Туда!
И капитан Романофф взял курс на то место на карте, где сходились Северный Тропик и 90 градусов на запад от Гринвича.
Вечеринка по случаю удачного выхода в море затянулась далеко за полночь, поэтому, когда пробили полуденные склянки, никого из пассажиров на палубе еще не было. Штиль сменился попутным ветром, капитан распорядился дать полный ход, и яхта буквально неслась по волнам, представляя, должно быть, со стороны живописное зрелищебелоснежный, устремленный вперед корпус корабля на фоне синего, с белыми барашками волн, моря, сливающегося на горизонте с таким же синим небом, по которому, как волны, бежали барашки облаков.
Когда наступило время ленча, на палубу начали выползать первые пассажиры. Две девушки с помятыми лицами и телами привели под руки Пабло Родригеса, с трудом удерживающего на лбу резиновый пузырь со льдом.
Босс рухнул в плетеное кресло, стоящее возле бассейна, посмотрел на плещущуюся за бортом воду и поморщился.
Что это гудит, капитан? спросил он слабым голосом.
Машины, бодро ответил капитан. Идем полным ходом.
Зачем? Зачем надо куда-то идти полным ходом, вы куда-нибудь торопитесь, шеф? Янет.
Сеньор Родригес, когда судно идет на большой скорости, то качка почти не чувствуется, сказал капитан, показав руками, как качка действует на измученный алкоголем организм.
Сеньор Родригес проследил за его руками, потом бросил взгляд за борт и сказал:
О, нет, качки не надо, но сделайте так, чтобы это не гудело.
Йес, сэр! по-военному ответил капитан, приложив руку к фуражке, и отправился в рубку, где первым делом посмотрел на часы, потом определил положение судна.
Скорость сбавлять он не стал. До точки рандеву осталось четыре часа хода.
Постепенно вокруг бассейна собрались все пассажиры, несколько бокалов мартини со льдом заметно улучшили самочувствие гостей сеньора Родригеса, да и сам босс почувствовал себя лучше.
Опрокинув в себя еще один бокал бодрящей жидкости, он решил выступить с речью:
Господа! начал Родригес, не рискуя, впрочем, подниматься с кресла.
О! Dispenseme! Извините! поправился он. Дамы и господа! Я хочу предложить вам безумную авантюру, да, да, господа, именно безумную авантюру! Давайте развернем нашу чудесную яхту, кстати, кто-нибудь знает куда мы плывем? О чем это я... Да, мы развернем нашу чудесную яхту, направим ее на Кубу и захватим ее, да, да, господа, именно захватим! Если это получилось у адвоката Кастро, приплывшего на яхте «Гранма» с двенадцатью бандитами, то почему это не может получиться у нас? Нас даже больше, нас...
Он мучительно пересчитал в уме приглашенных, потом добавил себя, вычел девушек и неуверенно сказал:
Шестнадцать...
И покосился на стоявшую у его левого плеча девицу.
Та начала энергично кивать головой, и свободные от бюстгальтера груди стали раскачиваться из стороны в сторону с такой силой, что усилилась бортовая качка.
Да, насшестнадцать, повторил сеньор Родригес, и мы вполне можем это сделать. Да, господа, мы это можем!
Стоявший в сторонке капитан поднял глаза к солнцу, которое, словно капелька жира, медленно стекало по голубой тефлоновой сковородке неба к затянутому дымкой горизонту.
Потом он подошел к дверям радиорубки, открыл ее своим ключом, тщательно запер за собой дверь, и включил передатчик. Когда загорелись зеленые лампочки, говорящие о том, что рация исправна и готова к работе, он быстро настроился на волну, телеграфным ключом отбил быструю вереницу знаков, услышал сигнал приема и выключил рацию, не забыв сдвинуть верньер настройки.
Мы не будем казнить сеньора адвоката Кастро, нет, нет, не будем, продолжал Родригес, я перед ним преклоняюсь, я хочу быть на него похожим. Онвеликий человек, и он достоин подражания. Мы дадим сеньору Кастро хорошую пенсию, пусть он наслаждается жизнью, и мы тоже будем наслаждаться жизнью на нашем острове Куба, который наконец-то станет островом настоящей свободы! Капитан, мы можем повернуть на Кубу?
