Лариса Петровичева - Роза и свиток стр 9.

Шрифт
Фон

В бога он не верил. Молитвы просто помогали ему сосредоточиться и обрести внутреннее равновесие.

Дину привели в зал суда последней и усадили на лавку. Рядом с ней встали два охранникатакие свирепые и так серьезно вооруженные, словно насмерть перепуганная рыжая девчонка, дрожавшая от ужаса, могла бы тут разорвать всех голыми руками. Сквозь прореху в рукаве скварныритуального обвинительного халатавиднелись кроваво-черные пятна синяков, оставленные вчерашними клещами. Шани встал со скамьи обвинителей и подошел к Дине.

Растрепанная и измученная, она едва не падала в обморок от страха и посмотрела на него так, как могло бы смотреть загнанное в ловушку животное. Ведьмы и раньше смотрели на него с тем же выражением смертной муки, но сейчас ощущения были немного другимион даже не мог сказать точно, какими именно. Он словно чувствовал, что Дине суждено сыграть определенную роль в его судьбене сейчас, конечно, а намного позже.

Доброе утро, девица Картуш,  мягко сказал Шани, присаживаясь на скамью рядом с ней.  Как вы?

От девушки пахло спертой тюремной вонью, но больше всегострахом. Паническим ужасом умирающего животного на бойне.

Рука болит,  хрипло прошептала Дина. Шани сочувствующе кивнул.

Жалобы на дурное обращение есть?

Дина отрицательно качнула головой. Даже если жалобы и были, то что они смогли бы поменять? Убрать крыс и вшей из камер? Смягчить злобу тюремщиков? Шани и сам понимал, что задает эти вопросы просто для проформыи Дина понимала, что не будет рассказывать ему о страшной ночи в тюрьме.

Суд будет к вам справедлив,  пообещал он и отправился на свое место. В это время по условленному знаку вскричали трубы, и в зал вошел судья. Заседание началось.

Служитель ударил в небольшой колокол, призывая собравшихся к тишине и порядку. Зал умолк. Шани взял свою папку и вышел на помост обвинителя, поймав среди зрителей невидящий мертвый взгляд архивариуса Картуша.

От имени инквизиции и честного аальхарнского народа я обвиняю эту женщину, Дину Картуш, в колдовском нечестии, напущении смертной порчи на почтенную лекарицу Маню и еретическом безверии,  весомо проронил он. Дина вскрикнула, словно раненое животное, и закрыла лицо ладонями.  Мы выслушаем свидетелей и показания инквизиционной коллегии и придем к справедливым выводам.

Свидетелей было много. Одной только Маниной родни пришло больше двух дюжин. Судья вызвал старшего сына, который долго и в подробностях рассказывал о том, сколько вреда причинила Дина их семейству. Упоминался тут и порошок из костей покойника, который злодейски подсыпали под порог, чтобы страждущие обращались к другой лекарице, и отвар из крыльев летучих мышей, чтобы Маню одолела боль в суставах, и даже свеча из жира повешенного, которую проклятая ведьма однажды подарила старухе. Рассказ слушали с открытыми от удивления и испуга ртами, не забывая сплевывать на сторону и обводить лица кругами, чтобы отогнать нечистого. Никто не сомневался, что злокозненную тварь следует сжечь прямо сегодня. Шани выслушал свидетеля, сделал какие-то пометки в своих бумагах и спросил:

Позвольте осведомиться, уважаемый Груш, а чем порошок из костей покойника отличается от порошка для травления крыс?

«Уважаемый Груш» только глазами захлопал и выдавил из себя нечто невнятное. Шани улыбнулся.

На вид они совершенно одинаковы. Даже я не различу, а у меня все-таки есть в этом кое-какой опыт. Требуется лекарский анализ, и это дело не одного часа. Вы его проводили?

В зале раздались смешки.

Далее. Отвар из крыльев летучей мыши. Вы сами видели, как обвиняемая его варила? Как это происходило и где?

