Мам, я знаю, что ты тут пытаешься устроить, сказал он ей.
Мне всё ещё нужна пряжа, Даниэл, не пытайся винить меня за то, что ты тогда отвлёкся, парировала она.
Он поднял бровь, и дерзко уставился на неё в ответ:
Уверен, что этонастоящая причина.
А ты что, не хочешь идти? внезапно спросила она. Уверена, что твой отец будет не против, если ты сегодня будешь поблизости. Ты вчера так хорошо убрался в сарае.
Он мгновенно сдался. «Лучше не жаловаться, если удача сама идёт в руки», подумал он.
* * *
Тропа вверх от реки к дому Кэйт шла слегка в гору. Земля была каменистой, и по обе стороны от тропы была покрыта густым, кустистым подлеском, и маленькими деревьями, соперничавшими с группами кустов.
Даниэл был так погружён в свои мысли, раздумывая, что бы ему сказать Кэйт, когда он снова её увидит, что едва не пропустил звук шагов и отодвигающихся ветвей позади себя. Внезапно остановившись, он оглянулся, и увидел уставившегося на него человека, сидевшего на высокой лошади.
Даниэл замер.
Человек был ему совсем не знаком, и странная одежда выдавала в нём надзирателя, хотя Даниэл никогда их прежде не видел. Он вступил в борьбу со своими инстинктамистрах подталкивал его к бегству. В густом подлеске бегун должен был иметь преимущество над всадником, но что-то сказало Даниэлу, что это было бы плохой идеей.
Не двигайся, сказал незнакомец, подъезжая ближе.
Он говорил! Ужас Даниэла лишь увеличился с приближением человека, а когда тот дошёл до того, что спешился, Даниэл понял, что ему конец.
Надзиратель пристально уставился на него, будто его глаза могли видеть насквозь, заглядывая Даниэлу в душу, а затем медленно обошёл его. Минуту спустя он вздохнул:
Что ж, наверное, это был не ты.
Даниэл выдохнул с тихим облечением. Сердце будто готово было выскочить у него из груди, а ноги ослабели от неиспользованного адреналина.
Там есть ещё фермы? спросил надзиратель, указывая на запад, в сторону дома Даниэла.
Да, сэр, сразу же ответил Даниэл, хотя внезапно устыдился. «Что если он ищет Маму, или Папу, или Сэта?». Семья Сэта тоже жила в той стороне.
Надзиратель снова взобрался в седло, и повернул назад, направив лошадь в указанном направлении. Не попрощавшись и не поблагодарив, он поехал прочь, оставив Даниэла пялиться ему вслед. Даниэл не сдвинулся с места, пока всадник не скрылся из виду, а затем бросился бежать.
Он думал было побежать домой, но это было в той стороне, куда ускакал всадник, а он не хотел снова встречаться с опасным чужаком. Вместо этого он побежал к дому Сэйеров, думая только об одном: «Кэйт!».
К их дверям он добрался тяжело дыша и задыхаясь. Брэнда Сэйер открыла после третьего стука.
Ох, Даниэл! Какая приятная неожиданность, сказала она, прежде чем увидела выражение его лица. Что стряслось? Заходи.
Она провела его за руку внутрь, и захлопнула за ним дверь.
Выглядишь так, будто призрака увидел, Даниэл.
Он кивнул, силясь найти слова.
Надзиратель, наконец сказал он, а затем рассказ стремительно полился из него. Последствия страха ясно слышались, пока он говорил, и ему очень хотелось усесться на пол, однако они продолжали стоять в коридоре.
Когда он закончил, она шагнула вперёд, и обняла его:
Ты, наверное, перепугался. Не могу и вообразить, каково тебе было.
Сперва он чувствовал себя неудобно, не привыкнув к тому, чтобы его обнимал кто-то кроме родителей, но тепло и забота Брэнды обнадёживали его, и вскоре он расслабился, ответив взаимностью. Запах её волос успокаивал.
Прошла долгая минута, а она всё ещё продолжала его обнимать, и он начал гадать, когда же она его отпустит. Он поднял голову с её плеча, но она лишь сжала его сильнее:
Ничего, Даниэл. Это просто объятия. Иногда людям нужно касаться других людей. Не стыдись. Ты только что пережил ужасный шок.
Что-то в её словах показалось ему ложью, но он не мог отрицать, что обнимать её ему нравилось. Его плечи расслабились, и он положил голову обратно ей на плечо. От неё исходило тепло, и, блуждая мыслями, он стал всё больше осознавать мягкость её тела. Она была примерно такого же роста, как и её дочь, а фигура у неё была гораздо более развитой.
«Дурак! Она же мать Кэйт! Не думай о ней такое».
Несмотря на его старания, его тело начало реагировать обычным для пятнадцатилетних юношей образом. Боясь, что она заметит, он попытался отстраниться от неё, но Брэнда лишь сильнее притянула его к себе. Ему почти стало казаться, будто она нарочно к нему прижимается.
«Она же заметит». Биение его сердца начало отдаваться у него в ушах, и он понял, что его жизни вот-вот настанет конец. «Она ни за что не позволит мне ухаживать за её дочкой, если почувствует, что».
Он оттолкнул её, на этот раз посильнее:
Простите, Миссис Сэйер. Мне правда нужно отнести домой эту пряжу. Папа сегодня ждёт меня назад, сказал он. Последняя часть была ложью, но ему показалось, что нужно оправдание его желанию быстро сбежать.
Она кивнула, отпустив его:
Ничего, Даниэл. Я сейчас схожу за твоей пряжей, сказала Брэнда, шагнув прочь, и на секунду оглянулась:Ты действительно вырос, произнесла она, опуская взгляд вниз, а затем вышла.
«Она что, смотрела на нет!». Это было невозможно. Он знал мать Кэйт почти так же долго, как её саму. Она была ему практически второй матерью.
Даниэл, посмотри-ка сюда на секунду. Я не уверена, что из этого предпочтёт твоя мать, послышался в коридоре голос Брэнды, доносившийся из её спальни.
Не раздумывая, он прошёл по коридору, и вошёл в её комнату. Она закрыла дверь у него за спиной.
Даниэл повернулся к ней, начав что-то подозревать:
Где пряжа?
Она странно смотрела на него, будто была голодна:
Обними меня ещё раз.
Я не думаю, что этохорошая мысль, нервно ответил он.
Я знаю, что ты, наверное, думаешь, с умоляющим взглядом сказала она. Но мне просто одиноко. Брайана нет уже столько лет, произнесла она, подходя ещё ближе. Ты так вырос. Просто обними меня ненадолго, позволь мне помечтать. От этого не будет вреда.
Печаль в её взгляде удивила его, и ему стало её немного жаль. Предыдущие объятия не были неприятными, они его просто смущали. Он позволил ей обнять себя, и сам слегка обнял её в ответ, надеясь, что сможет избежать той реакции, что была прежде.
Чем больше он пытался избежать этих мыслей, тем хуже становилось его состояние.
Он вздрогнул, когда ощутил, как она глубоко выдохнула ему в шею, от её дыхания по его спине побежали мурашки. Одна из её рук скользила вокруг его поясницы. Она каким-то образом запустила руку под нижний край его куртки, и её пальцы касались его кожи, скользя вдоль края его штанов. Он снова попытался отстраниться, но она крепче сжала руки.
Не шевелись, Даниэл. Только минутку, а потом, если пожелаешь, я тебя отпущу.
Он стоял прикованный к месту. Она запустила руку туда, куда не следовало. Парализованный, он знал, что ему надо бежать, надо спасаться. Она встала перед ним на колени.
«Что она делает?!»
Минуты проходили, и стыд с похоть боролись внутри него, но он оставался совершенно неподвижным. Мир затуманился, и в Даниэле начало нарастать новое ощущение, пока он не почувствовал, будто мир вот-вот взорвётся. Что и произошло.
И пока его рациональный разум начал возвращаться, мир вспыхнул светом, и он снова пережил чувство сверхвосприятия, как будто он мог видеть вне стен дома Сэйеров. Земля показалась ему неустойчивой, и он обнаружил, что садится на кровать, пытаясь прочистить голову.
Со мной что-то не так, сказал он, надеясь, что она поймёт. Я неважно себя чувствую, добавил он. Ему надо было убираться отсюда, но мир продолжал качаться, и он ощущал головокружение.
Брэнда улыбнулась ему:
Это совершенно естественно, сказала она, и толкнул Даниэла, заставив откинуться на кровати.
Нет, возразил он. Мне надо идти. Я не могу это неправильно, говорил он, но одновременно с этим он видел, как что-то изменилось. Его зрение стало другим. Вокруг Брэнды Сэйер и вокруг большинства предметов в комнате появилось лёгкое свечение, хотя вокруг неё оно было ярче, особенновокруг головы. Он также чувствовал форму предметов позади себя, даже за стенами.