Прошло немного времени и возрождённый из непонятного состояния человек, по имени «Мик», был одет относительно сносно. Хотя при взгляде в естественное зеркало, (успокоившуюся после его выздоровления лужу), он оценил себя весьма самокритично. Пусть условности были соблюдены, и даже самая строгая леди из Армии Спасения не смогла бы уличить его в нарушении общественной морали, всё равно, все, на что он мог претендовать, это на роль огородного пугала, да и то не в самом приличном огороде!
Однако это его почему-то мало трогало. Здесь вообще всё настолько мало его трогало, что в голову закралась крамольная и грешная мысль: «А это случайно не рай?». Впрочем, ощущения были настолько реальными, что на «Рай» это было совершенно не похоже. По крайней мере, в раю не должно было быть физической боли, не говоря уже о драконах. Впрочем, Мик был не настолько глуп, чтобы делать поспешные выводы. Рай это или не рай, какая разница? И то, что друг и приятель, которого он считал лучшим из людей, (за что именно, он опять же таки не помнил), оказался, на поверку быком, тоже не имело значения. Главное, что этот Бык, был дружелюбен, приветлив и искренен, как настоящий друг, и совершенно не злобен и не агрессивен, несмотря на свою очевидную физическую мощь.
Мик пригладил основательно редеющую, но ещё вполне сносную шевелюру, с неудовольствием провёл по небритым щекам, на всякий случай ещё разок умылся, и в общих чертах, остался доволен свершившимся преображением. Теперь предстояло решить, что делать дальше? Прежде всего, наверное, надо было прояснить ситуацию. Сделать это можно было с помощью вопросов: кто? где? зачем? почему? когда? сколько?.. и что-то в этом роде. Но кому их было задавать? Быку? Судя по всему, выбора у него не было, и потому он спросил у Быка:
Кто я?
ТыМик, хороший парень, но слишком ленивый, чтобы работать по-настоящему! Был ответ, сопровождённый такой лучезарной улыбкой, что Мик «хороший парень», замотал головой.
Ладно! Сказал он, непривычно напрягая мозг. А кто я А что я делал, ну до того, как попал сюда?
А, ничего ты не делал! Был ответ. Копался себе в отбросах, иногда подрабатывал там и сям, а по большей части отлёживал бока и разглагольствовал с теми, кто хотел тебя слушать.
Разглагольствовал?
Да! И ещё как! Все только и дивились, откуда ты так много знаешь, да почему ты такой умный при такой-то жизни!
Вот как? Мик наморщил лоб, но воспоминания толклись, где-то за запертыми дверьми и хоть стучались, словно жаждущие пьянчуги в закрытый кабак, но пробиться сквозь наглухо замкнутые запоры не могли и причиняли только головную боль.
Шарах!!!
Один из колобков выкатился из зарослей крапивы, растущей неподалёку. Его нос напоминал синюю грушу размером с кабачок.
Это тебе за инквизицию! Выкрикнул второй, выскакивая оттуда же и потрясая кулаками. Это за Ан, а это ай! Хрр!
Тот колобок, что получал тумаки, вдруг встретил своего двойника метким ударом в живот, потом пару раз приложил его по физиономии, но развивать успех не стал, а пустился наутёк.
Не обращай внимания! Промычал над ухом Бык. Они постоянно друг друга метелят. И как только не надоест? Я их разнимал поначалу, а потом хвостом махнул на это дело, пусть себе развлекаются! Но Анджелика говорит, что если так будет продолжаться дальше, то она их просто рассадит по разным островам и всё тут!
Анджелика? Спросил Мик, наморщив лоб. А кто это?
Наша принцесса! Но об этом долго рассказывать. Лучше я вас просто познакомлю!
П-познакомь, конечно. А вообще-то, где мы?
Хороший вопрос! Сказал Бык, и его физиономия приобрела задумчивое выражение. Да, вопрос, что надо! Только на него не может найти ответ даже профессор Прыск! Кстати, мы надеялись, что ты нам может быть, скажешь, что-нибудь по этому поводу, но если ты сам спрашиваешь
Я? Мик был до того удивлён, что перестал обматывать правую ногу тряпками. А я-то, с какой стати могу, что-то пояснять, если сам ничего не помню?
В том-то и дело, что не помнишь! Задумчивое выражение у Быка сменилось на загадочное. Здесь кое-кто думает, что провалы в твоей памяти случались не один раз, и ты позабыл не только одну ту жизнь, в которой я знал тебя, как Мика, славного бродягу и бомжа-философа!
А что, я мог забыть несколько жизней? В тоне Мика послышались нотки недоверия.
