Теперь его дворец стал школой Ранда. Никогда прежде Перрину не приходилось бывать в этом месте, но ворота, ведущие на территорию, нашлись именно там, где было описано. Он тихо постучал, и створки распахнула коренастая седоволосая женщина.
- Идриен Тарзин? - спросил Перрин.
Женщина кивнула. От неё пахло тревогой. Она управляла школой, и ей было сказано ожидать их прибытия. Перрин подождал, пока все его люди войдут внутрь, пересчитывая своих мужчин и женщин. Еще раз, для пущей уверенности.
Наконец, все были сочтены, и он закрыл за собой ворота, поспешив вдоль строя солдат, чтобы оказаться впереди. Идриен зашипела, приказывая им вести себя тихо, а затем распахнула заднюю дверь в школу.
Перрин шагнул в проход, погружаясь в странные запахи этого места. Что-то едкое, непонятное, смешивалось с запахами цветов. Диковинные ароматы, ассоциировавшиеся у Перрина с выпечкой - содой и дрожжами - которые однако, не сопровождались положенными уютными запахами, вроде духа пекущегося хлеба.
Когда остальные члены отряда вошли в дом, Перрин шагнул вперед, обнюхивая комнату, которая провоняла кожевенной мастерской. Что происходит в этом странном месте, и почему из самого холла он почувствовал в этой комнате запах старых костей?
Он ожидал найти ученых спящими, но когда управляющая вела его по коридору, навстречу Перрину попалось несколько комнат, в которых все еще горел свет. В одной из них сидел очень высокий мужчина с длинными волосами и пальцами, которые бегали над... ну, каким-то устройством. Тут были провода, катушки и какие-то штуки, торчащие из пола, словно металлическое дерево. На столе перед ученым в маленьких стеклянных сферах горели огни. Неподвижные точки света, которые совершенно не мерцали.
- Он - Аша'ман? - спросил Галад, догоняя Перрина.
- Я не вижу плетений, - прошептал Грейди, присоединяясь к ним, когда Арганда провел свой отряд через зал позади.
- Тогда... он понял, как использовать Единую Силу с помощью катушек и металла? - поинтересовался пахнущий тревогой Галад. Казалось, он считал эту идею очень пугающей.
Перрин покачал головой, и пропустил двух собеседников вперед, опасаясь привлечь внимание ученого. Мужчина даже не поднял взгляда, не обращая внимания ни на шаги, ни на бесшумные разговоры.
Перрин поспешил, проходя под свисавшей с потолка моделью. Она выглядела, словно деревянный человек с привязанными к рукам крыльями, как будто те должны были заставить его взлететь. В следующей комнате пахло старой пылью. Вся она была заполнена костями, не похожими на кости животных, которых знал Перрин.
В конце концов, Идриен Тарзин провела их сквозь маленькую дверь, возможно, предназначенную для слуг, и они оказались в садах особняка. Перрин знал, чего ожидать, так как Лойал, разумеется, весьма пространно, рассказал ему, как был здесь с Рандом. Путевые Врата стояли внутри собственной ограды. На земле рядом лежал парень с кучей звездных графиков на коленях. Взгляд его был устремлен в небо, и то, что он ожидал увидеть за дымкой облаков, лежало за пределами понимания Перрина.
- Я думал, тебе сказали держать всех подальше, - сказал Перрин, поспешив к управляющей.
- О, не обращайте внимания на Гавила, - ответила она. - У него с головой не в порядке. Он... ну, мы разрешили ему изучать Пути, как видите
- Вы давали кому-нибудь входить? - резко спросил Перрин.
- Мы здесь для того, чтобы учить и учиться, - сказала управляющая жестким голосом. - Он знал о рисках. И он... ну, только на мгновение сунул туда голову. Этого оказалось достаточно. Когда мы вытащили его назад, он только смотрел, да бормотал. Теперь говорит о беззвездном небе и целыми днями рисует звездные диаграммы. Но все это вздор - он рисует графики небес, которых никто и никогда не видел, - женщина взглянула на Перрина, а потом - объятая запахом стыдаотвернулась. - Мы больше их не открывали, пока не явился Огир и не наказал нас за то, что мы сделали. Разумеется, мы не смогли бы открыть их сами - когда он уходил, то забрал ключ с собой.
Перрин промолчал. Он привел свой отряд внутрь ограждения, где стояли Путевые Врата - портал из камня, покрытый невероятно сложными узорами из лоз и листьев. Перрин не слишком много работал с камнем, самым близким к тому были причудливые попытки с литьем из серебра, над которыми посмеялся мастер Лухан. Как будто в Двуречье достаточно серебра, чтобы тратить его на обучение подмастерья.
И все же, мастерская резьба Путевых Врат всегда очаровывала Перрина. Создатели сделали эти каменные двери почти живыми.
- Благодарю вас, госпожа Тарзин, - сказал Перрин. - Они тихо приведут меня в Двуречье, и никто не узнает, куда мы пошли.
Перрин взглянул на Галада, который, благослови Свет, промолчал. Этот мужчина временами мог быть ужасно честен, и ему не нравилась идея врать об их задаче. Но Перрин решил сделать все, чтобы указать Тени неверное направление. Даже умышленно пустить ложные слухи.
- Можете идти, - сказал он управляющей. - Но запретите любому даже в сад входить, забаррикадируйте двери и не беспокойтесь о нас. Помните, о чем вас предупреждали раньше. Тень вполне может планировать отправить через этот проход войска. Здесь, в городе, может быть тихо, но вы сидите на передовой.
Женщина кивнула. Она должна была пахнуть тревогой, но ничего подобного. Возможно, просто очень хорошо контролировала свой страх перед этим местом. Они давно знали, что Тень использует Путевые Врата, и Ранд размещал здесь стражу большую часть времени существования школы.
К несчастью, несколько охранников не смогут сделать многого. Только закрыть двери. Эти Путевые Врата нуждались в направляющих, которые могли бы путешествовать, постоянно наблюдая за ними.... В ком-то, кого Ранд сможет отправить, когда найдет лишние силы.
Или... что ж, если найдет лишние силы.
Госпожа Тарзин отступила в дверной проем, и закрыла за собою дверь. Не то, чтобы засов мог чем-то помочь против Троллоков, особенно, когда более значительные меры показали свою бесполезность. Но Путевые Врата Кэймлина были крепко заперты, как и те, за каменной стеной, защищавшей вход.
Протолкнувшись мимо своего солдата, Перрин оставил возле Путевых Врат только своих сопровождающих и направляющих. Затем, отступив назад, он кивнул в сторону Грейди.
- Ладно, - сказал он. - Приступай.
Саэрин сложила руки на груди, и Перрин приготовил себя к новому спору. Эта часть плана Айз Седай не нравилась. В частности, она не нравилась Саэрин. Суровая Коричневая протестовала против уничтожения такой древней реликвии.
К счастью, когда Грейди вышел вперед и принял сосредоточенный вид, женщина промолчала. Видимо, объяснения Перрина её устроили. Эта резная преграда ничего не значила для врагов в Кэймлине. Её могло бы и не быть вовсе, учитывая все, что творили здесь люди.
Единственный шанс, имеющийся у Кайриэна - как и у Кэймлина - это Перрин, который отыщет способ заблокировать Путевые Врата с обоих сторон.
- Ну, милорд, - произнес Грейди. - Поберегитесь.
С этими словами, Аша'ман взорвал резьбу Путевых Врат.
Взрыв уничтожил покрытие, разрывая его на несколько частей. Хлопок вышел приглушенным, словно доносился откуда-то издалека. Куски камня повисли в воздухе, и, вместо того, чтобы разлететься в стороны, осыпая солдат, медленно поплыли вниз, падая на дорожку перед Путевыми Вратами.
При взгляде на разрушения, Перрин почувствовал боль, которая была лишь сильнее от того, что именно он стал его причиной. Но привязанность кузнеца к куску железа не должна мешать ему расплавить материал при необходимости. Теперь, когда каменная резьба исчезла, Перрин вдохнул и, взяв один из фонарей, поднял его вверх. Внизу показалась стеклянная, похожая на зеркало, поверхность. Но отражение было мутным.
Напротив Перрина, держа в руке фонарь, стояла темная версия его самого. Лойал сказал, что некогда Путевые Врата сияли, словно яркие зеркала. Это было во времена, когда у них еще был собственный свет.
Грейди отряхнул руки от пыли. Древние двери выглядели мирно. Перрин сделал шаг вперед, вглядываясь и вслушиваясь. В последний раз, когда Ранд попытался использовать эти Путевые Врата - нечто ужасное ждало его по другую сторону. Черный Ветер.
Однако, сегодня Перрин не слышал криков о крови или смерти, как не чувствовал и никаких попыток атаковать его разум. Он не видел ничего, кроме темного силуэта себя самого. Пока он выискивал признаки опасности, его золотые глаза, казалось, светились, отражая сияние фонаря. Перрин ничего не заметил. Кажется, в этот раз, Мачин Шин не скрывается внутри, поджидая их.