* * *
Слушай, а ты точно не бандит? спросила Алина, разглядывая просторный, красиво отделанный холл двухэтажной квартиры. В полуметре от нее стояла уже отгавкавшая свое взъерошенная Мэй, сверля ее раздраженно-подозрительным взглядом. Потом она перевела его на хозяина, безмолвно спрашивая, не выжил ли он из ума, приведя в свой дом эту возмутительную особу. Виталий расхохотался.
Да точно, точно. Для бандитизма у меня слишком кроткий характер.
Кроткий, ага, пробормотала Алина, вспоминая недавнюю сцену в «Чердачке». И те трое, очевидно, потеряли сознание, потрясенные твоими аристократическими манерами.
Не зуди! Виталий помог ей снять пальто и повесил его на вешалку, потом повел рукой в сторону настороженной чау-чау. Ну, валяй, исполняй обещание.
Ты это серьезно?
А как же. Она все помнит. Собакатот же человек, только рубашка другая.
Алина вздохнула, посмотрела на угрюмую собачью морду, потом села на корточки и, молитвенно сложив ладони, торжественно произнесла:
Глубокоуважаемая Мэй. Простите пожалуйста глупое прямоходящее существо. Клянусь, что больше никогда не буду целовать вас и вообще производить над вами какие-то действия без вашего разрешения. Искренне раскаиваюсь, плачу и рыдаю. Пожалуйста, не жуйте меня.
Виталий за ее спиной испустил сдавленный стон, очевидно, неожиданно плохо себя почувствовав. По морде Мэй расползлось выражение глубочайшего изумления, она озадаченно развесила стоявшие торчком уши, хрюкнула, и Алине показалось, что чау-чау сейчас поднимет переднюю лапу и покрутит ею у своего пушистого виска.
Бух! снисходительно сказала Мэй, развернулась и убежала куда-то вглубь квартиры, звонко цокая когтями по полу. Алина встала и повернула голову, и Виталий, корчившийся от сдерживаемого смеха, тут же обрел серьезный вид.
И что она хотела этим сказать?
Ну, мол, живи пока.
Ободряет.
Виталий пошарил на обувной полке и выдал ей тапочки. Женские, отметила Алина, и тут же спросила:
Ты тут один живешь?
Виталий молча кивнул, умело спрятав ухмылку, и прошел вперед. Включил свет и приглашающе махнул рукой. Алина осторожно вошла в просторную гостиную и остановилась, оглядываясь по сторонам, потом снова настороженно покосилась на Виталия.
Хочешь спросить еще раз? насмешливо осведомился он. Алина пожала плечами.
Я ничего не говорила.
В таком случае, располагайся. Я, извините, переоденусь.
Алина молча кивнула, бродя по мягкому бледно-зеленому ковровому покрытию и разглядывая комнату. Мебель здесь была хорошей и, по-видимому, очень дорогой, но обстановка была подобрана так, чтобы создавать уют, а не торжественность и даже определенное высокомерие, на нее можно было с удовольствием смотреть, а на диванпопросту вольготно плюхнуться, а не аккуратно сесть на краешек, нервно ежась и боясь ненароком испортить обивку и, соответственно, отношения с хозяином дивана. Комната отличалась обилием ухоженных растений, расположившихся на подоконниках, стенах и большой этажерке, а недалеко от окна стоял большой аквариум, в котором негромко гудели компрессор и аэратор. Алина подошла к нему и некоторое время с удовольствием наблюдала за стайками разноцветных рыбок, порхающих над золотистыми песчаными дюнами среди пышной зелени. Мэй, в свою очередь, наблюдала за ней, рассевшись в одном из кресел и подергивая ушами. Алина, затылком чувствуя ее сверлящий, недоверчивый взгляд, поежилась и отошла к длинному шкафу, разглядывая корешки плотных книжных рядов.
Виталий вошел в комнату совершенно бесшумно, и Алина заметила его, только когда позади нее негромко произнесли:
А ну, живо слезла!
Алина безошибочно определила, что приказ относится не к ней. Мэй с грохотом скатилась с кресла и с сердитым хрюканьем уселась на пол, потом повалилась на него так резко, словно ей подрубили лапы. Алина обернулась, скользнула рассеянным взглядом по фигуре Виталия, облаченной в спортивные штаны и серую футболку с длинным рукавом, машинально отметила, что правый рукав пуст, и вернулась к книгам.