Внятного ответа не последовало. Груш помалкивал, постепенно понимая, что сболтнул лишнее. Шани торжествующе улыбнулся и задал третий вопрос:

Если вы видели свечу из жира повешенного, сильнейший предмет малефиция, то почему не донесли об этом сразу? Либо вы покрываете ведьму, либо тут кто-то очень сильно врет.

Зрители в зале уже хохотали в голос. Архивариус Картуш тоже слабо улыбнулся. Хельга смотрела на Шани с таким восторгом, словно он был не человеком из плоти и крови, а небесным духом.

Ненадежного свидетеля отозвали, и тот, со стыдом опустив голову, сел рядом с братьями, предметно интересуясь тем, какое наказание инквизиция дает за лжесвидетельство в суде. Судья постучал по столу молоточком и вызвал нового представителя обвинения: темноволосого красавца-усача в дорогом камзоле и плаще на меху. В зале тотчас же заинтересованно зашушукались: девицы и дамы любопытствовали по поводу семейного положения свидетеля. Сокрушитель женских сердец смущенно рассказал, что в прошлом году хотел достойно посвататься к Дине, но она

Вранье!  воскликнула рыжая и вскочила со скамьи. Охранники тут же бросились на нее и скрутили руки за спиной, но Дина не переставала кричать:В углу он меня зажал! Известно чего хотел, паскуда! Не слушайте его!

Шани сделал знак, чтобы ее отпустили, и, дождавшись, когда Дина снова скорчится на своей скамье, произнес:

Продолжайте, господин Селер. Итак, вы хотели на ней хм, жениться. Что же сделала обвиняемая?

Усач густо покраснел и выдавил:

Ваша милость, можно на ухо? Людей стыдно.

Шани глумливо усмехнулся и подошел к свидетелю. Тот помолчал, развел руками и пробормотал:

Ну, собственно, все Вообще все.

Шани вскинул брови и спросил тоже шепотом, но так, что услышали все собравшиеся:

Совсем все? Почернело и отвалилось?

Зрители утробно расхохотались и не успокаивались несколько минут. Судья застучал в колокольчик, призывая собравшихся к порядку, и очень строго посмотрел в сторону декана инквизиции, словно не мог понять, почему он превращает судебное заседание в балаган. Когда зрители утихли, отирая слезы, то усатый Селер проговорил:

Нет, не отвалилось, сохрани Заступник. Но отказывает в работе. Я и так, и этак, а оно вот как-то никак, в общем.

По залу снова пронеслись смешки. Шани отошел от свидетеля и занял свое место.

Что же вы, здоровый мужчина в самом расцвете возраста и сил, говорите о вашем горе только теперь, когда едва ли не год миновал? Я бы на вашем месте кинулся в инквизицию после первого же отказа в работе. Это не шутки, это злейший малефиций,  усач промолчал, и Шани произнес:Странное что-то творится нынче со свидетелями. То они безбожно врут, то фантазируют, то чего-то недоговаривают.

Среди свидетелей возник шум, и две раскормленные девахи в кокетливых белых чепцах стряпух, отмахнувшись, пересели к зрителям, явно не желая, чтобы из них делали посмешище или превращали в обманщиц на глазах честного народа. Убедившись, что больше свидетелей нет, Шани сделал знак Хельге, и та вышла впередзачитывать официальное заключение инквизиторской коллегии. Зрители затихли, боясь пропустить хоть слово. Шани затылком чувствовал горящий взгляд архивариуса.

Лекарская комиссия в составе трех лейб-лекарей и декана инквизиции лично осмотрела тело покойной и пришла к заключению, что смерть почтенной Мани происходит от естественных причин в силу значительной изношенности сердечного клапана. Результаты тщательного обыска в доме обвиняемой не обнаружили злодейственных и злонамеренных предметов, которые могут быть использованы в целях малефиция и ворожбы.

Дина подняла голову и с лихорадочной надеждой посмотрела сперва на Хельгу, а затем на Шани. Он откинулся на спинку скамьи и бездумно чертил какие-то каракули на листке бумаги.

