообще не вышла за тебя. Ты переебал половину женского населения Колна, и кто знает, чем ты здесь занимался до моего появления. Меня больше волнует, что ты сделаешь нечто глупое. Пообещай мне, что это не имеет никакого отношения к твоей сумасшедшей вендетте против Ши'Хар.
Тирион потемнел лицом:
От этого я не откажусь, Кэйт, но пока что это может подождать. Это всего лишь поездкаи всё.
Тогда почему с тобой едет она? напряжённым шипением выдавила Кэйт.
Раян слишком занят, у Тада есть его собственные проекты, которым надо уделять внимание, а Бриджид хотела поехать. К тому же, твоя сестралучший телохранитель, какого только можно пожелать, если тебя это волнует.
Телохранитель? едва на засмеялась Кэйт. Будто кто-то стал бы тебе угрожать. Я бы больше волновалась о том, как ты удержишь её от нанесения вреда жителям Дэрхама.
Сабортрэа гораздо опаснее Дэрхама, напомнил он.
Тогда возьми кого-то из остальныхкак насчёт Абби? парировала она.
Она занята обучением.
Оно могло бы подождать несколько недель.
Тирион сжал челюсти:
Хватит. Обсуждение закончено. Развернувшись, он пошёл прочь из комнаты. Бриджид уже ждала снаружи вместе с лошадьми.
Выражение лица Кэйт изменилось, и следующие её слова прозвучали с лёгкой ноткой отчаяния:
Даниэл, помни Инару, и Элдина. Вернись целым и невредимым. Пожалуйста.
Своих детей, младших или старших, я не забываю никогда, ответил Тирион. «Это всё для них, и для будущих поколений», безмолвно добавил он. Затем закрыл дверь, и ушёл.
Кэйт долгую минуту смотрела ему вслед, прежде чем прошептать:
Лжец.
Глава 2
Бриджид тихо ехала рядом с ним, но в её настроении было что-то почти весёлое. Она ехала с выпрямленной спиной, и ветер развевал её чёрные волосы позади неё. Посторонний никогда бы не увидел этого в её угрюмых чертах, но Тириону было видно, что она была до краёв наполнена возбуждением.
Чему ты так радуешься? проворчал он.
Молчаливая девушка некоторое время не отвечала, но когда всё же открыла рот, ответ её был краток:
Потому что это наконец началось.
Он уставился на неё в ответ, наблюдая за её татуировками, которые двигались в такт с напряжением и расслаблением жилистых мышц под её смуглой кожей. Тело его дочери было атлетическим и по большей части обнажённым. Хотя по большей части его дети были рады вернуться к ношению одежды, когда освободились, Бриджид часто игнорировала этот обычай.
Ты даже не знаешь, куда мы едем.
Не важно, колко ответила она. Я чувствую твою решимость.
Разве тебе не любопытно? спросил он.
Если бы мне нужно было знать, ты бы мне сказал. А поскольку ты молчишь, то я могу лишь предположить, что мне лучше не знать. Как бы то ни было, мне всё равно, покуда в конце этого пути будет кровь.
«Чёрт, она настолько холодная, что и демона бы пробрала дрожь».
Значит, ты будешь разочарована. Если всё пойдёт хорошо, то в этой поездке крови не будет. Несколько секунд спустя он добавил:Тебе следует хотя бы рубашку надеть.
Я не голая, Отец. На мне штаны, а для Дэрхама я уложила в сумку платье. Мои груди тебе докучают? с вызовом спросила она.
Если мы встретим кого-нибудь по пути, то они посчитают тебя сумасшедшей, или дикаркой.
Она улыбнулась:
И это так. Я предпочитаю сражаться голой. Если мне придётся использовать татуировки, то чары всё равно испортят мне одежду.
Сражаться мы не будем, сказал он ей. Слезай с лошади.
Бриджид натянула поводья, и постепенно остановила лошадь. Легко соскочив на землю, она сразу же принялась снимать свою цепь, привязанную на лошади над перемётными сумами. Эта цепь имела особо пугающий вид. Созданная из почти изящных железных звеньев, она была бритвенно-острой, и покрытой рунами, которые были скрупулёзно высечены по всей её длине. Цепь была любимым оружием Бриджид, и она всегда держала её под рукой.
Каждый конец оканчивался острым шестидюймовым лезвием, и встроенные в металл чары гарантировали, что никто кроме самой Бриджид не осмелится коснуться этого оружия. Магия в каждом звене перетекала между двумя состояниями, одно состояние скрывало острые края, чтобы не порезаться, но только для самой Бриджид. Во втором же состоянии звенья были смертоносно острыми. Да Бриджид и так не держала цепь в руках во время использованияона двигала оружием напрямую с помощью своего эйсара, махая цепью в воздухе с летальными последствиями. Та с равной лёгкостью могла рассекать заклинания и заклинательные плетения, и стряхивала с себя касание любой чужой магии так же, как гусь стряхивает с себя воду. Против неё самой эту цепь использовать было нельзя.
Оставь её, приказал Тирион. Много времени это не займёт.
Бриджид убрала руку, но промолчала, уставившись на него тихим взглядом.
Тирион не двигался, слушая голос, который всегда присутствовал под нимголос, который могли слышать лишь они с Эммой. Его взгляд остекленел, а затем его глаза стали коричневымине тёплыми, карими человеческими глазами, а коричневыми как кременьдаже белки исчезли, поглощённые каменной метаморфозой.
Бриджид была потрясена, но промолчала. Она готова была скорее умереть, чем показать перед ним свой страх. Движения эйсара она не ощущала, но земля под ними начала двигаться и перекатываться, будто теряя твёрдость и становясь какой-то странной жидкостью. Чуть погодя появилась форма, и из земляной лужи поднялась шкатулка, слегка покачивавшаяся на поверхности, а затем замершая, когда почва вернула себе прежнюю плотность.
Её отец поглядел на шкатулку, прежде чем нагнуться, и взять предмет в руки. Глаза его вернулись в нормальное состояние, когда он выпрямился, но ещё несколько секунд он смотрел так, будто Бриджид была для него загадкой. Выражение лица Тириона было чужим, и Бриджид вопреки ей самой стало не по себе.