А ты что сидишь? рявкнул Цент, обращаясь к Вове. Столько моей тушенки съел, что встать не можешь?
Он подскочил к парню, волоча за собой кричащую Катю, и двинул Вове кулаком по лицу. Того как ветром сдуло со стула. Он растянулся на песке, находясь в шаге от нокаута. Чувствовал себя так, будто его ударили пудовой кувалдой. Показалось, что сломано все лицо, и не только оно.
Что, думали, раз на дворе зомби-апокалипсис, так и управы на вас больше нет? бушевал Цент. Он взмахнул рукой, легко оторвав визжащую девушку от земли.
А управа-то есть! рявкнул он, и швырнул Катю на песок. Та упала рядом со своим кавалером, и тут же попыталась сбежать. Не вышло. Цент настиг ее, и вновь схватил за волосы.
Расправа грядет! кричал Цент. Владик, неси пилу! Неси топор! Неси секатор!
Спасите! вопила девушка.
Поздно думать о спасении, огорчил ее Цент. Заботилась бы о спасении души, не стала бы жрать мою тушенку.
В этот момент Цент заметил в роще свет фонариков. Кто-то приближался к ним. Не выпуская волосы пленницы, он потащил из кобуры пистолет.
А вот и подельники ваши пожаловали! расплылся он в людоедской ухмылке. Вот тут-то я вас всех оптом и умучаю.
Первой на берег выскочила тетя Лена с пистолетом в руке.
Отпусти ее! визгливо закричала она. От.
Выстрела Владик не услышалМашка залегла довольно далеко, и хор голосов заглушил его. Зато увидел результат. Женщину, которая наставила на Цента пистолет, отбросило назад, и она рухнула на песок. Владик видел капли крови и осколки черепа, разлетевшиеся в стороны от ее головы.
Остальные члены группы, как раз пожаловавшие на берег, в страхе остановились.
Стволы на землю, руки кверху, хриплым уголовным голосом приказал им Цент, поигрывая пистолетом. Дернитесь, вас всех перещелкают, как эту вот курицу.
И он указал пистолетом на труп женщины.
У меня четыре снайпера в засаде, добавил Цент. А у пятого базука. Скоро подъедут шестой и седьмой, у них вообще миномет. Стволы на землю, гады! Повторять не буду.
Оружие упало на песок, а руки поднялись к звездному небу. Цент довольно улыбнулся, пройдясь взглядом по злостным расхитителям чужих припасов. Старый хрыч, парень с девкой, оба тощие и трусливые. Ну и еще эта парочка, затеявшая поздний ужин на берегу озера. Как будто никто не говорил им, что жрать по ночам не к добру. Особенно чужие продукты.
Еще одна расхитительница припасов валялась на песке и медленно остывала. Машка в кой-то веки выстрелила на пять с плюсом, попав отменно, в голову. Хорошо бы девка наловчилась стрелять так же метко всегда, а не раз в месяц.
Стоило вспомнить о ней, как Машка появилась сама.
Кого я убила? выспрашивала она. Мертвеца? Разбойника?
Ты убила тетю Лену! завопила Катя, которую Цент продолжал держать за шевелюру. Злодейка!
Машка увидела свою добычу, и винтовка выпала из ее рук. По щекам покатились слезы раскаяния.
Я не хотела! закричала она. Боже! Я думала, она пытается убить моих друзей.
Она и пыталась, сообщил Цент. Ты все правильно сделала, тебе не в чем себя винить. Очкарик!
Да! подпрыгнул Владик.
А вот ты виновен, не забывай об этом. А теперь пробегись, собери оружие этих олухов, и сложи его рядом со мной.
Владик все исполнил, стараясь не встречаться взглядом с несчастными людьми, которым крупно не повезло в жизнисудьба свела их с Центом.
Простите меня, умоляла Машка.
Да они простили, простили, заверил ее Цент. Простили же?
По виду пленников нельзя было сказать, что простили.
Ну, что, на коленях что ли извиняться? возмутился Цент, поражаясь вопиющей злопамятности этих нехристей. Ладно, хорошо. Ну-ка живо на колени!
Пленники дружно исполнили приказ.
Машка, извинись перед ними на коленях, и закроем тему, сказал он девушке. Владик. Дуй вон туда, где горит костер. Там их лагерь. Поищи веревку, или изоленту, если ничего не найдешь, тащи хоть ремни безопасности. Ну, что стоишь? Исполняй!
Владик сорвался с места и побежал через рощу.
