Черная полоса неудач преследует нас, промолвил Цент. Вначале сломалась тачка, потом очкарик преступным образом лишил нас всех харчей. Что дальше? Какие еще испытания уготовили нам небеса?
Давай надеяться на лучшее, осторожно предложила Машка.
Я пытаюсь, ответил ей Цент. Пытаюсь.
А вот Владик уже и не пытался. Пережив аттракцион боли и страданий, он лишился всякой надежды на лучшее.
Но кода впереди замаячило какое-то здание, похоже, что здание придорожной закусочной, даже программист воспрянул духом.
Бог! Спасибо! воскликнул Цент, обращаясь к безоблачным небесам. Я знал, что ты меня не кинешь.
Они поспешили к харчевне, ввалились в нее, стали искать еду, питье, хоть что-нибудь. Искали, искали, и ничего не находили. Все, что им удалось обнаружить, это две бутылки минералки. Полторы бутылки выхлебал Цент, половину Машка. Владику не перепало ни капли.
Как же так? сокрушенно бормотал Цент, выходя из заведения. Здесь ведь должна быть еда. Почему ничего не осталось?
Нас кто-то опередил, предположила Машка.
Тут Цент наклонился, и поднял что-то с асфальта. Это был окурок. Окурок, который еще продолжал тлеть.
Они были здесь только что, прорычал он. Те уроды, что забрали нашу еду, они только что были здесь.
Он отбросил окурок в сторону и вышел на дорогу. Повернулся к своим спутникам, и скомандовал:
За мной!
Может, отдохнем здесь? предложила Машка. Я так устала.
Ты что, не понимаешь? взорвался Цент. Здесь нас ждала еда. Наша еда. Но кто-то забрал ее. Нашу еду! Понимаешь?
Ну, она, как бы, не совсем наша.
Но Цент ничего не желал слушать. Иное желание охватило его. Желание кровавой мести.
Мы настигнем их! рычал он, ведя за собой свой измученный коллектив. Даже если на это уйдут годы, мы настигнем их. И тогда они заплатят за свое злодеяние! За все заплатят!
3
Эта ночь выдалась идеальной для романтического ужина, Вова понял, что лучше и быть не может. Над головой, на чистом небе, пылали мириады ярких звезд, среди которых затесался острый лунный серп, изливающий на мир свой холодный серебряный свет. И Вова решился. Сегодня или никогда. Либо он сумеет завоевать сердце возлюбленной своим романтическим ужином, либо. О том, что будет в случае неудачи, он старался не думать. Его просто не могла постигнуть неудача.
Место для романтического ужина при свечах он выбрал идеальноена берегу небольшого озерца, окруженного дубовой рощей. Пока дядя Гена и тетя Лена отвлекали Катю, он и студенты-молодожены занимались подготовкой к самому важному событию в его жизни. Накрыли стол, сервировали его в лучшем виде, зажгли свечи. Затем все вместе вернулись в лагерь. Здесь Вова, набравшись храбрости, подошел к Кате, и, заикаясь и краснея, сообщил возлюбленной, что у него имеется для нее сюрприз.
Правда? обрадовалась девушка. А какой?
Это же сюрприз, ответил Вова. Нельзя говорить заранее.
А где он?
Идем. Я покажу.
Они пересекли дубовую рощу, и вышли на берег озера. Увидев накрытый стол с горящими свечами и откупоренной бутылкой шампанского, Катя очень обрадовалась и заявила, что это ужасно мило. У Вовы камень с души упал. А он-то боялся, что девушка, узрев всю эту романтическую ерунду, посмеется над ним. Не посмеялась.
Они сидели за столом, под пылающими над ними звездами, ели, выпивали, беззаботно болтали. Вова впервые почувствовал себя раскованно и свободно рядом с возлюбленной. Язык больше не заплетался от волнения, слова не цеплялись одно за другое. Он чувствовал, что вот-вот наберется храбрости, и признается ей в своих чувствах. Надо только выпить еще бокал шампанского, а лучше два.
Ты скучаешь по прошлой жизни? спросила Катя. Ну, по той, до конца света.
Да, скучаю, не стал врать Вова. Тогда все было так, как должно быть. Тот мир был нашим. А этот.
Он не знал, кому принадлежит новый мир. Им ли? Но ведь они сейчас на положении крыс, что лазают по помойкам в поисках пропитания. А господствуют на планете иные существа, те, что прежде были людьми, но перестали быть ими раз и навсегда.