Сим официально заявляется, что инквизиция считает девицу Дину Картуш невиновной по всем предъявленным обвинениям и не имеет к ней более никаких вопросов. Честь и доброе имя девицы следует считать восстановленными. Всякий, кто будет называть девицу Картуш ведьмой в связи с этим конкретным случаем, подлежит судебному преследованию за клевету. Следственные расходы предписано взыскать с обвинителей в равных долях. Дано и подписано: члены инквизиционной коллегии, декан Шани Торн, секретарь Хельгин Равиш.

Зрители застыли, кажется, даже боясь дышать. На людской памяти это был первый случай оправдания подозреваемой в ведовстве. Все когда-то бывает в первый раз, подумал Шани и вопросительно посмотрел на судью. Тот опомнился, стукнул молоточком о подставку и произнес:

Дело закрыто. Подсудимая объявляется невиновной.

Охранцы, караулившие Дину, опустили свои пистоли, а девушка внезапно выбежала в центр зала и, бросившись на шею Шани, крепко поцеловала его и разрыдалась. По залу пронесся общий восторженный вздох. Честный судия и оправданная добродетель, устоявшая перед кознями враговпожалуй, у Дрегиля нашелся очередной сюжет для драмы.

Спасибо,  прошептала Дина сквозь слезы, оторвавшись от его губ.  Спасибо вам огромное Храни вас Заступник.

Шани тоже обнял ее и негромко произнес:

Уезжай. Сегодня же. Как можно дальше. Я не смогу отпустить тебя дважды.

Раздался грохот и короткое, насквозь нецензурное восклицаниеэто Хельга выронила свою папку.

Потом, передав документы в архив суда, Шани уселся в карету, чтобы отправиться-таки домой и на сиденье обнаружил «Семь юдолей скорби». Решив, что после вынесения приговора это уже не взятка, а подарок, он постучал в стену, приказывая трогаться, и с удовольствием раскрыл книжку на первой странице.

А молодые академиты отправились в Халенскую слободувыпить за успешное завершение своего первого дела. Хельга угрюмо шла следом за сокурсниками и не принимала участия в общей оживленной беседе. Когда вся компания обосновалась в одной из многочисленных слободских таверн, и румяная улыбчивая хозяйка выставила на стол первые высокие кружки пенного, Хельга подумала, что ей впервые в жизни хочется напиться да как следует, до беспамятства: чтоб орать матерные песни, подраться с кем-нибудь и под занавес заснуть где-то в канаве. Для этого у нее был повод.

Ну что, братья?  провозгласил Левко, великий знаток и практик борьбы с зеленым змием, и поднял свою кружку.  За искоренение ересей, за правду, за нашу работуура!

Ура!  дружным хором возгласили академиты и застучали ладонями по столу.

За декана нашего и наставника, дай ему Заступник здоровья, чин побольше да перину помягчеура!

Ура!

Хельга недовольно присоединилась к общему хору.

За нас, молодых, отважных и умных, чтоб нам впредь вся работа бархатом былаура!

Академиты поддержали тост еще громче и захлопали в ладоши так, что у Хельги заложило уши. Хозяйка сноровисто выкатила еще одну бочку пива, видя, что у молодых людей намечается знатная пирушка. Михась бросил ей несколько золотых монет, и на столе мигом возникла очень неплохая закуска, пиво в кружках обновилось, а поодаль замаячили раздатчицы с кухни, которые бросали на академитов многообещающие взгляды. Хельга лихо осушила вторую кружку, и хмель ударил в голову и заключил в тяжелые объятия от макушки до пяток, а грустные мысли отступили на задний план.

В конце концов, какое ему до нее дело? Раз за три года обучения он не заметил, что с него глаз не сводят, то вряд ли что-то увидит и поймет теперь. Через два месяца итоговые экзамены, а потом Хельгу распределят куда-нибудь в загорскую глушь, она где-нибудь затеряется по пути, чтобы потом появиться уже в женском облике, и они никогда не увидятся. Стоит ли переживать, если можно просто потерпеть, а потом все забудется В конце концов, деревенская девчонка не ровня сыну государя: в слова Миклуша Хельга искренне верила.

