- Здесь можно околеть от жары! - внезапно закричал он. - Это из-за жары
я совсем развинтился.
Однако солнце уже не светило в окно, и в мастерской стало прохладнее.
Клодотворилфорточку,находившуюсянауровнегребнякрыши,с
облегчением вдыхая порывистый свежий ветер. Он взял в рукинабросокголовы
Кристины и, разглядывая его, надолго забылся.
II
В полдень, когда Клод все еще работал над картиной, раздался хорошо ему
знакомый стук в дверь. Инстинктивным, безотчетным движением художниквсунул
в папку набросок с головы Кристины, по которому он переделывал женскоелицо
центральной фигуры. Спрятав рисунок, он отпер дверь.
- Почему так рано, Пьер?
Вошел друг его детства Пьер Сандоз, брюнет двадцати двух лет скруглой
головой, коротким носом идобрымиглазаминаволевом,энергичномлице,
окаймленном едва пробивающейся бородкой.
- Я пораньше управился сзавтраком,мнехотелоськакможнодольше
попозировать тебе... Черт возьми! Ты продвинулся!
Он уставился на картину и тут же заметил:
- Смотри-ка! Ты изменил тип женского лица.
Наступило молчание, оба разглядывали картину. Полотно, размером пять на
три, было целиком записано, но тольконемногиедеталиносилизаконченный
характер. Сделанный, по-видимому, мгновенно, общий набросок былвеликолепен
в своей незаконченности, пленяляркими,живымикрасками.Леснаяполяна,
обрамленная густой зеленью, насквозь пронизана солнцем, налево уходит темная
аллея лишь с одним световым бликом вдали. Там, на траве, во всем великолепии
июньского цветения, закинуврукузаголову,лежалаобнаженнаяженщина,
улыбаясь, с опущенными ресницами, подставляя грудь золотым лучам, вкоторых
она купалась. В глубине две маленькие женские фигурки, брюнетка и блондинка,
тоже обнаженные, смеясь, боролись друг с другом, ярковыделяясьназелени
листвы, - пленительные гаммы телесного цвета. Художнику, очевидно, был нужен
на первом плане контрастирующийчерныйцвет,ионвышелизположения,
посадив туда мужчину, одетого в черную бархатную куртку. Мужчинаповернулся
спиной, была виднатолькоеголеваярука,накоторуюоноблокотился,
полулежа в траве.
- Очень хорошо намечена лежащая женщина, -сказалнаконецСандоз,-
однако тебе, черт побери, предстоит еще огромная работа!
Пожирая горящимиглазамисвоепроизведение,Клодсказалвпорыве
откровенности:
- Так ведь до выставки уйма времени. За полгодаможноуправиться!На
этот раз, может быть, я сумею доказать себе, что я не совсем тупица.
Он стоял и посвистывал,восхищенныйнаброском,которыйемуудалось
сделать с головы Кристины; волна вдохновения и надежд подхватила его.Такое
состояние, как правило, кончалось у художника приступом отчаяния перед своим
бессилием воплотить природу.
- Хватит лентяйничать! Коли пришел, задело!Сандоз,чтобыизбавить
Клода от расходов на натурщика,
по дружбе предложил позироватьемудлямужскойфигурынапереднем
плане.