Он ослабил мышцы, болевшие от долгого пребывания в одном и том же положении. Сложив обе руки на столе перед собой, он держал простой бронзовый амулет, затем опустил его на покрытую царапинами столешницу. Он получил этот амулет... когда?«В Пастушьем пространстве»,вспомнил он, в этой странной хрустальной сфере, где чудовищная «мегафауна» бродила внутри сферы, и более знакомые расы строили свои дома вокруг следов великих существ, или даже на их гигантских телах.«Разве не Гея отдала мне его»?
Гея. Он вздохнул. Геадрель Голдринг, похожий на ребенка кендер. Всякий раз, когда он думал о ее сверкающих глазах, ее блестящих волосах или ее быстром смехе, он чувствовал болезненную пустоту внутриощущение, что он потерял что-то важное для себя, но никогда не понимал, что у него было.«Разве не так всегда бывает»?цинично спросил он себя. Вы никогда не осознаете ценность чего-то, пока оно не исчезнет.
«Но что, же я потерял»?снова спросил он себя. Между ними никогда ничего не было, ничего значительного... было ли? Он не мог вспомнить ни одного ласкового слова, ни одного момента родства.
По крайней мере, он ничего не мог вспомнить сознательно. Но иногда, когда он спал, его сны содержали дразнящие образы: разговор в его каюте, где были произнесены слова, которые он не мог вспомнить во время бодрствования, и осознание того, что между ними все-таки что-то было.
Телдин разочарованно покачал головой.«Почему я не помню всего этого сейчас»?потребовал он от себя.«Это не то, что я, скорее всего, забуду, так что ли?» Гораздо более вероятно, что образы были созданы какой-то частью его разума, проявлениями какого-то скрытого желаниявероятно, иметь кого-то, кому можно доверять, как признал он. Это была роскошь, которая в последнее время была для него слишком редкой.
И все же Гея ушла. Он оставил ее в «Пастушьем пространстве»по ее собственной просьбе, быстро поправил он себя. Насколько ему было известно, она все еще была живано он не мог сказать этого о многих людях, о которых заботился за последние месяцы. Кто знает? Может быть, он, в конце концов, увидит ее снова. Вселенная была огромной, но судьбе, казалось, нравилось бросать космические кости, так, что время от времени, возникали абсурдные совпадения, особенно вокруг Телдина Мура.
Он поднял амулет, скрутил цепочку между большим и указательным пальцами, так что бронзовый диск медленно повернулся.
Внешне это была такая простая вещь, не более богато украшенная, чем плащ, который он носил. И все же, и, то, и другоеамулет и плащпо-видимому, были предметами огромной магической силы. ПлащПлащ Первого Пилота, средство, кормило абсолютной властинаделял его магическими способностями, которые он только начал исследовать. Самым важным из нихесли верить эльфам и «фалу» по имени «Уан Сикс Найн»было то, что он позволил бы ему управлять «Спеллджаммером». Этот корабль был величайшим из всех космических судов и объектом своего рода космической охоты, в которой участвовало большинство космических рас, о которых Телдин когда-либо слышал (и, вероятно, о некоторых он не слышал). Очевидно, плащ, переданный ему умирающим капитаном, чье заклинательное судно потерпело крушение на его ферме на Ансалоне, отмечал его как кандидата на должность следующего капитана «Спеллджаммера».
Все, что ему нужно было сделать, это найти великий корабль.
Вот тут-то и пригодился амулет. Опять же, по словам «Уан Сикс Найн» и эльфов Эвермита, он позволил Телдину «увидеть глазами «Спеллджаммера»увидеть, что улавливал огромный корабль своими странными чувствами. В те моменты, когда он использовал амулет, он испытывал удивительные вещи: солнца и миры за пределами воображения, все воспринимаемые чувствами, совершенно отличными оти более чувствительными, чем грубое человеческое зрение. На этот раз он увидел хрустальные сферы, упакованные так плотно, что казалось, они вот-вот соприкоснутся, и солнце, которое, по-видимому, взорвалось, как бочка с дымным порохом. В конце концов, надеялся Телдин, он увидит что-то знакомое через видение «Спеллджаммера»какую-нибудь сферу или мир, который он уже посетил,и тогда он узнает, где находится таинственный корабль.
