У каждого свой путь, так уж устроено. Йона посмотрел ей в лицо.
Но ты так расстроился! Я же видела и помню, как пыталась отнестись к этому с презрением.
У меня была только одна твоя фотография, из гимназии ты не отвечала на письма, я отслужил и уехал за границу.
А я оказалась в Хинсеберге.
Валерия
Надо же было так бессмысленно, как-то не по-взрослому все исковеркать А потом я опять чуть все не испортила.
Ты была не готова к тому, что я останусь на полицейской службе, спокойно заметил Йона.
Ты хоть знаешь, почему я села в тюрьму?
Я читал приговор. Твоя вина была не больше моей.
Ладно. Просто, чтобы ты знал, что я вовсе не пай-девочка.
Ну-ну.
Валерия не сводила с Йоны взгляда, словно хотела высмотреть в нем что-то еще, словно ей должно было открыться что-то, доселе скрытое.
Йона, серьезно сказала она. Я знаю, ты считаешь, что быть рядом с тобой опасно. Что ты подвергаешь опасности дорогих тебе людей.
Нет
Ты долго мучился. Но разве обязательно мучиться всю жизнь?
Глава 4
Йона съел еще одну, последнюю, порцию, хотя был уже сыт, Валерия водила кусочком хлеба по тарелке. Чтобы видеть друг друга, они переставили вазу с цветами.
Помнишь, как мы ходили на уроки гребли? спросила Валерия, выливая остатки вина Йоне в бокал.
Я часто вспоминаю тот год.
Тем летом они как-то заночевали вдвоем на островке в бухте. Островок был с двуспальную кровать; на нем уместились скала и пять деревьев.
Валерия стерла с края бокала губную помаду и сказала, не глядя на Йону:
Кто знает, как пошла бы наша жизнь, если бы не та гроза.
Как же я был влюблен в тебя в гимназии. Йона ощутил, как чувства снова захлестывают его.
А для меня ничего не кончилось.
Йона положил руку на ее ладонь. У Валерии блестели глаза; она взяла еще хлеба.
Йона вытер губы салфеткой и откинулся на скрипнувшую спинку стула.
Как Люми? спросила Валерия. Нравится ей в Париже?
Я звонил ей в субботу. Вроде довольна, собирается на какой-то праздник в Пероттингалерею, которую я, как предполагается, должен знать а я стал спрашивать, не слишком ли поздно все закончится и как она будет возвращаться домой.
Тревожный отец, насмешливо констатировала Валерия.
Она сказала, что возьмет такси. Я, наверное, перегнул палку. Сказал, чтобы садилась прямо за водителем и обязательно пристегнулась.
Ну-ну, улыбнулась Валерия.
Она явно хотела закончить разговор, но я не удержался, сказал, чтобы она сфотографировала удостоверение таксиста, отправила снимок мне
А она ничего не прислала, да?
Не прислала, рассмеялся Йона.
Подросткам нравится, когда о них заботятся, а не когда их в чем-то подозревают не доверяют им.
Знаю. Просто я мыслю как полицейскийничего не могу с собой поделать.
Они еще посидели за столомв бокалах осталось немного вина. Разговор пошел о садовом хозяйстве Валерии и о двух ее сыновьях.
За окном кухни окончательно сгустилась тьма. Йона поблагодарил за ужин и стал убирать со стола. Валерия смущенно спросила:
Показать тебе, где гостевая?
Звякнула лампаЙона, вставая, ударился о нее головой. По скрипучей лестнице они поднялись в узкую комнатку с глубокой оконной нишей, и Йона остановился на пороге, за спиной у Валерии. Она обернулась и оказалась неожиданно близко, отступила назад, неловко указала на шкаф.
Там еще подушки и пледы, если замерзнешь.
Спасибо.
Но если хочешьможешь спать и в моей постели. И Валерия потянула Йону за собой.
На пороге спальни она повернулась, встала на цыпочки и поцеловала его. Йона обнял ее, приподнял и прошептал:
Устроим палатку из одеяла?
Как тогда, улыбнулась Валерия, чувствуя, как забилось сердце.
Она расстегнула на Йоне рубашку, обняла, взглянула на него.
Как странно я помню твое тело, но тогда ты был просто долговязым мальчишкой. А теперьгора мускулов, шрамы
Йона расстегнул на ней платье, поцеловал в шею под ухом, вгляделся в неестройную женщину с маленькой грудью.