Она никогда не чувствовала себя настолько одинокой. Никогда.

Хельгин, брат, что такой надутый?  Левко от души хлопнул Хельгу по спине, так, что она едва не подавилась хвостом сушеной рыбы.  Или делом недоволен, или какая зазноба на уме?

Хельга мрачно посмотрела на него и ничего не ответила.

Оставь ты,  подал голос Алек, угрюмый молчун и лучший ученик на их курсе. Иногда Хельга ловила на себе его пристальный, пронизывающий взгляд и начинала думать, что разоблачена.  Хельгин парень молодец, хоть куда.

А я что?  Левко расплылся в улыбке и поднял третью кружку.  Славный парень, и декан его отличает. За Хельгина, чтоб ему всего прибавилосьура!

Ура!  взревели академиты, и Хельга выдавила тихую улыбку. Сокурсники ее и в самом деле любилиона действительно удивилась, заметив это. Надо же, считают славным парнем и хорошим другома ведь поволокли бы на костер, узнай что она девушка Или сперва в койку, она прекрасно понимала, что на уме у молодых парней не только учеба.

Хельга отпила из кружки и посмотрела по сторонам, ощутив внезапный отчетливый дискомфорт, словно кто-то внимательно разглядывал ее исподлобья. В таверне были и выпивохи, которым безразлично, в какой день и час заливать глаза, и вполне себе благообразные господа, что пришли сюда перекусить, временно отложив дела, в углу вяло лупцевали какого-то морячка с невообразимыми татуировками на мосластых пальцах, а у противоположной стены сидел высокий мужчина в грязном засаленном плаще и, судя по наклону головы, скрытой под капюшоном, смотрел как раз в сторону Хельги. На столе перед ним стояло не пиво, как у всех посетителей таверны, а бутыль неплохого вина. Семь монет за бутылку, прикинула Хельга. Обеспеченный господин

Хельга поежилась. Кто это, и что ему надо? Отчего-то ей вдруг стало очень не по себе, а выпитое сделало девушку слабой и не способной дать отпор в случае нападения. Хельга обернулась к окнутам снова началась метель, и это могло бы пойти ей на пользу. Отодвинув кружку, она поднялась с лавки и взялась за плащ.

Хельгин, друже, ты куда?

Только начали потеху-то!

До ветру,  ответила Хельга хриплым баском и накинула плащ.  Без меня не продолжайте.

Выскользнув через боковую дверь и оказавшись на слободских задворках, Хельга прошла вдоль выщербленной стены кабачка и спряталась в крошечном отнорке, на всякий случай, приведя потайной кинжал на запястье в боевое положение.

Ее расчет оказался верным. Спустя считанные минуты дверь со скрипом отворилась, и в проулок выскользнул незнакомец в плаще. В руке он держал обнаженную боевую саблю. Хельга едва удержала испуганный возглас. Откинув капюшон, незнакомец огляделся, и Хельга узнала в нем Грега Симуша. За время, прошедшее с бала, он утратил значительную долю своего блистательного лоска и теперь выглядел так, словно был вынужден терпеть изрядные лишения и утраты.

Выходи, мальчик,  холодно позвал он.  Есть разговор.

Вот и конец, обреченно подумала Хельга. Симуш сделал шаг вперед.

Или ты все-таки девочка? Выходи, разгаданный хитрец, выходи. Мы просто побеседуем. Да не бойся, больно не сделаю.

Хельга выпрямилась и сделала шаг из своего убежища. На обязательных занятиях по фехтованию она достигла определенных успехов, но что сейчас ее хлипкий кинжальчик перед саблей отличного бойца Оставалось надеяться, что кто-нибудь из посетителей таверны отправится на улицу до того, как Симуш покромсает ее на ломти.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке

Похожие книги

Технарь
13.3К 155