- Не можете же вы идти всю дорогу пешком.Позвольтемне,покрайней
мере, проводить вас до стоянки извозчиков,ведьвыжесовсемнезнаете
Парижа.
-Нет,нет,яобойдусьбезвас...Еслихотитедоставитьмне
(удовольствие, отпустите меня одну.
Ее решение было непоколебимо. Причина была, несомненно, в том, чтоона
стеснялась показаться в обществе мужчины, хотя у нее и небылознакомыхв
Париже. Она никому не расскажет об этой ночи, лучше солжет,носохранитв
тайне даже воспоминание об этом приключении. Клод вспылил и мысленнопослал
ее к черту. Тем лучше! По крайней мере ему не придется спускаться вниз. Но в
глубине души он был оскорблен, считая ее неблагодарной.
- В конце концов это ваше дело. Навязываться я не буду.
Услышав эти слова, Кристина еле заметно улыбнулась-еенежныегубы
чуть дрогнули. Ничего не сказав, она надела шляпку, поискала глазами зеркало
и, не найдя его, наугад завязала ленты.Округливподнятыелокти,онане
спешарасправлялабант,илицоеебылопозлащеносолнечнымилучами.
Пораженный Клод не узнавал больше те чистые детские черты, которые он только
что рисовал: верхняя часть лица - ясный лоб, нежные глаза -былазатенена,
вперед выступила тяжелая челюсть и кроваво-красный рот с ослепительно белыми
зубами. И ко всему этомузагадочнаядевичьяулыбка,-можетбыть,она
издевается над ним?
- Во всяком случае, - сказал Клод, почувствовав себя оскорбленным, - не
думаю, чтобы у вас было основание упрекать меня в чем-либо.
Тут она не смогла удержаться и рассмеялась легким, нервным смешком.
- Ну конечно, нет, сударь, в чем мне упрекать вас?
Он продолжал рассматривать ее, раздираемыйпротиворечивымичувствами;
застенчивость и неопытность боролись в нем с боязнью показаться смешным. Что
она могла знать о жизни, этот большой ребенок? Ведь девушки, воспитывающиеся
в пансионах,знаютвсеилиничего.Тайнапробужденияплотиисердца
неисповедима, никто еще ее не постиг. Возможно, что пребывание вмастерской
художника и пугающая близость мужчины пробудили в ней не один толькострах,
но и чувственность?Теперь,когдаеестрахпрошел,некажетсялией
унизительным, что она боялась понапрасну? Ведь оннеобмолвилсяниодной
любезностью, даже пальцем к нейнеприкоснулся!Можетбыть,ееобидело
грубое безразличие мужчины, и хотя она ещенебылаженщиной,женскоеее
начало возмутилось; а теперь она уходила недовольная, взвинченная,бравируя
своим спокойствием, унося неосознанное сожаление о том неведомом иужасном,
что могло бы случиться, но не случилось.
- Вы,кажется,говорили,-спросилаонасерьезнымтоном,-что
извозчичья стоянка находится за мостом, на противоположной набережной?
- Да, в том месте, где растут деревья.
Она уже расправила банты, надела перчатки,нонеуходила,продолжая
оглядыватьсяпосторонам.