От ошейника пошло тепло, приятно разливаясь по телу и наполняя его неведомой силой, а усталость долгого дня стала проходить. Руки Димы становились все тоньше, а волосы на голове все длиннее. Он почувствовал как растут груди, упираясь в грубую ткань рубахи. Вскочив и развязав шнурок, удерживающий штаны, он оттянул край и понял, что мужчиной себя назвать уже не может. Потрясенный этой мыслью, Дима на секунду застыл на месте, но потом, как будто опомнившись, бросился к воде и опустился на колени у самого края берега, пытаясь рассмотреть свое отражение. Лунного света было недостаточно, а рябь на воде делала попытку что-либо увидеть совершенно бесполезной. Длинные волосы, опустившись вокруг лица, коснулись воды. Взяв их в руку он определил, что они светлые и очень густые.
Сев на траву возле самой воды, Дима задумался. Прислушиваясь к своим ощущениям, он отметил, что стал ниже ростом. Определенно прощупывалась талия, а зад стал шире. Размер груди он определил как средний, при этом спина стала уже. Немного привыкнув к столь необычным переменам и набравшись смелости, Дима встал и стянул с себя пропахшую потом пижаму. Представ перед луной в обнаженном виде, он рассматривал руки, трогал грудь, гладил кожу, пытался заглянуть назад и оценить ту часть, что ниже пояса. Он чувствовал каждое прикосновение, каждое дуновение ветерка и даже тихо ойкнул, когда ущипнул один из сосков. Пару раз руки тянулись вниз к самой интригующей части, но останавливались, так и не притронувшись. Новая кожа была чувствительнее, обоняние острее, а бурлившая внутри молодая энергия была несравнима ни с чем.
Подняв глаза, Дима посмотрел на реку. Лунная дорожка на глади воды завораживала своей красотой. Казалось, на нее можно встать и дойти до другого берега. Тысячи запахов ночного леса слились в один невероятный аромат. Вдыхая его полной грудью, Дима не мог надышаться. Ему казалось, что, вдохнув побольше этого пьянящего дурмана, можно оторваться от земли и взлететь.
«Будто все, что было раньше, просто сон...»пришла ему в голову странная мысль. Ночной лес, рекавсе вокруг казалось настолько реальным, что хотелось немедленного действия, пока это странное чувство было при нем. Поддавшись внезапному импульсу, он разбежался и прыгнул в воду голышом. Река обдала прохладой, но Дима даже не заметил этого. Плывя в ночной реке в этом теле, он испытывал необъяснимый восторг. Вода нежно ласкала кожу, длинные волосы, расстилаясь по воде, щекотали спину. Странное чувство полной наготы захватывало, а пугающее отсутствие того, что делало его мужчиной, придавало этим чувствам особую пикантность. Перевернувшись на спину, Дима смотрел в ночное небо с необъяснимым ощущением детского счастья.
Пока он расслабленно покачивался на волнах, луна скрылась за очередным облаком, и в этот момент пришла страшная мысль, что в темноте можно потерять место на берегу, где остались одежда и мешок. Повернувшись на живот, Дима быстро поплыл назад, энергично загребая руками. Выскочив из воды, он начал метаться в поисках своих вещей.
Мысль о том, что ему придется показаться перед друзьями в таком виде, ввергала в панику. Можно было относиться к этому гораздо проще, как к роли в какой-нибудь онлайновой игре, но Дима ощущал энергетику своего приобретения, некую ауру, которая, по его внутренней крепнущей уверенности, в будущем создаст большие проблемы. Но самым странным и страшным оказалось осознание того, что ему понравилось это тело. Сделав для себя такое открытие, он вспомнил, что ошейник можно снять в любой момент. Эта мысль немного успокаивала. Все-таки предстать перед друзьями в голом виде самого себя было не так унизительно, как предстать голым в виде женщины.
Продолжая поиски, Дима, наконец, наткнулся на полянку со своими вещами.
