Дик Филип Кинред
Филип К. Дик
Перевод hotgiraffe
Леон Зиплинг тяжело вздохнул и отодвинул от себя бумаги. Только он один из тысяч и тысяч сотрудников не выкладывался до конца. Все янсеры Каллисто работали изо всех сил - кроме него. Страх и краткие вспышки отчаяния заставили его позвонить Бэбсону.
- Алло, Бэбсон, - сказал Зиплинг хрипло, - я, кажется, завяз. Давайте прогоним весь гештальт до моего куска. Может, я попаду в ритм (тут Зиплинг через силу улыбнулся), в согласное гудение умов, так сказать.
Управляющий Бэбсон ненадолго задумался, потом с явной неохотой потянулся к переключателю.
- Зип, ты всех нас держишь. Твой ломтик должен быть интегрирован с дневной порцией к шести вечера, чтобы выйти на вещание по расписанию.
На экране во всю стену начала прокручиваться визуальная часть гештальта; Зиплинг уставился на него, избегая пронизывающего взгляда Бэбсона.
Как обычно, Джон Эдвард Янси появился перед экраном в трёхмерном изображении по пояс, повернувшись к зрителям вполоборота. Лет под шестьдесят, в выгоревшей рубашке с закатанными рукавами, открывающими загорелые волосатые руки. Лицо и шея, судя по всему, тоже редко бывают в тени. Открытая улыбка, лёгкий прищур от бьющего в глаза солнца. За спиной Янси - дворик с гаражом, лужайкой и цветочной клумбой, и белая пластиковая задняя стена его домика. Улыбается Зиплингу, словно вспотевший от жары и усталости сосед, решивший немного отдохнуть от газонокосилки и поболтать с ним о погоде, политике, общих друзьях...
- Вот что случилось, - сказал голос Янси из громкоговорителей на столе Зиплинга, - прошлым утром с моим внуком Ральфом. Вы уж, наверно, все знаете, что Ральф вечно приходит в школу за полчаса до звонка... любит, значит, сесть за парту раньше всех.
- Невтерпёж ему, - присвистнул за соседним столом Джо Пайнз.
- Ну так вот, - голос Янси звучал уверенно, невозмутимо, дружелюбно. Увидел Ральф белку на дорожке и остановился посмотреть.
Выражение лица Янси было столь правдоподобным, что Зиплинг готов был поверить в то, что он рассказывал. Казалось, он видел перед собой и белку, и светловолосого Ральфа, самого младшего члена семьи Янси, всем известного отпрыска всем известного сына самого известного - и любимого - человека на планете.
- Белка, - пояснил Янси, - собирала орехи. Ей-богу, вчера, в разгар лета, в середине июня, эта крохотная белочка, - он свёл руки вместе, как бы показывая размер, - собирала орехи к зиме.
Выражение его лица переменилось: радостное изумление уступило место серьёзной задумчивости. Голубые глаза потемнели (отличная работа с цветом), огрубели и стали внушительнее черты лица (аккуратная подмена трёхмерной модели), Янси как бы стал старше, серьёзнее, ответственнее. Дворик на заднем плане сменился грандиозным пейзажем, Янси теперь стоял, неколебимо, в окружении гор, ветров и густых лесов.
- И я подумал, - произнёс Янси, и голос его приобрёл глубину и неторопливость, - вот эта белка, откуда она знает, что придёт зима? Она трудится, собирает орехи, готовится к холодам, которых никогда не видела.
Зиплинг напрягся и постарался вжиться в роль; Джо Пайнз ухмыльнулся и дурашливо заорал: "Готовсь!"
- У белки есть вера, - голос Янси звучал торжественно. - Она ни разу в своей жизни не видела зиму. Но она знает, что зима наступит.
Губы его дёрнулись, рука пошла вверх... Но изображение остановилось, замерло, ни слова, ни звука; проповедь неожиданно оборвалась на середине.
- Ну вот и всё, - защёлкал по кнопкам Бэбсон. - Помогло?
Зиплинг пошуршал бумагами на столе.
- Нет, на самом деле не помогло, - признал он. - Но я... я что-нибудь придумаю.