Он помнил, какие темные у нее соски.
Теперь на обоих плечах красовались татуировки, руки стали мускулистыми, их покрывали царапины от ежевичных шипов.
Валерия зачем ты такая красивая?
Валерия стянула трусы, и они упали на пол.
Волосы на лобке были черными и слегка вились.
Дрожащими руками Валерия стала расстегивать на Йоне брюки, но пряжка ремня никак не поддавалась: Валерия лишь туже затянула ее. Валерия хихикнула: прости!, покраснела и отвернулась, стараясь не смотреть, как он снимает брюки.
Устроив из большого одеяла на кровати подобие палатки, они уселись под ним и, смеясь, принялись целоваться в полумраке.
Повалившись на бок, они откинули одеяло. Оба снова чувствовали себя подросткамии все же взрослыми. Были словно незнакомцамии в то же время странно знакомыми друг другу.
Валерия тяжело задышала, когда Йона поцеловал ее в шею, в губы; она опустилась на спину, глядя в его глубокие серые глаза. Ее омывал поток невыразимого счастья.
Йона стал целовать ее груди, нежно посасывая соски. Валерия прижала к себе его голову, и он услышал, как быстро бьется ее сердце.
Иди ко мне, прошептала Валерия и раздвинула ноги.
Йона не мог оторвать от нее взглядасерьезные глаза, полуоткрытый рот, ямка между ключицами, шея.
Валерия притянула Йону к себе, чувствуя, как он входит в нее.
Тяжесть мужского тела вдавила ее в матрас; чувствуя, как натянулась кожа в промежности, Валерия развела ноги пошире.
Влажный жар ее тела охватил Йону, и он задохнулся, чувствуя, как Валерия изогнулась под ним.
Валерия открыла глаза и прочитала на его лице нежность и желание.
Извиваясь, она прижалась к нему, и слабый жар потек по груди, животу, бедрам.
Валерия задышала быстрее, откинула голову назад и закрыла глаза.
Одеяло сползло на пол.
Вода в стакане на ночном столике колебалась, снова и снова отбрасывая овальные блики на потолок.
Глава 5
Воскресное зимнее утро выдалось темным, словно солнце уже зашло. Йона провел у Валерии две ночи, но близился понедельник, пора было на дежурство.
Валерия сидела в спальне за письменным столом и просматривала кое-какие пришедшие по электронной почте предложения, когда послышался шум мотора. Кто-то подъехал к дому.
Выглянув в окно, она увидела, что Йона положил лопату в тачку и машет белому ягуару на подъездной дорожке.
Йона пытался жестами остановить Нолена, но тот въехал прямо в пластмассовые горшки с гиацинтами. Горшки с хрустом треснули, влажная земля полетела во все стороны. Машина, въехав одним колесом на высокий бордюр, остановилась.
Стоя у окна, Валерия смотрела, как из накренившейся машины выбирается долговязый мужчина в очках-пилотах. Под расстегнутым дафлкотом у незнакомца виднелся белый медицинский халат. Узкий нос с горбинкой, седой ежик.
Ноленпрофессор судебной медицины Каролинского институтабыл одним из ведущих европейских медэкспертов.
Пожимая руку старому другу, Йона отметил, что тот выглядит бледнее обычного.
Тебе бы стоило надеть шарф. Он попытался застегнуть Нолену воротник.
Адрес мне дала Анья, без улыбки ответил Нолен. Мне надо
Он резко замолчал, увидев Валериюона спускалась по лестнице.
Что случилось? спросил Йона.
Мне надо поговорить с тобой с глазу на глаз. Узкие губы Нолена были бледными, взгляд затравленным.
Подойдя, Валерия протянула долговязому руку.
Это Валерия, сказал Йона.
Профессор Нильс Олен, церемонно представился Нолен.
Рада встрече, улыбнулась Валерия.
Нам с Ноленом надо поговорить, объяснил Йона. Мы можем посидеть на кухне?
Конечно. Валерия повела их в дом.
Простите, что испортил вам воскресенье, извинился Нолен.
Ничего страшного, я работаю, сижу на втором этаже. Валерия стала подниматься по лестнице. Йона сказал ей вслед:
Не спускайся пока. Я скажу, когда мы закончим.
Ладно.
Йона проводил Нолена на кухню. За дверцами дровяной печи потрескивал огонь.