Он опёрся кулаками на столешницу и хмуро уставился на меня.
И что мне было делать в такой ситуации? Отказав Оттону, я наживу себе врага, а это всегда печальная ситуацияиметь врага в кругу коллег. Соглашаясь на эту поездку и проведение расследованиянаживу себе проблем. Потому что я либо не найду ничего тревожного и отдам, таким образом, Роберта в руки палача, или соглашусь притворяться, что я верю, что он был одержим. Что вызовет осложнения, о которых Оттон даже не думал (а может, думал, но не забивал себе ими голову, поскольку эта проблема свалится на меня). Ведь именно мне придётся составить фальшивые отчёты о допросах, сделать ложные выводы, всё это удостоверить собственной подписью и отправить в Хез-Хезрон, в штаб-квартиру Инквизиториума. Полбеды, если доклад увязнет в бездонных шкафах канцелярии Его Преосвященства. Но что если им кто-нибудь заинтересуется? Если он захочет проверить, что это был за демон, почему он вселился в этого человека и почему его оставил?
Конечно, существовала также небольшая вероятность, что подозрения Оттона окажутся в какой-то степени оправданными. Может, на его двоюродного брата действительно кто-то навёл порчу? Может, он действительно был одержим (хотя именно эта гипотеза казалась мне наименее вероятной)? Тогда было бы жаль не расследовать дело. И тогда, и только тогда, я вышел бы из всей этой авантюры с честью. Я спас бы жизнь кузену Оттона и поймал бы околдовавшего его чернокнижника или ведьму. Только я чувствовал, что овчинка не стоит выделки.
Робертщедрая душа. Он сторицей вознаградит тебя за труды,заговорил Оттон поощряющим тоном.
Я махнул рукой.
Не оскорбляй меня предложением взятки.
Не взятки, а только гонорара за проведение экспертизы,бросил он быстро.
Независимо от того, что эта экспертиза покажет?Я посмотрел ему прямо в глаза.Ты примешь моё решение, Оттон? Ты не будешь склонять меня к нарушению правил и законов?
Я положусь на тебя,горячо заверил он.Я буду удовлетворён, если только увижу, что ты рассмотрел все аргументы «за» и «против».
Честно говоря, мне не очень верилось в эти обещания, но, по крайней мере, у меня было его обязательство.
Я буду в городе вместе с тобой. Во всём тебе помогу,добавил он.
И именно этого я и боюсь,буркнул я.
Ну так как: ты согласен?Он протянул ладонь в мою сторону.
После минутного колебания я неохотно подал ему руку. Он затряс её с таким рвением, как будто надеялся вытрясти из моих пальцев золотые монеты.
Ты не пожалеешь, Мордимер! Я по гроб жизни этого не забуду!
Конечно,ответил я, поскольку прекрасно знал, чего стоят подобные уверения.
* * *
Виттлих был большим городом, расцвет которого, однако, миновал много лет назад. Когда-то он славился огромными, проходившими дважды в год ярмарками, теперь же ярмарки превратились в довольно унылые местные торги. Тем не менее, Виттлих всё ещё был знаменит благодаря работе искусных мастеров-красильщиков, поскольку ткани, покидающие их мастерские, почти не имели себе равных во всей империи. Город также пользовался налоговыми и судебными привилегиями. Первые из них были мне безразличны, поскольку я не собирался поселиться в Виттлихе, впрочем, размер моего дохода к тому же делал беспредметным беспокойство о налогах. Однако второй вопрос мог оказаться существенным. Потому что судебная привилегия означала, что городской суд имел право выносить приговоры по всем уголовным делам, произошедшим на территории Виттлиха. К сожалению, даже тем, что касались дворянства, что могло означать, что двоюродный брат Оттона будет не просто повешен, а подвергнется квалифицированной казни. Таким образом, я мог ожидать сопротивления от горожан, которые, безусловно, обо всём разнюхают и догадаются, что прибывший инквизитор может вырвать жертву из их лап, и из публичной казни ничего не выйдет. А ведь публичная казнь, и не какого-нибудь бандита или бродяги, а богатого и уважаемого человека, стала бы выдающимся событием! Городской совет Виттлиха постарается нанять искусного в своём ремесле палача, а исполнение наказания, вероятно, приурочит к ярмарке, чтобы таким образом скрасить пребывание приехавших гостей. Поэтому я понимал, что им не понравится тот, кто может помешать этим планам. Другое дело, что меня не особо беспокоило мнение горожан о действиях должностных лиц Святого Официума, хотя, учитывая деликатность дела, и настраивать их против себя я не собирался.