По крайней мере, две! Был ответ. Про одну я тебе только что сказал, а насчёт другой поговори лучше с принцессой или Драгисом.
А это ещё кто?
Её жених и будущий консорт, или я ничего не понимаю в этой жизни! Пошли, что ли?
Мик готов был признать, что он-то уж точно ничего не понимает в «этой» жизни, но только пожал плечами и отправился вслед за Быком в сторону недалёкого холма.
Погода стояла чудесная. Было, по-видимому, ещё утро, но солнышко уже основательно приблизилось к полудню и начинало припекать. Они шли в высокой, в человеческий рост, траве, но это ничуть не стесняло Мика, так-как Бык протаптывал такую широкую тропу, что на ней свободно разошлись бы два человека. Вокруг стрекотали мириады невидимых насекомых, но вот чудоещё ни один комар не побеспокоил путников. Правда Бык всё время помахивал хвостом из стороны в сторону, а иногда и шлёпал им себя по бокам, но делал это скорее по привычке, чем по необходимости. Монотонное помахивание хвоста действовало усыпляюще, тем более что разговаривать было невозможно и Мик начал клевать носом. Клевал он им до тех пор, пока не растянулся во весь рост, зацепившись ногой за корягу.
Так дело не пойдёт! Прокомментировал это событие Бык. Если ты расшибёшься, пока мы дойдём, меня за это по холке не погладят! Вот что! Полезай-ка ты мне на спину, только подложи чего-нибудь, да держись крепче, а то оттуда падать тоже не лучший вариант! Ничего, принцесса, когда-то удержалась и ты удержишься!
Седлом послужила кепка, которую Мик хорошо помнил по прошлой жизни, но саму эту жизнь почти совсем не помнил. Так, некоторые картинки. Вроде город. Большой, красивый, но мрачный, хоть и украшенный множеством огней. И во всём этом городе, то-ли дыра, то-ли щель, почему-то до боли знакомая и родная! Его дом? Странно! Получше, что ли не нашлось? Но ему было вроде бы там уютно. А люди? Большинство из них обходили его стороной, а ещё уводили и прятали от него детей. Иные смотрели с сочувствием и жалостью, но по большей части, брезгливо и презрительно. Редко кто из них останавливался, чтобы поговорить с ним, а те, кто на это решался, чаще всего упрекали, высмеивали, поучали, ругали и, что самое противное, советовали! Вот чего он терпеть не мог! Особенно от тех, кто заявлял, что с его жизнью «надо что-то делать»! И, конечно же, никто не мог толком сказать, что именно надо делать и с чего начинать!
Мик поймал себя на том, что и впрямь чуть было, не свалился со спины Быка. Воспоминания о прошлой жизни нахлынули внезапно, как иногда морская волна налетает на человека, идущего по кромке прибоя, и сбивает его с ног. Да! Всё это было! И Бык тоже там был, но он был другим! Он ходил на двух ногах, хоть и сутулился при этом. Он носил, не снимая, вот эту огромную кепку и как-то, раз даже на мгновение перепугался, когда кто-то пошутил, что он скрывает под ней свои рога! А ещё он пил виски, как все порядочные люди, но закусывал только яблоками и морковью. И вообще никто не видел, что бы он ел мясо! Даже от фальшивых пирожков с начинкой из требухи, пополам с хлебными корками, (чудесный деликатес для тех, кто понимает!), отказывался, как от отравы! Но мало ли на свете разных чудаков? Взять хотя бы его, Мика. Он не мог пройти спокойно мимо церкви, куда его бывало, не пускали, из-за неприличной и грязной одежды, но тогда он становился на колени на паперти и повторял всю службу целиком, да ещё на латыни! Многие удивлялись такому чуду, но большинство посмеивалось, не задумываясь над подобными пустяками! А вот почему так было, он сам не помнил. Он много чего не помнил и очень хорошо чувствовал это
Приехали! Мик, слезай! Эй, ты что там, спишь?
По-видимому, он и впрямь задремал, убаюканный монотонным покачиванием на спине Быка, так-как не заметил, что они уже обогнули холм и вышли на берег, полого спускавшийся навстречу прибою. Мик заслонил рукой глаза, так ярко сверкали волны в лучах солнца, достигшего зенита. Именно поэтому он не сразу разглядел странную компанию, собравшуюся на берегу и глядящую сейчас на него во все глаза. Зато, когда он, наконец, увидел всех присутствовавших, его уверенность в реальности происходящего пошатнулась, покачалась немного и рухнула! Теперь он окончательно решил, что всё это сон.