Как мне теперь с этим жить? глотая слезы, спросила Машка, стараясь не смотреть на тело, распростертое на песке.
А ты делай как я, посоветовал Цент.
Как?
Не парься.
Но я же убила человека.
И правильно сделала, иначе эта баба убила бы Владика или меня. Ну, Владика бы ладно, его, откровенно говоря, с каждым днем все более не жалко. Но вот меня убивать никак нельзя. Мы же одна команда, ты, я и еще этот, прыщавый. Фактически семья. А они чужаки. Враги. Еще, чего доброго, выяснится, что промышляют каннибализмом. После того, как они похитили харчи, предназначенные мне самим небом, я уже ничему не удивлюсь.
4
В эту ночь Цент спал как младенец. Ну, такой себе младенец, весом семь пудов, со зверской рожей, тюремными татуировками по всему телу и кулаками, способными отправить на тот свет любое живое существо. И все же спал он так, будто ангелы спустились на землю и спели ему небесную колыбельную.
А все потому, что впервые за сегодняшний черный день у Цента было легко и спокойно на душе. Хоть денек и начался скверно, кончился он вполне себе хэппи-эндом. Он настиг злодеев, пленил их, и спас большую часть провизии. Не все, конечно, кое-что эти бессовестные личности успели затолкать в свои не знающие стыда утробы. Думали, видимо, что запихали и с концами. Плохо же они знали Цента. Точнее говоря, они его еще совсем не знали. Но скоро узнают. Он об этом позаботится.
Всех пленников Цент привязал к деревьям на берегу озера, и оставил сушиться до утра. Привязал надежно, качественно, но все же оставил им сторожаВладика. Тому, после потери рюкзака с тушенкой и пивом, сон не полагался. Ему, по-хорошему, и жизнь-то не полагалась, но Цент, заполучив сразу два трофейных автомобиля и целую кучу вкусной еды, подобрел и на радостях помиловал программиста.
Владик, поручаю тебе ответственное дело, сказал он, вручая страдальцу табельное оружиесвисток. Будешь охранять злодеев. Сторожи их бдительно, неусыпно, в оба глаза. Если, конечно, не хочешь, чтобы я натянул тебе твои глаза на твои же ягодицы. Если чтосвисти.
Проведя инструктаж, Цент вернулся в лагерь расхитителей продовольствия, где перед костром застал Машку. Та все еще переживала из-за убийства какой-то незнакомой ей бабы. Чтобы заглушить угрызения совести, девушка мощно заедала свое горе разогретой на огне тушенкой.
Денек сегодня выдался еще тот, заметил Цент, тоже подсев к костру.
Да уж, согласилась Машка. Еще этот несчастный случай.
Несчастным случаем она величала совершенное ею убийство. Цент одобрительно кивнул. Все лучше, чем винить себя. Растет девка, учится. Скоро будет всех валить налево и направо, и нагло заявлять, что она тут не при чем, и вообще у нее алиби, аффект, мужмайор ФСБ и прочие железные доказательства невиновности.
Трагическое стечение форс-мажорных обстоятельств, согласился с девушкой Цент. Никто ни в чем не виноват. Мыточно не виноваты. А вот онивозможно.
Под ними Цент подразумевал захваченных в плен расхитителей продовольствия.
Что ты хочешь с ними сделать? спросила Машка. На самом деле, можно было и не спрашивать. За минувшие три месяца она хорошо изучила Цента, и точно зналагоре тем несчастным, кого выходец из девяностых внесет в свой черный список. А попасть в этот список было легче легкого. Тем более, что после зомби-апокалипсиса Цент сразу заносил туда всех, кого встречал, с тем расчетом, что если вдруг человек окажется хорошим, его всегда можно вычеркнуть. Вот только до сих пор подобного не случалось ни разу. Кто попадал в черный список изверга, тот оставался там до своей мучительной смерти, которая, как правило, наступала довольно скоро.
Пока не знаю, признался Цент. Одно могу сказать навернякаих ждет весьма незавидная участь.
Они ведь не сделали нам ничего плохого, попыталась намекнуть девушка.
Давай не будем к этому возвращаться, поднял руку Цент, которому уже надоело слушать, как некомпетентные люди в его присутствии берутся рассуждать о добре и зле. Я уже говорил, что у тебя искаженное представление о том, что такое хорошо и что такое плохо. Предоставь мне решать эти сложные вопросы. Я старше, мудрее, и разбираюсь во многом. А теперь давай-ка спать. Устал я сегодня, день был просто отвратительный.