Глядя на дядю короля, Ройс засомневался: пожалуй, Хабр прав, неужели, такой как он, не смог уговорить мальчишку не лезть на рожон и входить в лес? Весь облик лорда Редрика говорил о том, что он не из тех, кто способен терпеть неповиновение.
Чуть меньше сорока, волосы длинные с проседью, скуластое лицо, аккуратно постриженная борода. Острый как меч взгляд длинноволосого лорда заставлял каждого из проходивших мимо лангеров расправлять плечи и выпячивать грудь. Встретившись взглядом с Редриком, Ройс тоже вытянулся, но почти тут же отвёл глаза.
Первые ряды колонны уже спустились в низину и скрылись в тумане. Ройс перехватил древко копья, поправил сползающий щит.
Из леса тянуло холодом и пахло сырью.
Злобная мошкара тут же облепила лицо и шею, тонкие ветки цеплялись за одежду и доспех. Колонна, по три лангера вряд, двигалась по узкой тропке, особенно тяжело приходилось тем, кто шагал впереди. Ройсу и Харбу повезло, они шли в самом хвосте строя. Харб, по-прежнему, что-то бубнил, Ройс то и дело поправлял щит. От кислого пота слезились глаза, Ройс на мгновение зажмурился и почувствовал, что что-то изменилось. Он и сам не понял, что произошло, но это что-то заставило мышцы напрячься. Ройс открыл глаза. Лишь глянув на шагавшего справа Харба юноша сразу всё понял. Понял, что изменилось. Харб больше не ворчал. Озирался по сторонам, вертел головой.
Ты слышишь? прошипел старый воин сквозь зубы.
Что? То, что ты перестал бубнить?
Птиц, дурень. Ты слышишь птиц?
Ты снова о воронах?
Причём тут вороны? Я говорю, про лесных птиц.
Ройс в очередной раз напряг слух. Птиц не было слышно.
Хочешь сказать, что их спугнули апасхи?
Теперь я в этом почти уверен, Харб перевёл щит из-за спины и прикрылся им. Несколько лангеров, услышавших его слова, сделали тоже. В лесу определённо кто-то есть, приготовьтесь, сопляки, показать ваши острые зубы, если они, конечно, ещё не стёрлись.
Ройс тоже поспешил перехватить щит, впереди раздались крики. По цепочке прозвучали команды: «Стой! Перестроиться! Сомкнуть щиты!».
Выполнить команду успели не все. Глухой и мерзкий, словно змеиное шипенье, свист нарушил тишину. Те стрелы, которые ударялись о щиты, издавали лязг, но этот лязг чередовался с более страшными глухими шлепками. Эти звуки сопровождались криками боли. Ройс ощутил, что щит в его руке резко потяжелел. Пять, а может быть и шесть, стрел уже торчали в нём словно иголки в подушечке швеи. Королевские лангеры падали, как скошенные колосья. Корчась в грязи, кто-то просил о помощи, кто-то просто орал, были и такие, которые ревели как дети.
Нечеловеческий вой сотен глоток резанул слух, словно клинок из лучшей лессвирской стали, заставил до боли стиснуть зубы. Несмотря на молодость Ройс уже не раз слышал боевой клич апасхов. Сотни размалёванных обезображенных яростью лиц, лишь отдалённо напоминавших человеческие, появились среди листвы.
С полдюжины товарищей Ройса уже корчились в грязи. В рядах королевских лангеров образовались бреши. Апасхи бросились в атаку, размахивая топорами и копьями. Когда толпа нападавших врезалась в поредевший строй, он тут же распался. Приказы командиров заглушили новые вопли, пронзительные и протяжные.
Ройс выставил вперёд остриё копья, отступил чуть назад, приподнял щит и ударил снизу без замаха. Этому приёму его научил Харб. Ройс долго оттачивал эту технику, и как оказалось не зря. Первый противник дёрнулся, выронил топор и ухватился за древко копья, которое пронзило его насквозь. Ройс сшибся с поверженным врагом и оттолкнул его щитом. Апасх отлетел, но копья не выпустил, потянув юношу за собой. Ройс замешкался, и это чуть не стоило ему жизни. Другой нападавший огромной секирой едва не снёс Ройсу пол головы. Лишь в последнее мгновение молодой лангер успел уклониться и отскочить. Это движение стоило ему копья. Сталь лишь коснулась волос. Выхватить меч Ройс не успел, в руках остался только щит. Сразу двое разрисованных апасхов принялись тыкать лангера длинными копьями. Эта парочка знала своё дело. Когда один бил в голову или в грудь, второй колол в пах и в ноги. «Ещё немного и мне конец, рассуждал юноша, уклоняясь от очередного выпада, если не удастся выхватить меч, они проткнут меня, словно свинью».