Оказавшись на берегу, Дима ощутил мелкую дрожь. Прохлада ночного леса быстро дала о себе знать. Кожа покрылась пупырышками, а розовые соски нагло торчали как два маленьких стойких солдатика. Посмотрев на грудь, Дима почему-то хихикнул такому странному сравнению, пришедшему в голову. Вздохнув, он взялся за мешок, чтобы посмотреть предназначенные его новому облику вещи. Среди предметов одежды нашлась небольшая книга. Она сразу захватила все его внимание. Ее обложка, напоминающая кору дерева, на ощупь, казалась теплой, и вся была увита цветами, похожими на вьюнок. Рвать такой своеобразный замок не хотелось. Размышляя, как открыть книгу, Дима поднес ее ближе к лицу, пытаясь получше разглядеть. От его дыхания цветы на обложке зашевелились, показывая реальность магии. Аккуратно подув, он радостно улыбнулся, наблюдая как цветы спрятались в кору обложки.
Страницы открытой книги постепенно начали светиться в темноте, напоминая о планшетах из родного мира. «Настольная книга мага жизни: дополненное издание»,прочитал он на первой странице. Но остальные страницы оказались совершенно пустыми.
И как ей пользоваться?разочарованно сказал Дима, отметив про себя, что его голос значительно изменился, став женским и довольно приятным на слух.
«Книга отзывается желаниям владельца, задайте тему»,появилось на странице.
И только Дима подумал: «Интересно было бы узнать, что за магия жизни...»как в тот же момент на страницах появилась надпись: «Магия жизнираздел магии, отвечающий за манипулирование энергиями живой материи».
Понятно, что ничего не понятно...тихо прошептал Дима.
«Магия жизни может лечить, придавать сил в бою и труде, манипулировать живой материей. Не может быть использована во вред.»
«Покажи заклинание, чтобы согреться»,подумал Дима.
В книге появились слова на неизвестном языке, что, впрочем, не помешало прочесть их вслух. После прочтения по телу разлилась теплота, согревая изнутри.
Подумав, что берег ночной рекине самое лучшее место для чтения голышом, Дима с каким-то внутренним сожалением снял ошейник и оделся в ту же одежду, в которой и пришел к реке. Снова взяв книгу, он попытался ее открыть, но в мужском обличье книга не поддавалась, сколько бы он ни дул. Вместе с мужским обликом вернулись усталость и ощущение холода.
Решив оставить все на потом, Дима сложил вещи в мешок, затянул его ремешком и пошел искать поляну с костром.
На поляне ничего не изменилось, за тем лишь исключением, что Шанти, видимо замерзнув, прижалась к Мише, положив руку на его могучую грудь. Дима подвинул толстую ветку в костер, повернулся к огню спиной и уснул.
Глава 4
Шанти
Шанти не спала. Спать ей совершенно не хотелось. В голове, подобно рою назойливых мух, крутились мысли о ситуации, в которую ее угораздило вляпаться, да ещё и в сомнительной компании четырех мужиков.
Ирина не сильно верила мужчинам, на то у нее были свои причины. К своим тридцати годам у нее была несложившаяся личная жизнь, нелюбимая работа и кошка, как единственная отрада и близкая душа. Одинокая женщина в однокомнатной квартире на окраине Донецка Она часто плакала в подушку, жалея себя. Когда Ира уставала жалеть себя, она принималась «надраивать» жилище, каждый раз давая себе обещание, что изменит свою жизнь. Но все повторялось снова, без какой-либо надежды на просветление. Она разучилась радоваться жизни и улыбку на её лице могла вызвать только любимая кошка. Утром, стоя за прилавком в аптеке, она отрешенно смотрела на посетителей. Они покупали лекарства от своих болезней, надеясь на выздоровление. От болезни Ирины лекарств не существовало.
Временами ее навещала сестра, у которой была пара непоседливых сыновей. Ирина обожала племянников, страдая от своей не сложившейся жизни.
Но, так было не всегда. После школы жизнь казалась прекрасной и Ирина искренне верила, что все самое интересное впереди. Они ходили с подругами на танцы, зимой катались на коньках, летом выезжали веселой компанией с парнями на природу. Ирина даже занималась немного альпинизмом в Крыму. Там она и познакомилась с Николаем, за которого удачно вышла замуж по любви. Они с мужем поначалу были счастливы. У них была своя трехкомнатная квартира, машина, хороший достаток, но с детьми не складывалось. Николай, теперь уже бывший муж Ирины, очень хотел детей, в которых видел весь смысл своей жизни. Они долго не могли зачать, и когда Коля узнал о беременности, он подхватил ее на руки и долго кружил по комнате. Тот момент счастья был самой яркой звездой в воспоминаниях Иры. Тем больнее было случившееся после.