Он снова потер усталые глаза. Это было не все, что пришло через ментальную связь. Иногдаобычно, когда он уставал, как сейчас,он чувствовал эмоции, проходящие через эту связь. Это были сильные эмоции, но чуждые, трудные для понимания.
Эмоции. Эта концепция беспокоила его на глубоком уровне.Эмоцииэто характеристика чувствительности, самосознания, не так ли?спросил он себя. Как «Спеллджаммер» может быть разумным? Конечно, «Уан Сикс Найн» и другие говорили ему, что огромное судно было живым, но как корабль мог быть чувствующим и разумным, мог осознавать свое собственное существование, со своими чувствами, надеждами и страхами? Невозможно. Он просто не мог совершить такой интеллектуальный скачок.
В любом случае,напомнил он себе,одна из эмоций, которую я иногда испытываю,это страх. А чего может бояться «Спеллджаммер»?
Нет, твердо решил он, эмоции, которые он испытывал, исходили не от корабля, а из гораздо более непосредственного источника. Очевидно, амулет улавливал его собственные эмоциии только тогда, когда он уставал, и его ментальная защита ослабевала. В этом было гораздо больше смысла. Чувства тоски, потери, страхавсе это были его собственные эмоции.
«Но как тогда насчет снов»?спросила часть его разума. Пару раз ему снился «Спеллджаммер», и тогда он тоже испытывал эмоции. Один раз он даже «слышал» слова, связанные с этими эмоциями. Что-то о «других в погоне» и великом стремлении. Так это, или не так, но он обнаружил, что эти слова напрямую связаны со «Спеллджаммером».
Он решительно встряхнул головой, прогоняя эти мысли. Это были просто сны, а какое отношение сны имеют к реальности?«Ровно ничего, вот что»,подумал он.
Он встал и потянулся, почувствовав, как напряглись мышцы его плеч и шеи.Устал,снова сказал он себе,слишком устал для таких глубоких мыслей. Глубокие мысли так легко становятся неподдерживаемыми фантазиями, если не обращать на них внимания.
Потягиваясь, он мельком увидел свое отражение в зеркале, установленном на переборке. Его губы изогнулись в улыбке.
«Что бы сказал дедушка, если бы увидел, как я сейчас одет»?подумал он.«Или, прости господи, мой отец»? Он провел руками по бокам своей черной, как ночь, куртки, почувствовал, как мягкий ворс бархата ласкает его кожу. Облегающие брюки из черного хлопка заправлены в высокие сапоги. Плащ, в котором проявлялись самые непредсказуемые изменения цвета, теперь тоже был черным, под стать остальной части его ансамбля. Непроницаемый черный цвет его одежды нарушался только блеском серебра: застежка плаща в виде львиной головы, пуговицы куртки, пряжка его широкого кожаного поясатоже черного, конечно,и две совершенно бесполезные пряжки на сапогах. У него была пара черных перчатокна самом деле краг, доходящих до середины предплечий,чтобы завершить наряд, но они были где-то в его каюте вместе с коротким мечом и ножнами. А также он обладал тремя ножами, которые спрятал за пряжкой ремня и в голенищах сапог, когда приземлился.
С кривой улыбкой он вспомнил, как всегда одевался: простая домотканая куртка и бриджи, обычно в землистых тонах, и практичные сапоги из твердой кожи с крепкими петлями. Одежда фермера.
Но затем Валлус Лифбовермаг и представитель эльфийского Имперского Флотаснабдил его хорошо сшитой черной одеждой для встречи с правителями Эвермита на Ториле. В то время он подумал, что такой наряд был бы нелепым для человека его положения и происхождения. Оглядываясь назад, однако, он задавался вопросом, проявили бы эльфы к нему такое же уважение и честь, если бы он был одет как копающийся в земле фермер, а не как исследователь дикого пространства, которым он считал себя в то время. Вероятно, нет, усмехнулся он. Соответственно, во время своей последней посадки он обзавелся новым гардеробом.
Он снова изучил свое отражение в зеркале, задумчиво поглаживая челюсть. Его новая бородакоротко подстриженная, чуть больше узкой полоски песочных волос, идущей вдоль линии подбородка,все еще казалась странной для его пальцев.