Когда один из нападавших рухнул к его ногам, Ройс выкрикнул что-то нечленораздельное. Неподалёку он увидел Харба, с его меча стекала кровь. Старый солдат прищурил глаза и схватился с очередным противником. «Странный он, подумал Ройс. Улыбается только в бою».
Ройс и сам уже не понял, как выхватил меч, как бросился вслед за Харбом. Он бил, толкал щитом, колол и рубил. Потом снова бил. Мысли улетучились, страх отступил, осталась только битва.
Ройс лишь на мгновение замешкался, когда увидел смерть Харба. На мгновение, не больше. Ни грусти, не обиды, ни злости в то мгновение он не испытал. Ройс продолжал сражаться, одержимый боевым безумием, но тут же пришёл в себя, когда снова увидел знакомое лицо. Как-то получилось, что лорд Редрик оказался рядом. Дядя короля бился неподалёку. Четверо телохранителей лорда, прикрывая своего господина, взяли его в кольцо. Когда один из них упал, Ройс сразу же занял освободившееся место. Потом упал второй, рухнул третий. Когда Ройс и лорд Редрик остались вдвоём в окружении дюжины апасхов, Ройс не чувствовал себя героем. Он не пытался спасти лорда. Просто понимал, что рядом с ним будет проще выжить.
Когда огромный бородатый апасх сбил Ройса с ног. Занёс над его головой огромный боевой молот, Ройс не закрыл глаз. Поэтому он увидел, как лорд Редрик проткнул здоровяка точно бурдюк с вином, а потом одним ударом снёс ему голову своим быстрым как молния клинком.
Звуки труб наводнили лес пронзительным гулом. Сквозь этот шум прозвучало знакомое до боли: «Секира и тюльпан! За короля!» К горлу подкатил ком, слезы едва ли не выступили из глаз. Ройс приподнялся на локтях и, откинув со лба слипшиеся перепачканные грязью волосы, разглядел ровные шеренги щитов.
Лангеры! Пеший строй! Джей Фармен подоспел вовремя.
После подхода основных сил битва в лесу закончилась почти сразу. Апасхи, те из них кто выжил, исчезли в листве. Густой туман рассеялся, солнце озарило лес, тот сразу наводнился птичьими трелями и шуршаньем листвы.
Ройс не сразу отыскал тело Хабра. Пожилой воин лежал заваленный трупами с рассечённой головой. «Больше не станет бранить меня, поучать и называть глупцом и мальчишкой, Ройс глупо улыбнулся. А ведь он был единственным, кто был мне дорог». Только сейчас юноша по-настоящему ощутил потерю. Отец и братья, которых он не видел уже лет пять, даже не вспоминал о них, они стали чужими, а Харб Молодой лангер почувствовал, что кто-то сверлит его взглядом. Ройс обернулся. За спиной стоял лорд Редрик.
Ты храбро дрался, лангер, лорд посмотрел на неподвижное тело Харба. Твой друг?
Редрик утратил свой прежний лоск, но не утратил величия. Он напоминал израненного медведя, только что разогнавшего собачью свору. Волосы, спадавшие на лоб, слиплись, закрыв один глаз, зато второй, по-прежнему, глядел холодно и пронзительно. Доспех Редрика был настолько помят, что напоминал выжатую после стирки рубаху, в двух местах зияли огромные дыры, одежда пропиталась кровью.
Ройс с трудом сдерживал дрожь:
Его звали Харб. Он подобрал меня ещё мальчишкой и обучил всему: научил держать строй, биться в шеренге и на мечах. Хотя если честно, он был ужасным занудой, Ройс шмыгнул носом и, выдавив улыбку, закусил губу.
Лорд Редрик кивнул.
Твоё умение сражаться это умение солдата, хорошего солдата, но всё же просто солдата. Я мог бы научить тебя большему. Например, ты неправильно отражаешь боковой удар, а ещё у тебя проблемы в защите. Особенно против длинного копья, Редрик расставил ноги, повернулся вполоборота, Если встаёшь в эту позицию
В основном мня учили биться в строю, используя щит и копьё.
Лицо Редрика натянулось, рот скривился.
Никогда не перебивай меня на полуслове, лангер!
Краска залила лицо, Ройс опустил голову.
Прошу прощения, милорд. Я совсем забыл про манеры.
Манеры? Ты обучен манерам?
В лангеры идут не только крестьяне. Я младший сын рыцаря Эдварда Дагги, он погиб, служа вашему отцу.