Двоюродный брат Оттона был человеком настолько известным и богатым, что ему обеспечили вполне приличные условия ожидания приговора и дальнейшего, вполне определённого, наказания. Его не бросили в подземелье под ратушей вместе с какими-нибудь мерзавцами, обвиняемыми в мелком воровстве или дебоше. Таких людей обычно прилюдно пороли, иногда клеймили на рынке в праздничный день, чтобы возвращающиеся с мессы горожане могли порадовать взор. Кроме того, сколь отрадно было это зрелище для честного христианина, видящего, что зло будет наказано, и могущего жалкое состояние осуждённых сравнить со своей богобоязненной жизнью. Я подумал, что Роберта не бросили в подземелье не только из уважения к его богатству и положению, но также из опасения, чтобы он не пострадал. В конце концов, это был бы удар для города, если бы подобный преступник попросту умер в тюрьме. Для него готовился гораздо более интересный аттракцион. В связи с этим бургомистр Виттлиха проявил явное недовольство моим присутствием, ибо сразу же испугался двух вещей. Во-первых, что я захочу забрать его обвиняемого, а во-вторых, что я могу начать процедуры, направленные на выявление колдовских практик. А то, что присутствие горящего энтузиазмом инквизитора означало для города, никому не нужно было объяснять. Поэтому я старался не проявлять энтузиазма к работе.
Я хочу провести даже не рутинный допрос, а просто кое-что выяснить,заверил я бургомистра,учитывая вполне понятные интересы города и его жителей.
Филипп Бромбергтак звали бургомистрасмотрел на меня исподлобья и нервными движениями поглаживал длинную шелковистую бороду, которая спадала ему на грудь наподобие мехового воротника. Он явно пытался найти аргументы, чтобы отказать мне, но и для него, и для меня было очевидно, что отказать он не может. У меня ведь были официальные полномочия, чтобы расследовать дело Роберта, но даже если бы у меня не было соответствующих документов, он не смог бы мне воспрепятствовать.
Я искренне польщён тем фактом, что преславный Инквизиториум заинтересовался проблемами нашего маленького тихого городка,сказал он в конце концов покорным тоном.Но поверьте мне, господин инквизитор, что мы имеем здесь дело не с чем иным, как с обычным преступником, который сорвал зло на жене, потому что та не смогла подарить ему наследника. Вот и всё, печальная история, каких много.
Полностью с вами согласен,ответил я искренне.И я тоже думаю, что зря трачу здесь время. Но вы знаете, как бывает: господин приказывает, слуга выполняет. Приказ есть приказ, господин Бромберг, и нам, бедным, тут ничего не поделать.
Он грустно покачал головой, при этом достаточно осторожно, чтобы не разрушить этим движением композицию из собственной бороды, которую он только что соорудил аккуратными поглаживаниями.
Я бы хотел, чтобы вы хорошо провели у нас время, и чтобы вы добром вспоминали Виттлих.Он улыбнулся так тепло, словно я был его другом, который только что предложил ему беспроцентный кредит.Позвольте предложить вам уютную комнату у мастера-красильщика Эриха Грюнна. Я пошлю парня, чтобы он вас проводил. У Эриха и спокойно, и удобно, а его жена...он мечтательно зажмурился.Боже мой, как эта женщина готовит! Говорю вам, вы никогда не забудете её черепаховый суп. Отличное блюдо, хотя и постное. А раки? Как она готовит раков! Вы не поверите, пока не попробуете.
Я буду искренне вам благодарен,уверил я его.А когда я размещусь, будьте так любезны, проводите меня к Роберту Пляйсу, я хочу встретиться с ним уже сегодня.
Я вижу, что вы, осмелюсь заметить, настоящий трудяга, мастер,заметил он, казалось бы, добродушно.
* * *
Двоюродный брат Оттона сидел взаперти в подвале дома бургомистра. Как видно, достойный отец города решил сам заботиться о безопасности заключённого, понятно, с помощью красноносых парней из городской милиции, которые, когда мы открыли дверь, как раз играли в кости. А один из них ругался так изобретательно и так мерзко, что я давно не слышал подобной связки проклятий. При виде нас они вскочили с мест, а сквернословец уставился на нас с раскрытым ртом. Я осмелился заключить, что он не относился к людям, разум которых парит, словно на крыльях Пегаса.