Он благоговейно провел рукой по моей щеке и поймал мои губы. Я позволила ему поцеловать себя и тут же вынырнула из его объятий.
Сегодня я тоже буду занята, так что зря ты пришел.
Олечка, пожалуйста, не прогоняй меня Я все дела отложил. Важные встречи
Тебя кто-то просил об этом?Я пожала плечами и грациозно устроилась на белом кожаном диване.
Почему ты так изменилась?глухо проговорил он, опускаясь на колени у моих ног.Ты же знаешь, я все для тебя сделаю. Куплю все, что захочешь. Только скажи!
Ты считаешь, меня можно купить?недобро прищурилась я.Разве я давала повод так думать?
Нет, конечно, нетсмутился Андрей.
Запомни, я с тобой только потому, что сама хочу этого. Если перестану хотетья красноречиво хмыкнула.
Лицо любовника исказилось болезненной судорогой.
А если я разведусь с Дашей? Слышишь, я сделаю и это.
Зачем? Я не горю желанием погрязнуть в быту супружеской жизни,возразила я.Предложи это кому-нибудь другому.
Мне не нужен никто другой. Оля, я Знаешь, я никому никогда не говорил этих слов. Кроме Даши Но это было так давно. Будто в прошлой жизни. Оленька, я люблю тебя. Люблю до безумия! Ты меня сводишь с ума! Я жить без тебя не могу!
Какие страсти!
Я едва сдерживала смех, рвущийся наружу.
Вот уж не ожидала от Андрея Саливанова таких мелодраматических пассажей! Но оскорблять его тоже не стоит. В нем может проснуться самолюбие. Ссориться с таким могущественным человеком нельзя. Тем более сейчас, когда отец умер и защитить меня будет некому.
При мысли об отце настроение тут же испортилось.
Как я ни пыталась убедить саму себя, что мне плевать, внутри грызло что-то противное и мерзкое. Все-таки он был моим отцом. Наверное, это сказывается. Хотя мы никогда не были близки с ним. Он едва замечал мое существование. Я даже знаю почему.
Челюсти стиснулись так сильно, что зубы едва не заскрипели. Как всегда при мысли о сестре, которую я никогда в глаза не видела. Разве что на фотографиях, бережно хранимых отцом.
Помню, как случайно нашла их, когда пробралась в отцовский кабинет, желая застать врасплох, когда вернется домой. Мне было тогда семь. Наивная глупышка, которой так не хватало отцовской любви, и которая ловила малейшие крохи его внимания.
Верхний ящик стола, обычно запертый на ключ, в этот раз оказался открытым.
Наверное, отец спешил и забыл его закрыть.
Чувствуя, как сердце едва не выпрыгивает из груди, я открыла заветный ящик и извлекла на свет божий черную шкатулку с затейливым узором. Не терпелось увидеть, какие же тайны она скрывает! Внутри оказалась стопка фотографий: отец, еще совсем молодой, рядом с какой-то красноволосой женщиной. Еще ребенок. Девочка. С такими же волосами, как у матери.
У меня сердце удар пропустило, когда я увидела ее глаза. Зеленые. Такие же, как у отца и у меня самой. Почему-то сразу поняла, кем она мне приходится. Сестра. То, что у отца когда-то была другая семья, стало для меня неприятным сюрпризом.
Я перебирала фотографию за фотографией. Следующие были сделаны уже позже и издалека. Позже я узнала, что отец нанимал частных детективов, чтобы они рассказывали ему, как живет его вторая дочь. По надписи на самой первой фотографии, где эта девочка была еще младенцем, я даже знала ее имя: «Алевтина».
Глупое деревенское имя. Наверняка это ее мамаша так назвала.
Позже я не раз заставала отца за рассматриванием этих фотографий, когда случайно заглядывала в кабинет. Каждый раз мечтательная грустная улыбка на его лице заставляла меня испытывать просто безумную ревность!
Мне казалось, что он любит ее больше, чем меня. Более того, что она отняла у меня его любовь.
Сколько же я пыталась добиться его одобрения! Наверное, всю жизнь.
Я завидовала внешности этой твари. Ей даже не нужно было ничего делать. Худенькая, стройная. Я, от природы пухленькая и неповоротливая, начала заниматься спортом и танцами. Добилась того, что моя внешность теперь соответствовала всем модельным параметрам. Даже цвет волос пришлось сменить, чтобы стать тоже яркой и броской. Мои светло-русые волосы казались слишком простецкими и я стала платиновой блондинкой. Училась подавать себя, нравиться окружающим и стремилась стать душой любой компании. Все для того чтобы затмить ее.
Но отец так никогда и не посмотрел на меня так, как на фотографию Алевтины. Скупо хвалил за мои успехи, но каждый раз мне казалось это неискренним. Наверное, я даже испытала облегчение, когда отец умер от инсульта. Больше ни перед кем не нужно чувствовать себя ущербной. И все же потом я проплакала всю ночь. Ненавидела себя за эти слезы и продолжала плакать. Правда, утром решила, что больше не пророню ни слезинки. Буду делать вид, что мне плевать.
Я замотала головой, отгоняя нахлынувшие воспоминания. По встревоженному лицу Андрея поняла, что он, видимо, о чем-то спрашивал.
Оленька, что-то случилось?
Я раздраженно мотнула головой.
Нет.
Послушай, тут до меня дошли слухи, что твой отец умер. Но в прессе ничего не сообщали. Надеюсь, это неправда?
Почему же?Я едко усмехнулась.Он и правда умер. И сегодня я должна быть на оглашении завещания. Похороны будут потом. Так решил совет акционеров, чтобы не допустить паники и обвала акций. Нужно решить, кто будет руководить корпорацией и все такое.
Понимаю,осторожно сказал Андрей.Можешь не переживать, я никому не скажу
Да мне плевать!вырвалось у меня резкое.И на компанию, и на все эти тайны!
Понимаю, ты сейчас убита горемОн сел рядом со мной на диван и попытался обнять по-отечески. Утешить, видать, решил.
Я дернулась, высвобождаясь из его рук, вскочила на ноги и отошла на несколько шагов.
Я же сказала: со мной все в порядке,процедила я.Разве кажется, что я страдаю?!
По его красноречивому молчанию стало понятно, что именно так и считает. Я ощутила подступающую злость.
Ну нет, я докажу, что это не так! Хотела немного поразвлечься? Чего же вздумала сопли разводить и показывать свою слабость перед уже почти что бывшим любовником?
Я повернулась к Андрею спиной и медленно провела по своей ягодице, приподнимая и так более чем короткий халатик. Услышала, как он порывисто вздохнул, и посмотрела на него через плечо, выгибая спину.
Ты пришел сюда утешать меня или займемся чем-нибудь поинтересней?
Как всегда, устоять передо мной он был не в состоянии. Рванул галстук, который стал ему неожиданно тесным. Не отводил от меня расширившихся глаз.
Ну же, иди ко мне
Упрашивать себя он не заставил. Медленно встал с дивана и двинулся ко мне. Ладонь легла поверх моей руки, все еще сжимающей ягодицу, и продолжила движение вверх. Шелковая материя поднималась все выше, обнажая кожу и легкомысленные черные трусики. Они, скорее, служили для возбуждения, чем прикрывали тело.
Я любила такое белье. С ним я всегда была во всеоружии и чувствовала себя сексуальной.
Еще сильнее изогнувшись, подставила его рукам свою попку.
Знаю, как он обожает ее. Не раз сам говорил об этом.
Андрей задрал мой халатик до талии и запустил пальцы под трусики. Я слышала его горячее прерывистое дыхание, когда он стал нежно касаться моих внутренних складок.
Не представляешь, что ты со мной делаешь
Резким движением он сдернул с меня трусики и спустил до самого низа. Я переступила через них, освобождаясь от этого клочка материи окончательно.
Андрей дернул меня на себя, прижимая мое тело к себе с такой силой, что даже дышать стало трудно. Зарылся носом в мои волосы, опускаясь к шее и что-то бормоча.
Я развернулась в его объятиях и толкнула на диван. Он не пытался сопротивляться, усевшись на него в расслабленной позе. Лишь тяжело вздымающаяся грудь выдавала степень возбуждения. Я устроилась между его раздвинутых ног и рванула за пояс. Расстегнула пряжку и дернула за язычок молнии. Вскоре освобожденное набухшее достоинство уже находилось в моей полной власти.
Чего у Андрея не отнять, так это постоянной боевой готовности! Любому юнцу фору даст. То ли от природы такой, то ли я на него действую, как виагра. Задумываться об этом сейчас не хотелось. Как и вообще о чем-либо. Мне срочно нужна была разрядка. А что этому способствует лучше, чем секс?