Никак нет, сэр! твердо ответил капитан Романофф.
Почему? удивился сеньор Родригес. Я же хочу захватить Кубу, значит я должен туда попасть!
Дело в том, сэр, что в судовом журнале записан наш курсСеверный Тропик и 90 градусов западной долготы, и пока мы не достигнем этой точки, мы не вправе изменить курс.
Но почему, я не понимаю, почему?
Потому что так записано в судовом журнале.
Да, Пабло Родригес задумался, что ж, похоже, ничего не поделаешь, придется потерпеть до завтра. Скажи мне, добрый капитан, а завтра мы можем пойти на Кубу?
Конечно, сэр, надо только сделать соответствующую запись.
Бедная Куба, ей придется еще сутки стонать под коммунистическим игом!
В точке рандеву стояла белоснежная яхта, точно такая же, как «Каналья», и построенная на тех же итальянских верфях. К правому ее борту было пришвартовано странное плавучее устройство, похожее на огромную, пятиметровой длины, авиабомбу с прозрачным куполом кабины. Только специалист мог определить, что это устройствоне что иное, как сверхмалая советская подводная лодка «мокрого» типа «Тритон-1М», построенная не для подводной охоты или наблюдения красот морской глубины, а с целью наносить вред кораблям враждебных государств.
И только специалист удивился бы факту нахождения «Тритона» в нейтральных водах Мексиканского залива, тем более, что за все время советского военного судостроения их было построено всего тридцать две штуки, часть из них была списана, частьутеряна во время боевых операций, а немногие оставшиеся находились на строгом учете Главного Разведывательного Управления, именуемого с легкой руки Виктора Суворова «Аквариумом».
В «Тритон» по штормтрапу спустились два человека в черных блестящих костюмах легководолазов, мини-лодка отвалила от борта яхты и сразу же ушла в прозрачную глубину.
Капитан зашел в рубку, уточнил координаты яхты, в очередной раз сверил время и вышел на палубу.
Веселье на спардеке набирало первобытную мощь оргии, которая на сей раз приняла совершенно разнузданный вид. Капитан брезгливо смотрел на то, как здоровые мужики, обладатели многомиллионных состояний, имеющие не только огромные плантации конопли, опиумного мака и кокаиновых кустов, но и тысячи людей, готовых встать под ружье, эти кокаиновые бароны, графы и виконты, скинув плавки, гонялись друг за другом с явным намерением не столько запятнать соперника, сколько поиметь его самым гомосексуальным образом.
Если бы капитан Романофф знал классику советской эстрады, то в этот момент обязательно вспомнил бы любимую русским народом песню«Стоят девчонки, стоят в сторонке...», потому что невостребованные девицы действительно скромно стояли в стороне и только ввиду скупости одежды не теребили платочков. Они с любопытством наблюдали за сексуальными играми пьяных генералов наркобизнеса и обменивались скабрезными шутками. И еще два человека не принимали участие в буйных забавах. Двое мужчин на юте, у кормового флага, были почти трезвы и смотрели в сторону моря.
Одного из них капитан знал, он был частым и почетным гостем Пабло Родригеса, к тому же фотографии сеньора Хосе Фраго периодически появлялись на первых полосах крупнейших американских газет. Сеньор Фраго был главой Западного картеля колумбийской мафии и усердно разыскивался Интерполом и ФБР. Вторым был неизвестный капитану американец, поднявшийся на борт в бухте залива Апалачи, и, судя по тому, с каким уважением обращался с ним сеньор Хосе, являлся очень крупной шишкой в американском истеблишменте.
Капитан в который раз за день посмотрел на часы, крикнул рулевому: «Стоп машина!»и подозвал к себе двух заскучавших девиц, блондинку и негритянку.
Девочки, держитесь сейчас меня.
Девочки послушно вцепились в белый капитанский китель.
Ну, не так буквально, просто будьте поближе...
Капитан, почему стоим? крикнул запыхавшийся Родригес.
Нужно взять пеленг, ответил, не оборачиваясь, капитан.
Бери, добрый капитан, только не долго! крикнул Пабло Родригес и устремился в погоню за вертлявым немолодым мужчиной с татуированным пауком на спине.
А капитан в сопровождении двух девушек пошел на бак, где устроился на стоящем у борта ящика со спасательными принадлежностями.