Но у меня нет на это права, в отчаянии запротестовал Тридуэлл. Даже если бы я захотел, кто я такой, в конце концов, чтобы таким способом решать подобные проблемы?
Ага, Бунс всем телом подался вперед, но вам все же хотелось бы решить ее?
Но только, повторяю, не таким способом.
А вы можете предложить другой?
Тридуэлл молчал.
Ну вот видите, удовлетворенно проговорил Бунс. Геронтологическое общество предлагает вам единственный практический ответ на ваш вопрос. Так что же, мистер Тридуэлл, вы продолжаете отвергать наше предложение?
И все же я не согласен, упрямо проговорил Тридуэлл. Неправильно все это.
Вы в этом уверены?
Разумеется, уверен! Вы что, в самом деле пытаетесь убедить меня в том, что ходить по улицам и убивать людей только лишь потому, что они старые, это правильно и вполне нормально?
Именно это я и пытаюсь вам доказать, мистер Тридуэлл, и хочу, чтобы вы с такой же точки зрения взглянули на положение вещей. Мы живем в мире прогресса, в мире производителей и потребителей, в котором каждый делает все от него зависящее ради увеличения общественного достояния. Старики же не являются ни производителями, ни потребителями, и, следовательно, представляют собой барьер на пути прогресса.
Если мы позволим себе небольшой экскурс в покрытую сентиментальной дымкой историю дня вчерашнего, то обнаружим, что действительно некогда эти люди выполняли определенную общественную функцию. В то время, пока молодые были заняты работой в поле, старики вели домашнее хозяйство. Но сегодня даже эта их миссия отмерла. В наше время существуют сотни агрегатов по ведению домашних дел, гораздо более совершенных и к тому же достаточно дешевых. Вы же не станете с этим спорить?
Ну я не знаю угрюмо промямлил Тридуэлл. по-вашему получается, что людиэто какие-то машины, и в этом я с вами абсолютно несогласен.
Боже Праведный! воскликнул Бунс. Да неужели вы станете настаивать на том, что они представляют из себя нечто иное? Конечно же, мистер Тридуэлл, мывсего лишь машины, все мы! Бесподобные, восхитительные, но все же машины. Вы только посмотрите на окружающий вас мир. Это же громадный механизм, сложенный из взаимозаменяемых деталей, каждая из которых стремится производить и потреблять, производить и потреблятьи так до своего полного износа. Можно ли позволить, чтобы изношенная деталь продолжала оставаться на своем прежнем месте? Нет, конечно! Ее следует немедленно заменить, чтобы работа всего механизма не теряла своей прежней эффективности. Объектом нашей заботы является весь механизм, а не каждая его отдельная часть. Неужели вам это непонятно?
Я не знаю, все так же неуверенно повторил Тридуэлл. Об этом я как-то не задумывался. Трудно так сразу взять и примириться с подобным.
Я вас понимаю, мистер Тридуэлл, однако «метод Блессингтона» как раз и предусматривает то обстоятельство, что спонсор полностью оценивает всю важность взноса, который он делает, причем важность не только для себя самого, но и для всего социального организма. Внося залог в пользу Геронтологического общества, человек совершает едва ли не самый благородный акт в своей жизни.
Залог? переспросил Тридуэлл. Какой залог?
Бунс вынул из ящика стола отпечатанный типографским способом бланк и аккуратно положил его перед Тридуэллом. Прочитав его, тот резко выпрямился в кресле.
Позвольте, здесь написано, что в течение месяца, считая с сегодняшнего дня, я обязуюсь уплатить вам две тысячи долларов. Вы ничего не говорили мне об этих деньгах!
Но у нас пока и не возникало потребности ставить подобные вопросы, возразил Бунс. Однако после соответствующей проверки комиссия общества пришла к заключению, что вы вполне в состоянии без ущерба для своего благополучия уплатить означенную сумму.
Что вы имеете в виду под «ущербом для моего благополучия»? чуть оскорбленным тоном переспросил Тридуэлл. Две тысячи долларов всегда были немалой суммой, вне зависимости от того, к какому выводу пришла эта самая ваша комиссия.
Бунс пожал плечами. Размер каждого залога устанавливается с учетом реальной платежеспособности конкретного клиента, мистер Тридуэлл. Не забывайте, что та сумма, которая кажется значительной для вас, для других спонсоров, с которыми нам приходится иметь дело, сущий пустяк.
И что я получу взамен?
В течение одного месяца после подписания необходимых документов вопрос с вашим тестем будет решен. После этого вы внесете в фонд общества всю означенную сумму в полном объеме. Ваше имя будет внесено в список наших спонсоров. Вот, пожалуй, и все.
Что-то мне не нравится эта идея с внесением моего имени в какие-то списки.
Я и это понимаю, кивнул Бунс, но позволю вам напомнить, что взнос в фонд любой благотворительной организации, в том числе и Геронтологического общества, освобождается от налогов.
Пальцы Тридуэлла непроизвольно скользили по кромке типографского бланка. А можно спросить, просто так, как говорится, из любопытства, что будет, если кто-то подпишет подобное заявление, а потом откажется платить? Ведь вы же понимаете, что в суд с подобным документом не обратишься, не так ли?
Да, кивнул Бунс, я это понимаю, равно как и то, что многие организации в подобных случаях оказываются совершенно беспомощными и неспособными востребовать полагающиеся им деньги. Однако наше Геронтологическое общество с подобными трудностями пока не сталкивалось. Мы избегаем их благодаря простому напоминанию каждому спонсору на тот случай, если он проявит беспечность, что смерть молодого человека может наступить столь же внезапно, как и кончина старика Нет-нет, проговорил он, поправляя листок бумаги, достаточно одной лишь вашей подписи, вот тут, в углу.
Когда три недели спустя тело тестя мистера Тридуэлла было извлечено из воды у кромки пирса в Восточном Сконсетте (старик имел обыкновение сидеть на берегу с удочкой, хотя многие представители местных властей неоднократно говорили ему, что рыбалка там неважная), данный случай был занесен в полицейские отчеты в раздел «Несчастные случаи на воде». Тридуэлл лично позаботился о том, чтобы организовать подобающие случаю пышные похороны, и именно перед поездкой на кладбище в его мозгу впервые зародилась Мысль. Это была довольно неприятная, хотя и мимолетная Мысль, которой все же оказалось достаточно, чтобы он неловко оступился на ступеньке церкви. Хотя хлопоты, связанные с похоронами, на время полностью завладели его существом.
Несколько дней спустя, когда он снова сидел в своем офисе, Мысль неожиданно вернулась, причем на сей раз ему уже не удалось с такой легкостью избавиться от нее. Более того, она продолжала расти, шириться, увеличиваться в размерах, постепенно заполняя собой все его существо, лишая привычной работоспособности. Ночью он ворочался с боку на бок, и этот беспокойный сон перемежался жуткими кошмарами.
Тридуэлл понимал, что существует лишь один человек, способный прояснить ситуацию, и поэтому в скором времени снова оказался перед входом в Геронтологическое общество, преисполненный твердой решимости повидаться с Бунсом. Он почти не соображал, что делал, когда вручал тому чек и забирал расписку в его получении.
Видите ли, меня сильно беспокоит одно обстоятельство, начал он, не тратя зря времени.
Слушаю вас.
Помните, вы говорили мне про то, сколько стариков появится на земле в течение ближайших двадцати лет?
Разумеется.
Тридуэлл ослабил узел галстука, чтобы было легче дышать. Но ведь получается, что когда-то я также стану одним из них!
Бунс кивнул. Не вижу никаких препятствий на этом пути, разумеется, если вы проявите достаточную заботу о своем здоровье
Вы меня не поняли, перебил его Тридуэлл. Я хочу сказать, что когда я попаду в эту категорию, мне не будет давать покоя мысль о том, что какой-нибудь член вашего Геронтологического общества придет к моей дочери и зятю и выложит перед ними эти свои идеи! Можете себе представитьжить и постоянно, до конца дней своих терзаться подобными мыслями.
Бунс медленно покачал головой. Не стоит мучить себя понапрасну, мистер Тридуэлл.