Это наши имена, серьёзно произнёс мальчик.
Сланец не мог решить, поддержать ему шутку или нет:
Да, об этом я и говорю. Они ищут нас, сыноки ничего хорошего это нам не сулит.
Брат Сурьма ждал их на тропинке посреди обширных грибных огородов, принадлежащих храму, и его молодое широкое лицо было непривычно хмуро от тревоги. Из-за колонн на фасаде храма Метаморфического братства позади него выглядывали и другие обеспокоенные лица.
Братья вам не рады, сказал Сурьма Сланцу. Просто, чтобы ты знал. Старик Сера провёл всю ночь на ногах, стеная, что вот, настают Дни наводнения.
Он кивнул Опал:
Здравствуй, госпожа, да благословят тебя Старейшие. Я рад видеть тебя вновь.
Сланец поискал глазами Кремня, который отбежал вглубь огорода, отвлёкшись на пещерного сверчка и следуя за его беспорядочными прыжками.
Они что, так всполошились из-за мальчика?
Сурьма пожал плечами:
Лично я бы предположил, что их куда больше беспокоят остальные двое из Высоких людей, не считаешь? он рассмеялся, но не слишком громко: за ними всё ещё наблюдали из-за колонн. Не говоря уж о том, что происходит наверху: война с фаэри и опасения, что мы можем быть в неё втянуты. Тем не менее, есть те, кому кажется, что небольшая встряска нам бы не помешала, монах энергично кивнул. Может, ты удивишься, мастер Голубой Кварц, но жизнь в храме не всегда бьёт ключом. Я не жалуюсь, не думай, но вы действительно стали для нас единственным долгожданным глотком ветра перемен за последние сезон или два.
Благодарю видимо, я должен сказать.
Опал наконец поймала мальчика.
Сланец поманил их обоих к парадным дверям храма.
Глаза его жены расширились, когда она взглянула на украшенный колоннами фасад:
Я и забыла уже, какой он большой!
По мере того, как она приближалась к зданию, её шаги всё замедлялись, как будто женщина боролась против сильного ветра. В каком-то смысле так и было: на протяжении столетий соблюдалась негласная традиция, позволявшая находиться в храме лишь самим метаморфным братьям и некоторым важным гостям.
Хотя Сланец бывал здесь уже дважды, он ещё не видел храма изнутри, и когда Сурьма вёл их сквозь портик в пронаос, был, признаться, впечатлён размерами креплений потолка и тем, с каким мастерством они были сделаны. Потолок поднимался над их головами почти так же высоко, как и в самом Городе фандерлингов, хоть и вполовину не так замысловато украшенный. Вместо этого создатели храма сделали своим девизом умеренность, стараясь придать каждой линии максимальную чёткость и простоту, как это было в обычае в их давно минувшую эпоху. Потому крестовые своды с красиво округлёнными краями не пестрели изображениями листьев, цветов или животных, а были расчерчены широкими линиями. От этого стены и потолок зала походили на внезапно замёрзшую жидкость, как будто сам Повелитель плеснул из ведра расплавленным камнем, застывшим в одно мгновение.
Это прекрасно, прошептала Опал.
Сурьма расплылся в улыбке:
Некоторым нравится, госпожа. Но как по мне, выглядит немного угрюмо. Дни проходят за днями, и замечательно, когда есть, на чём задержать взгляд, но мне кажется, что у меня от него в глазах рябит и всё колышется
Сурьма, окликнул его кто-то сердито, тебе что, заняться больше нечем, кроме как языком трепать?
Это оказался кислолицый брат Никель, которого Сланец запомнил ещё в первый свой визити приветливее он с того времени не стал.
Молодой монах аж подпрыгнул от неожиданности:
Прости, брат. Конечно же, у меня есть дела
Тогда пойди и займись ими. Мы позовём, если ты понадобишься.
Сурьма, огорчённый, как предположил Сланец, в большей степени тем, что беседу оборвали, нежели тем, что его поймали за праздной болтовнёй, коротко кивнул и, неуклюже переваливаясь, поплёлся прочь.
Хороший парень, отметил Сланец.
