Ну вот,сказал молодой Пассденделл,это наш дом до завтрашнего дня. Давайте выпьем.
Франция, оставаясь позади, проплывала мимо окон в уже сгущавшихся сумерках. Генри разгадывал свой кроссворд, Эмми дремала; Джимми очередной раз прикладывался к бутылке; Каро читала журнал, а Роджер задумчиво смотрел в окно; его безупречный профиль портило лишь угрюмое выражение лица, свидетельствующее о дурном настроении. Маленький человечек в кожаной безрукавке, с красной повязкой на рукаве, на которой желтыми нитками было вышито «Ски-спортс, Лтд.», просунул голову в купе.
ЯЭдвард, ваш проводник,сообщил он жизнерадостно, моргая сквозь очки с толстыми линзами.Если что-нибудь понадобится, обращайтесь ко мне.
Хотите бренди?предложил Джимми.
Эдвард нервно хихикнул, отказался и удалился. Было слышно, как он открывает дверь соседнего купе.
ЯЭдвард, ваш проводник. Если что-нибудь понадобится
Разумеется, понадобится, любезный.Мощный голос миссис Бакфаст с легкостью перекрыл ритмичный стук колес. Даже когда Эдвард зашел в купе и плотно закрыл за собой дверь, этот недовольный рокочущий голос был хорошо различим.
Несколько минут спустя Каро встала, вышла в коридор и, облокотившись на поручень под окном, стала смотреть на темнеющие поля, освещенные окна фермерских домов, крохотные станционные здания, проносившиеся мимо и безжалостно отбрасываемые в прошлое ненасытным, пожирающим мили монстром, частью которого они сейчас были.
Когда Каро выходила из купе, Эмми открыла глаза, посмотрела ей вслед и снова уютно устроилась подремать. Роджер Стейнз тоже поднялся из своего углового кресла, вышел в коридор и с грохотом закрыл за собой дверь. Сквозь дверное стекло Генри видел две стоявшие рядом невыразительные спины, раскачивавшиеся в такт движению поезда: Стейнз что-то настойчиво говорил, Каро едва-едва ему отвечала. О чем они беседовали, Тиббет не слышал.
В пять часов в вагоне неожиданно включилось освещение, а в половине седьмого в конце коридора весело зазвенел колокольчик, зазывающий первую смену на ужин. Джимми сверился со своим билетом и обнаружил, что он как раз ужинает в первую смену; прихватив с собой Роджера и Каро, теперь расслабленно прислонившихся к двери купе, курящих и праздно болтающих друг с другом, он повел приятелей по коридору в вагон-ресторан. По дороге они громко переговаривались.
После их ухода стало очень тихо и пусто. Генри встал, аккуратно закрыл дверь и сказал:
Роджер Стейнз Никак не могу припомнить
А я вспомнила, где видела его фотографию,в «Татлере»,пояснила Эмми.Его там называли «мечтой дебютанток». Смотри
И взяла журнал, оставленный Каро на своем сиденье. Он был открыт на одной из тех страниц, где рассказывалось о ночной жизни Лондона; на снимке Роджер и Каро чокались бокалами шампанского. «Мисс Кэролайн Уиттакер, очаровательная дочь сэра Чарлза и леди Уиттакер, со своим частым спутником, мистером Роджером Стейнзом, веселятся и пьют шампанское в одном из аристократических залов»,сообщала подпись к фотографии. Генри не меньше минуты задумчиво смотрел на снимок, потом снова произнес:
Никак не могу припомнить Раньше. Чуточку раньше
Господи, как я проголодалась,сказала Эмми.Хочешь печенье?
Поезд стремительно приближался к швейцарской границе.
Ужиная в третью смену, Тиббеты оказались за столиком с полковником и миссис Бакфаст. Последняя, имея кучу времени, чтобы сделать фарш из бедняги Эдварда, пребывала в сравнительно хорошем расположении духа и согласилась выпить бокал сотерна под рыбу; она даже объявила ужин съедобным. Ободренный таким непривычным смирением, полковник разговорился за кофе.
Вы впервые едете кататься на лыжах?спросил он; его гладкое красное лицо излучало любезность.
Да, боюсь, я совершенный новичок,ответил Генри.А вот моя жена уже бывала на зимних курортах и каталась.
Всего два раза,вставила Эмми.Лыжница я никакая.
Это лучший в мире вид спорта,сообщил полковник и воинственно огляделся, словно ожидая возражений. Миссис Бакфаст хмыкнула, но промолчала.