Я тоже скучала, сообщила Катя. Поначалу. Теперь уже меньше. Раньше, конечно, было лучше. Было больше всего. Ну, ты понимаешь.
Понимаю.
А теперь. Даже не знаю, как сказать. Стало проще, что ли.
Проще? удивился Вова.
Ну, да. Проще. Ты ничего никому не должен. Не надо ни учиться, ни работать. Да вообще ничего не надо. Можно делать все, что захочется, не оглядываясь на последствия.
Последние слова она произнесла таким тоном, что Вова закипел в зоне бикини. Это был не просто намек. Это было сказанное почти прямым текстом предложение перестать болтать и переходить к делу. Притом речь шла отнюдь не о его глупом подростковом признании в любви. Катя явно намекала на кое-что другое. Кое-что более взрослое. Идя сюда, она явно рассчитывала не только на ужин.
Вова уже открыл рот, чтобы на одном дыхании выпалить те самые заветные слова, которые твердил про себя последний месяц, но внезапно в нос ему ударил отвратительный запах ядреного пота. Вове показалось, что его засунули в подмышку, не знавшую мытья долгие месяцы. Катя тоже почувствовала этот смрад, и невольно зажала пальцами носик.
Что это такое? простонала она. Откуда эта вонь?
Вова не успел ничего ответить, потому что увидел кое-что за спиной своей возлюбленной. Две зловещие черные фигуры. Одну небольшую и субтильную, над головой которой Вове померещился нимб профессионального страстотерпца. Вторую огромную и широкоплечую. Над ее головой Вове тоже кое-что померещилось. Но не нимб. Скореерога.
На что ты смотришь? встревожившись, спросила Катя, которую откровенно испугало выражение лица ее кавалера.
Она попыталась обернуться, но не успела. Что-то огромное, черное и жутко злое налетело на нее, и отшвырнуло в сторону вместе со стулом. Вова попытался вскочить на ноги, но те его не слушались. Ужас объял паренька, когда в свете звезд он узрел чудовище, прервавшее их романтический ужин.
То был библейский зверь о семи ходках и одиннадцати наколках, огромный, жуткий, бородатый, чьи очи сверкали инфернальным огнем. За его спиной маячил еще один персонаж из святого писанияжертвенный агнец. Именно от этого агнца и несло потом, притом так мощно, будто на этом агнце вспахали три поля, а душ принять не позволили.
Мою еду жрете! взревел зверь, и обрушил на стол свой пудовый кулак. Столик не выдержал этого, и рассыпался на куски. Тарелки, фужеры и подсвечник упали на песок. Бутылке шампанского зверь упасть не далпоймал ее на лету, и тут же присосался к емкости, жадно поглощая напиток. Вылакал все до капли, отбросил тару в сторону, и громко рыгнул.
Помогите! пронзительно закричала Катя. Спасите! На нас напали злодеи!
Злодеи? взревел зверь, и схватил девушку за волосы. Та завизжала, пытаясь вырвать свою гриву из пальцев монстра.
Это мы-то злодеи? гремел голос зверя. Мы? А кто чужую еду забрал? Кто жрал ее цинично и бессовестно, не опасаясь заслуженной кары? Мы, что ли?
Вова вновь попытался встать на ноги и защитить свою возлюбленную от этого чудовища, явившегося из ночной тьмы, и вновь не сумел. Его парализовал ужас. Он даже забыл о том, что на его поясе висит кобура, а в ней пистолет.
Очкарик, иди и полюбуйся на этих бессовестных негодяев! потребовал зверь.
Жертвенный агнец приблизился и робко встал рядом со зверем. В его очах Вова увидел невыразимую муку. Походило на то, что агнца сегодня уже успели основательно принести в жертву.
Как вам моя тушенка? рычал зверь, продолжая дергать за волосы визжащую Катю. Как мои сухарики? Вкусные, а? Питательные? Славно, небось, попировали чужими-то харчами?
Владик стоял рядом с Центом, и старался не смотреть на творимую им расправу. Ему было жалко этих людей. Правда, жалко. Но он понимализвергу из девяностых просто необходимо на ком-то сорвать зло. Либо на орехи перепадет этим незнакомцам, либо отдуваться придется ему. Владик сегодня уже получил порцию адских процедур, и добавки ему не хотелось. Поэтому он даже не пытался вмешаться в творимый Центом беспредел. Пусть делает все, что угодно, лишь бы больше не подвергал его мучениям.