Шумный, Никель нахмурился. Он едва кивнул Опал, а Кремня и вовсе предпочёл не заметить. Полагаю, он рассказал тебе, какая тут сейчас кутерьма, монах провёл их в одну из дверей, выходивших в обширный зал, и дальше, по боковому коридору с нишами вдоль стен. Полки были пусты, но смазанные следы в пыли свидетельствовали о том, что там что-то стояло и лишь недавно было убрано. Мы жили гораздо более мирно до встречи с тобой, Сланец Голубой Кварц.
Уверен, не я один виноват в этом.
Полагаю, нет, Никель бросил на мужчину сердитый взгляд. Неприятные вещи теперь происходят повсюду, это верно. Наступили худшие дни со времён Хранителя Шторм-камня.
Да, я только что рассказывал о нём своей семье
Как жаль, что Высокий народ не может просто оставить нас в покое. Мы им ничего не сделали, злился Никель, мы лишь хотим следовать своими древними путями, служить Старейшим Земли!
Возможно, Высокие людитоже часть великого замысла Древнейших, мягко возразил Сланец. Может быть, они только исполняют то, что те пожелали.
Никель долго смотрел на него, затем сказал:
Ты пристыдил меня, Сланец Голубой Кварц, что явно его не радовало.
Мгновением позже монах остановился и толкнул одну из дверей. За ней оказалась комната с развешанными по стенам ведёрками, наполненными фосфоресцирующими кораллами, так что по сравнению с тёмным коридором она просто сияла светом.
Заходи, присоединяйся к своим друзьям. Они здесь, в служебном помещении библиотеки.
По сравнению с громадной главной залой это была весьма скромная комната, из-за чего два человекаВысоких человека, не фандерлинга, казались здесь гротескными великанами. Целитель Чавен улыбнулся, но с места не всталвозможно, потому что боялся удариться головой о потолок. Феррас Вансен, который был на полголовы выше врача, поднялся, неловко пригнувшись, и взял руку Опал в свою.
Госпожа, я счастлив вновь видеть вас и вашу семью. Никогда мне не забыть то кушанье, что вы приготовили для меня в день, когда я вернулсялучшее блюдо, какое мне только доводилось есть!
Ещё чуть-чутьи смешок Опал перешёл бы в девичье хихиканье:
Не могу поставить это себе в заслугу. Готовить для голодного человекаэто как как
Ловить согретую солнцем саламандру? предположил Сланеци тут же пожалел об этом: Опал, похоже, обиделась. Ты принижаешь свои заслуги, женщина. Всякий знает, что твой столодин из лучших!
Это точно, меня она потчевала знатно, поддакнул Чавен, никогда не думал, что буду так восхищаться отлично приготовленным кротом! он улыбнулся Кремню, наблюдавшему за доктором со своей обычной серьёзностью. И тебе привет, мальчик. Смотрю, ты подрос, Чавен опять обернулся к Сланцу. Мы ждём только последнего гостя
Дверь со скрипом отворилась. Внутрь сунул голову встревоженный аколит и позвал:
Брат Никель? Прибыл один из городских магистров, и он хочет использовать ваш кабинет в монастыре для проведения совета!
Мой кабинет?! ахнул Никель и помчался отстаивать свою территорию.
Это вот он и должен был быть, договорил Чавен. Ох. Ну, боюсь, магистру Киновари и брату Никелю друзьями никогда не стать.
Сланец вытащил из кармана свой старый тупой резец по камню и сунул его Кремню вместе с куском стеатита, чтобы занять мальчика:
Посмотрим-ка, что ты сможешь из этого сделать. Только будь внимателен и думай прежде, чем резатьэто хороший, чистый кусок.
Дверь открылась снова, и в комнату вошёл Киноварь Ртуть, провожаемый эхом пронзительных воплей брата Никеля.
Этот парень думает, что он уже аббат, поморщился Киноварь. Сланец Голубой Кварц, я рад видеть тебяи вас, госпожа Опал! Хорошо ли приняли вас братья?
Мы только прибыли, ответила Опал.
И вы, и мальчик можете смыть дорожную пыль, всё к вашим услугам, кивнул ей Киноварь, но, боюсь, мне придется похитить вашего мужа на время, госпожа. Хотя и вы можете прийти тоже, разумеется. Частенько случается, что проблемы, над которыми Хранители бьются час, моя Вермильон решает в минуту.
В комнату прошёл брат Никель и, сердито глядя исподлобья, как человек, пришедший домой и вдруг обнаруживший, что в его любимом кресле развалился какой-то незнакомец, напустился на гостей: