Неожиданно к ним за столик подсел худощавый юноша со светло-желтыми волосами до плеч, страдальческой гримасой на лице и грустью в глазах.
Тебе чего, убогий? буркнул Борис, готовясь выставить нежданного соседа.
Джинсы, диски интересуют? Зелень не продадите? спросил парень, вцепившись взглядом в сидящих рядом.
Джинсы не нужны, за валюту сажают, а вот диски «Роллинги» есть в наличии, Мик Джаггер? спросил Павел. Он интересовался западной рок-музыкой.
Есть два последних альбома, хотите купить? поинтересовался волосатик. Он явно воспрянул духом.
Хочу, но не сейчас. Как тебя найти? поинтересовался Павел.
Здесь и найти. У Михалыча, швейцара, спросите. Скажете, к Кеше, он вас и пропустит без всякой очереди.
Юноша вновь погрустнел.
Понятно, задумчиво проговорил Борис. Водку будешь? А то ты какой-то квелый.
Нет, я на работе. Счастливо отдохнуть.
Волосатый юноша удалился.
Видишь, к Кеше можно сюда бесплатно проходить. Век жививек учись, как приобретать социальный статус Что ты мне рассказать-то хотел? Борис в ожидании уставился на Павла.
Я в Израиль эмигрирую, небрежно бросил тот, как будто произнес нечто незначительное.
Чего?! У Бориса брови вместе с глазами поползли на лоб. Ну и шутки у тебя, боцман! С какой стати?! Ты что, иудей?
К жене. Она уже там с полгода, пояснил Павел.
И давно ты сподобился жениться? Удивление Бориса нарастало снежным комом.
Полгода назад. Мы просто давно не виделись, поэтому ты не в курсе. Я хотел тебя на свадьбу пригласить, но мне сказали, что ты в командировке, пояснил Паша.
Было дело, немного подумав, подтвердил Борис. Она еврейка?
Точно так. Зовут Элисили Алиса, фамилия Фридман. По профессии врач-стоматолог Давай еще по чуть-чуть.
Давай Не женитесь на медичкахони тоненьки, как спички, процитировал Борис фольклорный стишок.
Паша наполнил бокалы импровизированным коктейлем. Они молча чокнулись и выпили.
Чудны дела твои, Господи! воскликнул Борис, отправив в рот ложку с мороженым. Павел Стрельцов, русский в бог знает каком поколении, эмигрирует в Израиль! Это мне впору туда подаваться, по их понятиям я чистокровный еврей И где ты подцепил эту Алису?
На рояле, не задумываясь, ответил Паша. В нашем институте тоска смертнаяпосадки и допуски, допуски и посадки, кульман проклятый замучил. Вот я и подался в свободное от безделья время в музыкальную студиюты же знаешь, что я музыкалку по классу аккордеона окончил. А там такая девушка нарисовалась: скрипачка, утонченная натура, фейс, фигуравсе на месте! Полный ганджибас! Но такая недотрога! Ну, ты знаешь, что я с женщинам особо не церемонюсь. А дело было так
Стрельцов выдержал актерскую паузу.
Припозднились мы как-то вдвоем, случайно или нет, но я посадил ее прямо на клавиатуру и поимел. Она и не сопротивлялась особо, лишь попискивала под рояльную какофонию. Потом призналась, что давно по мне сохла и очень рада, что я проявил неразумную инициативу. Она мне реально нравилась, мы начали встречаться, а потом я предложил ей руку и сердце. Она не отказалась, мы поженились. А через некоторое время она стала уговаривать меня переехать в Израильмол, чего ловить в этой стране? Элис знает мое отношение к советским лозунгам и призывам, читала вместе со мной Солженицына и другие подобные книжки. Я бы ни за что не согласился эмигрироватькакое отношение имеет коммунистическая мифология к моей родной стране? Ты же знаешь, что я не антисоветчик и не диссидент, просто разумного человека тянет блевать от всей этой пропагандистской фальши. Но тот же разумный человек понимает, что бороться с этим бессмысленно, нужно просто игнорировать и спокойно устраивать свою жизнь, даже без фиги в кармане. Потом, я же русский, чего мне там ловить среди евреев? А она возразила, мол, там свобода и демократия, там живет у нее какой-то высокопоставленный родственник, который устроит нашу жизнь. Но я уперся, Элис бросила свои мысли об эмиграциибез меня она не хотела уезжать. Но тут произошел инцидент, который все-таки меня подтолкнул на эту дорожку. Как-то взял я сдуру на работу мемуары генерала Краснова в списках, почитать между делом. Тем более никаких дел как раз и не намечалосьу нас в НИИ некая пауза в работе образовалась, чем-то надо было себя занять. Оставил я копию в ящике стола, а на следующий день ее там не обнаружилспер кто-то. Ну, спер и сперзначит, я сам дурак. Но через месяц меня вызвали в партком. Там сидели партийный секретарь и мужчина в костюме цвета легированной стали и со взглядом практикующего вурдалака. Секретарь вышел и оставил нас вдвоем. Мужчина приветливо улыбнулся, представился Иваном Петровичем и произнес:
По нашим сведениям, вы, Павел Антонович, увлекаетесь запрещенной литературой
Я сразу понял, откуда он пришелдоблестный КГБ с горячим сердцем и холодными цепучими руками. Я сложил два и два и ответил:
Это мемуары Краснова, что ли? Так откуда я знал, что они запрещены? Потому что в книжных магазинах не продаются? Так у нас много чего там не продается, приходится на толкучках втридорога покупать! Я знаю пять языков и много чего читаю чисто из любопытства: узнать альтернативные мнения, вовсе с ними не соглашаясь, или узнать какие-нибудь факты из истории или географии. Красновпредатель, за фашистов воевал, но ведь интересно узнать, что было на душе у этого гада.
Красиво излагаете, сказал мужчина. Впрочем, никто вас не записывает в антисоветчики, но и читать подобные опусы я вам не рекомендую во избежание несчастных случаев. Вы же советский человек, комсомолец? Если нет книжки в магазинах, так сходите в библиотеку!.. Однако я не собираюсь вас воспитывать, меня интересует другое: откуда у вас взялись эти копии? Они уже в пяти руках побывали, мы прошлись по цепочке и добрались до вас.
А кто был предыдущий? спросил я, очень желая насовать воришке по чавке.
Этого я вам не скажу. Так откуда взяли?
Я столкнулся с ним взглядом, и этот взгляд не сулил мне ничего хорошего. Они в КГБ хотели выяснить источник происхождения копий, на меня им, похоже, было глубоко наплевать. Я бы заложил продавца, не задумываясьчем торгует, то имеет, да только кого именно заложить? Эти мемуары я купил за червонец у какой-то разбитной девахи на толкучке, видел ее в первый и единственный раз. Об этом я и доложил Ивану Петровичу.
Не хотите выдавать сообщников? Ладно, мы и без вас до них доберемся. А вам ваше молчание может выйти боком, с врагами надо бороться всем вместе.
«Стучи на товарищей, пока рука не отсохнет», подумал я. Он хлопнул ладонью по столешнице и сказал, что я свободен. Через некоторое время меня выперли из комсомолаплата за молчание. Вызвали меня на общее собрание с повесткой типа «О поведении товарища Стрельцова, не достойного звания комсомольца». Я на это сборище, естественно, не явился, и меня исключили заочно. И тут я подумал о своей будущей карьере: у нас все инженеры в партию рвутся, чтобы их повысили в должности, а мне что светит? После этого мы и решили с женой эмигрировать. Она с подачи матери через какого-то дядю Мишу связалась с «Нативом» это израильская спецслужба по переселению евреев, ее там проинструктировали и направили в голландское посольствос Израилем ведь прерваны все дипломатические отношения. В конце концов, после блуждания по интенциям типа ОВИР ей дали добро, но поставили условие, чтобы она предварительно развелась со мной.
И что ты думаешь по этому поводу? спросил я у Элис.
Я без тебя никуда не поеду, но дядя Миша посоветовал мне один финт ушами. Нужно, сказал, подать на развод, взять из ЗАГСа соответствующую справку, а в день отлета мы типа передумаем. Пока очнутся, я уже буду в Амстердаме. Этот фокус проходил у него уже несколько раз. А потом сказал, что и тебя как-нибудь вытащим.
Элис без особых проблем эмигрировала в Израиль, но меня вытащить оказалось сложнее. «Натив» со мной и разговаривать не стал, потому что я не еврей, меня гоняли по инстанциям, отказывали под всякими предлогами. Я уже совсем отчаялся, но выход нашел все тот же дядя Миша:
Был такой Яша Казаков, ныне он в Израиле Яков Кедми. Так вот, Яша нашел слабое место в эмиграционных барьерах. Наши власти очень не любят, когда в западной прессе их клеймят за нарушения прав человека. У тебя есть знакомые западные журналисты?