Так я ж не знал!.. Жора передернулся, потом расстроенно взглянул на нее. Нет, ну кошмар какой-то! Я помню это так, будто все это действительно было! С ума можно сойти! Я даже помню он запнулся и начал медленно краснеть. Алина кивнула.
Я понимаю. Но, видишь ли еще я помню, что Харченко пыталась меня спасти. Сама чуть из окна не вывалилась. А она-то ведь не знала, что все как бы не по-настоящему.
Человекочень сложное существо, глубокомысленно заметил Жора, потом махнул в сторону здания, мимо которого они проходили. На углу здания пристроилась яркая синяя табличка с буквой «М». Ладно, пока Виталий не позвонил, зайдем и попытаемся хоть что-то сделать.
* * *
Алексей неторопливо прогуливался по небольшому вестибюлю взад и впередот стеклянной входной двери к лестнице из трех ступенеки обратно, сердито разглядывая узоры на паркете. Голова у него трещала от вчерашней попойки и он бы предпочел половину рабочего дня провести как обычно, дремля в одном из кресел, изредка задумчиво открывая один глаз на входящего посетителя, благо что те входили в «Модильон» не так уж часто. Но поздним утром, когда он проводил свою смену именно так, его извлек из мягкого кресла заместитель директора, долгое время проведший в торговом флоте и вследствие этого весьма простой в обращении, и громко сказал на всю контору, так что из офисов повыглядывали любопытствующие лица.
Тудыть-растудыть твою в корягу!.. не маминым местом сделанный!.. полетишь до Каспия, ягодицами хлопая!.. дохлыми раками набитый!.. чем бабам вставляешь, на том и подвешу!.. и много еще тому подобных выражений, из чего следовало, что его работой заместитель директора недоволен. Оказалось, что недавно Алексей пропустил в фирму буйно настроенного по причине каких-то личных неудач посетителя, по той же причине не очень трезвого, который устроил скандал и разбил стекло в одном из офисов, прежде чем Евсигнеев успел его выставить. Только что вернувшийся с какой-то встречи заместитель узнал об этом и теперь объяснял Алексею, для чего он, едрит его налево, собственно принят на работу в солидную контору.
Чтобы в первый и последний раз! сказал заместитель под конец выговора, показав Алексею веснушчатый кулак. Ты охранник или где?! Забыл, с какими соплями тебя сюда приняли?! Чтобы бдел, как сука!
И теперь Евсигнеев исправно, по-собачьи бдел, курсируя от двери к лестнице, зло поглядывая во все стороны и мысленно понося зама последними словами. Вслух он сказать ему ничего не мог. Платили здесь нормально, и устроиться сюда ему стоило большого трудапретендентов хватало.
Алексей сжал зубы. Все слышаливсе, и симпатичная помощница бухгалтера Лиля, к которой он подбивал клинья уже не первую неделю, тоже слышала. Ну, пусть только хихикнет кто-нибудь!
Он провел ладонью по вспотевшему лбу, потом на секунду зажмурился. Сон, недавний сон, так похожий на реальность Ведь именно он там владел «Модильоном», а не эти козлы! Там у него все было! Там никто и пикнуть не смел в его присутствии пока он не приехал в этот чертов особняк! И снова, и снова в памяти вставали два ненавистных лица: одно женское, веснушчатое с медно-рыжими кудрями, другое мужское, светловолосое, с холодным взглядом серо-синих глаз. Остальные, конечно, тоже суки, но этибольше всех. Даже больше Жорки, который, войдя к нему в бильярдную, сразу же вырубил его ударом в челюсть, после чего он, Алексей, проснулся здесь, в своем кресле. Жаль, что он не кончил хотя бы одного из них! Они были настолько реальны, что иногда Евсигнеева пробирала дрожь. Не может человек присниться настолько реальнымразве так бывает? Может, он знал их раньше? Знали забыл? Вспомнить бы и найти
Алексей одернул пиджак и поправил галстук, маскируя жирное пятно с краю темной ткани. Рубашку бы следовало постиратькогда он надевал ее, то заметил по краю воротничка темно-желтую полосу. Но ничего, на день сойдет. С чистыми рубашками дома была проблема. Раньше ими занималась Ирка, теперь следить за чистотой его гардероба было некому. Женщины никогда не задерживались у него надолго, и сейчас он в очередной раз жил один. Последние две недели были особенно мучительными, и теперь он накатывал с друзьями не только по обычаю, но и для того, чтобы, возвращаясь домой, не замечать небогатой обстановки. Ему мучительно хотелось обратно в сон. Не в особняк, за окнами которого лил ненавистный дождь, а в свою жизнь, где над ним никто не стоял и никто не смел орать на него при всех, потому что он был главным.
Дверь позади него отворилась, и Алексей поспешно развернулся к посетителю и окаменелжили только быстро моргавшие глаза.
Он изменилсяшрамы на лице, след от ожога, неизъяснимая старость в глазах, прихрамывающая походка. Но это был ончеловек из сна, и глаза его смотрели со знакомой ненавистью. Алексей мгновенно вспотел, и в его голове мелькнула безумная мысль, что Виталий каким-то образом выбрался из его сна и пришел за ним, чтобы наказать за всеи за изрезанные тела, и за Алину, и за Жорку, которого он застрелил хотя ведь Жорка потом оказался жив и с целой головой, а ведь Алексей четко видел, как пуля вошла ему чуть выше правой брови Он до сих пор четко это видел. Но, конечно, почему нетэто ведь был сон Но неторопливо пересекающий холл Воробьев сном не был. А может, он спит?
Алексей завел руки за спину, ущипнул себя за запястье и почувствовал боль. Хотя и во сне он чувствовал боль тоже. Особенно, когда Виталий переломал ему руки, а потом прострелил ногу.
Да господи, чего он паникует?! Этот человек просто похож на Виталия! Это ведь не может быть он! Это просто обычный посетитель, он здесь по делу, а он, Алексей, вместо того, чтобы исполнять свои обязанности, стоит столбом, вытаращившись на него. Еще подумает, что он не в себе, и сообщит, кому не следует!
Евсигнеев отмер и с непривычной для себя робостью шагнул вперед и в сторону, чтобы дать ему пройти, и Виталий, холодно наблюдавший за ним, задумчиво произнес:
Я вот размышляю, что мне делатьначать с тобой светскую беседу или сразу дать в морду?! Откровенно говоря, второго мне хочется гораздо больше!
Что?! с ошеломленным испугом пробормотал совершенно сбитый с толку Алексей, не решаясь подойти к страшному посетителю и вытолкать его взашей. Вы Кто?!..
Кто я? Япродолжение кошмара, который приснился тебе пару недель назад, Виталий блеснул зубами. Только на этот раз ты не спишь. Ну, скажи что-нибудь, Евсигнеев, что ты так поник задумчиво? Я же вижу, что ты меня узнал.
Алексей несколько секунд безмолвно, по-жабьи, открывал и закрывал рот, потом наконец выдавил из себя вопросительное:
Виталий?
Тот удовлетворенно кивнул.
Ну наконец-то, оно заговорило. Да, голуба, Виталийтот самый. Ты мне в плечо пулю всадилпомнишь? Когда пытался Альку застрелить, чтобы тебя, падлу, из особняка выпустили!
Алексей попятилсяи перемещался до тех пор, пока родное кресло не подсекло ему ноги, и он с размаху сел в него, продолжая смотреть на Виталия во все глаза. По его лицу с умопомрачительной скоростью пробегало множество выражений.
Виталий спокойно подошел и опустился в соседнее кресло, разглядывая Евсигнеева. Он был доволен, что поиски завершились так быстро, он даже не ожидал этого, с трудом скрыв шоковое состояние, когда, отворив дверь, сразу же увидел Алексея, разгуливающего по холлу. Евсигнеев практически не изменился, только на лице прибавилось морщин, сильно поредевшие волосы на голове были сбриты, да взгляд из надменно-властного стал заискивающим, как у дряхлеющего шакала. Он не выглядел человеком, у которого жизнь сложилась удачно, и Виталий подумал, что Алексею теперь, верно, несладко охранять фирму, там принадлежавшую ему, но не испытывал к нему ни крошки сочувствия.
Короче, времени у меня мало, поэтому объясняю быстро! сказал Виталий, глядя бывшему бизнесмену в переносицу. Все, кого ты видел в своем сне, существуют на самом деле. Не все выглядят так же, как там, но ониреальные люди. Как и я. Все видели то же самое, что и ты. Все там умерли, как и ты. И все все помнят. Похоже, что над нами действительно поставили какой-то дебильный опыт, и теперь мы ищем остальных и ищем этих людей, чтобы узнать, что, как и зачем, а заодно объяснить им, что мы думаем по этому поводу. Нам нужна взаимная помощь. Пока нас троея, Алина и Жорка, Алексей дернулся, словно его ударило током, и Виталий усмехнулся. Но нас будет больше. Можешь присоединяться к нам, а можешь продолжать охранять свой «Модильон» и тихо сходить с ума. По твоим глазам я вижу, что ты уже начал это делать. Не могу сказать, что не рад этому.