Моя супруга не катается,доверительно сообщил Бакфаст.Ее занятия спортом заключаются в том, чтобы из года в год сопровождать меня. Я это ценю. Разумеется, я бы понял, если бы она захотела остаться дома и отпустила меня одного
В его голосе послышалась мечтательная интонация.
Горный воздух мне полезен,решительно пресекла полковника жена.У меня есть свои способы проводить время. Было бы несправедливо с моей стороны отпускать бедного Артура в такую поездку в полном одиночестве.
Я всегда говорил тебеначал было Артур, но супруга оборвала его, попросив передать ей сахар таким тоном, что любая дальнейшая дискуссия казалась немыслимой. После короткой паузы полковник сделал вторую попытку завязать разговор.
Вы прежде бывали в Санта-Кьяре?
Нет.
Интересно, что вас в ней привлекло, если вы не являетесь страстным лыжником? Это место не всякому придется по душеотель совершенно обособлен, лепится к верхней площадке канатной дороги. После наступления темноты, знаете ли, даже в деревню никак не спуститься.
Нам сказали, что катание на горных лыжахэто чудесно,ответила Эмми.К тому же мы больше всего хотели побыть именно в тихом, уединенном месте.
Тогда вы выбрали то, что надо,кисло заметила миссис Бакфаст.Рискну предположить,продолжила она с плохо скрываемым любопытством,что ваш муж очень много работает. Вероятно, его работа требует большой отдачи сил.
Не больше, чем работа любого другого делового человека,отозвался Генри.Весь вопросв темпераменте, полагаю. Мы всегда предпочитаем тихий отдых, вдали от проторенных дорог.
Значит, вы бизнесмен, если я правильно поняла? Как интересно. Вы работаете в Сити?
Не совсем,уклончиво ответил инспектор.Я работаю в Вестминстере.
Миссис Бакфаст, недовольная тем, что ее попытка выведать профессию Генри не достигла цели, продолжила:
В этом году в Санта-Кьяру направляется весьма избранное общество. Кэролайн Уиттакер, в честь которой в прошлом году устраивался грандиозный бал в «Клэридже», и достопочтенный Джимми Пассденделл,ее голос упал чуть ли не до шепота,сын лорда Рейвна, знаете ли. Немного необузданный, но милый очень милый
Другой молодой человек тоже кажется весьма приятным,заметил Генри.Роджер Стейнз. Его лицо кажется мне знакомым.
О нем я ничего не знаю,безапелляционно заявила миссис Бакфаст и повторила:Совершенно ничего.
Когда Генри с Эмми вернулись в вагон Е6, трехъярусные спальные полки были уже застелены, однако никто из спутников, судя по всему, не собирался ложиться. Джимми открыл очередную бутылку бренди, и компания под его предводительством распевала песенки разной степени пристойности. Тиббеты с благодарностью приняли по стаканчику на ночь и сказали, что займут две верхние полки, чтобы никому не мешать.
Не обращайте на нас внимания,добавила Эмми.Пойте как угодно громко. Мы с удовольствием послушаем.
Очень любезно с вашей стороны,ответил Джимми.Выпейте еще по стаканчику, прежде чем забираться на такую опасную высоту.
Два последних слова он повторил дважды, чтобы убедиться, что до попутчиков дошел смысл. Каро улыбалась, сидя в углу. Они с Роджером держались за руки.
Пение продолжалось еще полчаса, после чего компания решила отдохнуть. Каро заняла одну из средних полок, Роджер и Джиммидве нижние. Вскоре в купе воцарились тишина и темнота, если не считать крохотного синего ночника, горевшего под потолком, тихого посапывания спящих да ритмичного стука колес. В конце последнего вагона, в своем крохотном купе, Эдвард, перебирая список пассажиров, беспрестанно и от всей души честил миссис Бакфаст; пассажиры извивающегося состава на всем протяжении от паровоза до купе проводника мирно спали.
На следующее утро, посмотрев во время завтрака в окно, путешественники увидели, что пейзаж чудесным образом изменился: они оказались в окружении гор. То есть само железнодорожное полотно стелилось по довольно широким зеленым долинам, напоминающим высохшие озера, но вокруг горделиво возвышались горы, на склонах которых свежая зелень сменялась серыми скалами, потом вечнозеленой растительностью и наконецвысоко вверхусверкающим белым снегом. Настроение у всех поднялось, голоса зазвучали громче. Сияло солнце, и снег обрел невероятно соблазнительную притягательность невероятного чуда освобождения. Скоро, скоро