Елки-палки, весь Ремарк! сказала она с отчетливой завистью и привстала на цыпочки. Полный Сенкевич! Твен, Пикуль, Вале и Шеваль Слушай, Виталий, а тебе, случайно, не нужна рабыня?
Виталий фыркнул.
Можешь взять просто так. Что-то подсказывает мне, что рабыня из тебя получится никудышная. Присаживайся и можешь положить свою сумочкучего ты в нее вцепилась? Думаешь, украду?
Да нет, тебе тут позариться не на что, заметила Алина, садясь на диван, если только ты не страдаешь тайной страстью к женским сумочкам.
Выпьешь что-нибудь?
Очень смешно!
Виталий насмешливо покачал головой.
В смысле чая или кофе.
А, ну если в этом смысле, тогда чаю.
Хорошо, он сел рядом, откинувшись на мягкую спинку, я уже поставил чайник.
А чтоу твоей служанки сегодня отгул?
Я не держу служанки, ответил Виталий с бесконечным терпением. Мы можем поговорить серьезно? У нас обоих была тяжелая неделя.
Разумеется.
Где-то в коридоре раздался громкий топот, потом фырканье, и Алина, вздернув голову, недоуменно посмотрела на Мэй, неподвижно лежавшую на полу, потом на Виталия.
Это еж, пояснил он, закуривая. Он здесь живет.
Понятно, Алина посмотрела на потолок, точно опасаясь, что сейчас кто-нибудь свалится ей на голову. И многие тут еще живут?
Да нет, я же не зоологический фанат, Виталий встал и направился к секретеру. Всего лишь пара попугаев и хамелеон.
А Цезарь?
Цезаря не существует.
Алина вздохнула, не зная, сожалеть об этом или нетсейчас ей вполне хватало и Мэй, которая, вальяжно развалившись на ковре, поглядывала на ее скрещенные ноги с подозрительной задумчивостью, точно решаястоит ли проверить их на вкус.
Ты уже думала над тем, как будешь искать остальных? спросил Виталий, закрывая секретер. Алина кивнула и поспешно начала рыться в сумочке, в глубине души довольная, что разговор начинает принимать деловой оборот.
Да, я тут себе набросала примитивную схему очень примитивную
Она повернулась, держа развернутый лист в руках, и увидела, что Виталий тоже протягивает ей листокпрактически идентичный, с такими же записями и стрелочками. Они взглянули друг на друга, потом негромко и невесело рассмеялись.
И давно ты это написал?
На второй день, после того как проснулся. Я принесу чай.
Виталий вышел из комнаты, а Алина внимательно принялась сравнивать свои и его записи, сразу же отметив, что в обеих схемках фамилия Жоры стояла на первом местеразумеется, возможность найти его была наиболее реальной. На втором месте в записях Виталия стояла ее фамилия, и Алина с интересом прочитала ориентировку на саму себя.
Алина СухановаВолжанскрестораны, барылитератураавтостоянка на пустыре, через дорогудом, дедушка с бабушкойубийство в районевероятней всего, достаток на грани среднего или ниже среднеговозможно, начнет тренироваться с холодным оружиемвозможна иная внешность. Жестыпотирание шеи (нервное), когда задумывается о чем-то важном, часто прижимает кончик указательного пальца к носу, когда врет, склоняет голову набок. Вполне вероятно работает официанткой. Способна дать по морде зарвавшемуся клиенту.
Алина изумленно вскинула брови и почти сердито посмотрела в сторону коридора. Да, ее собственное описание было куда как более скудным.
Прочие записи Виталия мало отличались от ее и, так или иначе, найти по ним кого-то было очень сложно. Алина перечитала их несколько раз и нахмурилась.
Разве я, когда вру, склоняю голову набок?
В комнату вошел Виталий с большим подносом, уставленным глиняным чайничком, чашками и вазочками с конфетами и пирожными, аккуратно и осторожно поддерживая его ладонью левой руки и запястьем правой. Поставил поднос на столик и начал разливать чай. В воздухе разлился терпкий горячий чайный аромат с примесью корицы. Алина благодарно кивнула, принимая чашку, потом потянулась к вазочке и почти одновременно проглотила две трубочки со сгущенным молоком, только сейчас вспомнив, что сегодня еще ничего не ела, если не считать вина. Виталий, проследив за стремительным исчезновением пирожных, предложил с легким раздражением гостеприимного хозяина, которому не дают в полной мере проявить свое гостеприимство: