Это он не столько мне, сколько поднявшемуся с земли Дину.
Я не об этом, говорю я, почему улыбки?
А Потому что они над нами смеются. Вольпы. А еще это значит, что ничего не кончилось. В деревне их нет, но они далеко не ушли. Они хотят нашей крови, они ждут нас. И этоочень плохо. Потому что вольп не отказывается от драки только тогда, когда полностью уверен в своей победе.
Понятно, киваю я и топаю по бывшей улице в сторону тракта. В деревню только наш сквад пошёл. Два остальных должны были окружить её плотным кольцом, на случай, если предположительно еще хозяйничающие в деревне бестии решат оттуда драпануть. Так что Ван с Юлием могли быть где угодноно я всё равно пошёл уже хоженой дорогой. Я понимаю, что остальные здешние улицы ничем от той, по которой мы от тракта сюда пришли, не отличаются. Да и Гай вонуверен, что все вольпы из деревни ушли, а он уже шесть лет как лейтенант и зря слов на ветер не бросает. Но всё равноэта улица мне более безопасной кажется. Да и на площадь мне, признаться, выходить не хотелось. Хорошо, что трупами заняться Гай Марку поручил. Мог ведь и мнеи куда б я делся? Возился бы сейчас, рыча от бессильной злости и пытаясь удержать в желудке скудный походный завтрак.
Лейтенантов, однако же, я нашёл прямо у тракта. Даже искать их не пришлосьвышел к нашим повозкам, да сразу их и увидел. Ван сидел на земле и придерживал руками какой-то большой свиток, а Юлий, уперев руки в колени, нависал над ним и что-то там усердно выглядывал. Неподалёку переминался с ноги на ногу Кипарисдлинный и худой, как жердина, егерь из сквада Юлия. Услышав мои шаги, Ван поднял голову и посмотрел на меня вопросительно.
Ворчун просил подойти, сказал я, обоих. Он там, на площади, и там
Я замялся. Юлий выпрямился, посмотрел на меня холодным оценивающим взглядом.
Дети на кольях?
Ага, кивнул я, радуясь, что не придется объяснять, зачем Гай их зовёт.
Я же говорил, Юлий посмотрел на Вана, дом Шейрас, их почерк. Пойдём, Весельчак, поговорим с Ворчуном. Подумаем, как дальше быть.
Ван отпустил, не замедливший свернуться, свиток, подобрал его, сунул под мышку и оба лейтенанта быстро ушли по дороге. Я наладился было за ними, но задержалсяВан с Юлием определённо уже знали, с кем нам придётся иметь дело. Откуда?
На следы наткнулись? почти утверждая, спросил я у Кипариса.
Угу, кивнул он, рыл десять-двенадцать. К холмам ушли, на юг.
Точно? Не больше?
Кипарис пожал плечами.
Мне откуда знать, я их не считал. Так Проныра сказал. Не больше пятнадцати, говорит.
Я вздохнул с облегчением: Проныраследопыт бывалый. Раз он сказал 'не больше пятнадцати', значиттак оно и есть. А еще это значит
Ну да, я торжествующе улыбнулся, не могли же они знать, что нас тут три сквада вместо одного окажется. Ну теперь-то уж мы им поджарим хвосты, тварям проклятым.
Сквад Арле десять егерей насчитывал и одного лейтенантаЮлия. Район этот довольно безопасным считался, здесь уже лет пять ни одного нападения бестий не случалось. Не окажись в Арле случайно еще двух сквадов, в Фракию направлявшихся, Юлий со своей десяткой только и пошёл бы в деревню. Здесь бы они все и полегли, несомненно.
Ты их поймай сначала, скептически отозвался Кипарис, я думаю, они уже узнали, что нас три десятка вместо одного. И удрали, конечно жеэто ж вольпы. Уже вторую сотню стадий, небось, разменивают.
От повозок послышался громкий металлический лязг. Я повернул голову и встретился глазами с Птицей. Он с натугой перевалил через борт повозки кучу кольчуг и поманил меня пальцем.
Шелест, подь сюды!
Зачем?
Ты совсем страх потерял? а это Страх. Спрыгнул с другой стороны повозки, держа за рога одиннадцать арбалетовпять в левой и шесть в правой.
Поможешь Птице кольчуги нести. И не спорь. А то мне страх как хочется кому-нибудь рожу начистить, так что не давай повода.
Я вздохнул и пошёл к повозкам.
Тяжелые они, кольчуги. Мин тридцать каждая весит. Не знаю как Птица, но я весь вымок, пока свои шесть штук обратно до площади дотащил. Огляделся, отметил с облегчением, что колья уже опустели, нашел взглядом негромко о чем-то разговаривающих лейтенантов, и, подойдя к ним пасов на десять, с грохотом ссыпал кольчуги на землю. Птица сделал то же самое. Ворчун посмотрел на нас тяжёлым взглядом.
Одевайте. Арбалет каждый возьмите и болтов с десяток, вздохнул, больше точно не потребуется.
Юлий с Ваном, однако, свои сквады в кольчуги одевать не стали. Ну не знаю, может они и правы. В кольчуге, конечно, защищенней себя чувствуешь. Увереннее как-то. Но и движения она порядком сковывает, особенно когда не просто рукой или ногой, а всем корпусом двигаешься. В сторону отскочить, от удара меча отклониться, развернуться на звукуже не так быстро получается. Так что в принципе я понимаю, почему егеря кольчуги, не говоря уж о лориках, не жалуют. Но когда идешь по следам диких вольпов, каждую секунду нападения ожидая, вес кольчуги как-то и не в тягость кажется.
Солнце уже высоко поднялось, утреннюю хмарь разогнало, росу высушило. Стадий двадцать от сожженной деревни по следам мы спокойно шлина юг, прямо по дороге. Слева от неё поле под чёрным паром лежало, а справагорох рос. Горох, он низко растети крысе не спрятаться, так что нападения мы не ждали. Шли себе и шли. Солнышко греет, облака белыми брызгами на яростной синеве неба курчавятся, жаворонок в вышине поётну прям жить хочется. А вот потом справа от дороги холмы начались, и следы к ним через поле свернули. Тут мы уже насторожились. Взвели арбалеты, болты на ложа положили. Прошли по следам до распадка, потом Ворчун с Юлием посовещались немного, и мы разделилисьЮлий свой сквад дальше по следам повёл, а остальные в стороне пошлипо вершинам холмов. Мыслева, а Ван со своей десяткойсправа от, идущего долиной, Юлия. Цезарь следы ищет, а мы его, стало быть, прикрываем. Таким образом стадий на десять в холмы углубились, потом заминка вышла. Следы раздвоились. Большая часть бестий пошла дальше в холмы, а трое или четверо от отряда отделились. Свернули налево, и зашли, судя по всему, в пшеничные поля, раскинувшиеся слева от холмов. Еще левее поле рекой ограничивалось, но вдоль холмов полоса пшеницы аж до самого горизонта вытянулась. В таком поле не три, а три тысячи вольпов запросто спрячутся.
Лейтенанты совещание устроили. Юлий с Ваном к нам поднялись и принялись сверху пшеничные поля разглядывать.
Это наблюдатели, уверенно сказал Ворчун.
Ван с Юлием промолчали, но по их молчанию было понятно, что с Гаем они согласны.
Они нас видят, а мы ихнет.
Ворчун может тоже долиной пойти, предложил Ван, тогда с поля нас видно не будет.
Ворчун головой помотал.
Тогда вершинами пойдут они, и мы все у них вообще как на тарелке будем.
Что ты предлагаешь?
Пусть Ван вместо нас по вершинам идёт, а мы сейчас спустимся, пройдем вперёд, выйдем тихонько к полю и прочешем его частым гребнем отсюда к началу.
Нельзя нам силы разделять, Юлий нахмурился, япротив.
А я думаю, что нам нельзя себя предсказуемо вести. Они на это и рассчитывали, что мы не рискнём разделиться.
Тогда давай все вместе пойдем этих наблюдателей ловить. Оно и вернее будет.
Ворчун отрицательно покачал головой.
Если они увидят, что на вершинах никого не осталось, они в поле сидеть не будут. Либо поднимутся на холм и тогда всё поймут, либо сразу догадаются, куда мы делись. Сбегут, и будем мы полдня впустую по пшенице шарахаться.
Ладно, Юлий на Вана посмотрел, потом снова на Гая, а почему ты пойдешь? Мне сподручнее, я и так уже внизу.
Пшеница высокая, задумчиво сказал Ворчун, и густая. Прятаться в ней хорошо. Порежут они вас, без кольчуг-то.
Юлий вздохнул. Прищурился недобро, окинул взглядом пшеничные поля, снова вздохнул.
Ладно, повторил, не нравится мне это, но пусть так. Весельчак, веди сюда свой сквад, и пошёл вниз по склону холма.
Мы подождали, пока сквад Вана преодолеет половину склона, потом спустились вниз, к Юлию, и пошли дальше по следам. Точнее, пошёл Юлий со своим сквадом, а мы побежали. Опередили их стадий на пять, потом, бежавший впереди, Ворчун остановился и руку поднял.