Алексей с недоверием посмотрел на фолиант и на брошюру, которая по толщине была сопоставима разве что со школьной тетрадкой по пению.
Неужели я такой лютый злодей? спросил он, посмотрев на Авалона. Что-то тут не так я жил, как все
Ни хрена! возразил бес. То есть, жил ты действительно как все, но уж больно равнодушной был скотиной, Алёша. Добрых дел за тобой, можно сказать, кот наплакал. Так что рая тебе не видать!
Но
Гумно! передразнил бес. Правда, во всем этом гумне есть и изюминкаты действительно не такой уж мерзавец, поэтому в небесной канцелярии тебя определили на первый круг ада. Больше тебе скажу, душонку твою доверили тому, кто тебя при жизни курировалтвоему покорному слуге Авалону!
Бес встал на сидении и поклонился воображаемой публике, да одному зрителю, находившемуся в лёгком шоке.
Инфарктик, Алёша, сказал Авалон, откланявшись. Ничего не поделать. Осталось только определить, с кем ты будешь коротать вечность. У меня-то времени тобой заниматься совершенно нет, так что отдам тебя кому-нибудь из моих приятелей. Можешь выбрать сам, где, с кем и как страдать
С этими словами Авалон снова щёлкнул пальцами, и кинотеатр растворился в воздухе. Алексей упал на землю, больно ударившись пятой точкой.
И знаешь, давай без глупостей, предупредил бес. Твоя душа принадлежит мне, ты можешь делать только то, что хозяин, то есть, я, позволит тебе. Ну и, конечно, твои мысли тоже мне открыты
В этот самый момент Авалон хлестнул Алексея хвостом прямо по лицу! Адский «кнут», росший из адской задницы, ободрал кожу и вырвал немножечко мясца, от чего несчастный человек взвыл, словно котик, которого кастрировали без анестезии.
За что?!!! Ух, больно-то как Господи! запричитал Алексей.
За твою мысль про козла рогатого, понял? Надеюсь, понял! назидательно проговорил Авалон, скривив морду и слегка подпрыгнув. И это, не упоминай имя сам знаешь кого в моём присутствии! Апеллировать к нему уже поздно, а мне неприятно. Ещё раз услышудам в бубен! Андестенд?
Да, понял я, понялпроговорил Алексей, удивлённо ощупывая руками страшную рану, которая заживала буквально на глазах.
Круто, да? спросил Авалон, улыбнувшись. Целительные свойства ада, дружочек, в действии! Если б не они, то мы бы не смогли вечно мучить человечкины душонкидохли б они, нафиг! Ладно, давай за мной.
Бес полетел, петляя между чёрных домов по одному лишь ему известному маршруту. Алексей не горел желанием шагать следом за своим «хозяином», но выбора не былоноги шли за ним против его воли, и ему казалось, будто их связывает какая-то невидимая нить. Авалон, хихикнув, обернулся и хмыкнул:
Угу. Самая настоящая нить, все в точку, добавил он. Мы с тобой связаны, но, когда я передам тебя другому бесу, связь исчезнет, равно как и твой покорный слуга, который полетит по своим делам, а ты останешься мы сейчас определимся, у кого.
А может не надо, а? пробормотал Алексей, перепрыгивая через канаву, наполненную кипящей лавой. Твою мать! выругался он, едва не запнувшись о крыльцо дома, принадлежащего какому-то бесу, или, может, целой бесовской семейке.
Под ноги смотри, предупредил Авалон, кивнув другому крылатому обитателю преисподней, который пролетел мимо, поприветствовав кивком своего собрата, и состроил Алексею гнусную гримасу, мол, знай, кто тут царь всея, а кто пыль никчёмная!
«Собственность» шагала следом за Авалоном, обходя другие души, сторонясь бесов и перепрыгивая через огненные лужи. Алексей просил отпустить его, но хозяин оставался непреклонен.
Будь мужиком! рявкнул Авалон. Прекрати нытьэто глупо, бессмысленно и несколько унизительно, хотя, конечно, тот факт, что ты находишься в аду тебя несколько искупляет. Да, непривычно, страшно, жарко, черти, етить, я тебя понимаю. Но
Ну так может и отпустишь меня? попросил Алексей в очередной раз.
Нет, сказал Авалон, отрицательно покачав рогатой головой. Решение Небесной канцелярии не подлежит обжалованию. Через сорок дней с момента твоей смерти оно вступит в силу. Пока привыкай к новой жизни вечной жизни!
Бес громко рассмеялся и полетел ещё быстрее, потащив за собой душу, которая отчаянно щипала себя за нос в надежде проснуться. Авалон перестал обращать внимание на попытки вернуться из мира грёз обратно в реальностьглумливый прислужник дьявола махнул рукой на несчастного, который всё ещё до конца не верил в печальную участь, постигшую его бессмертную душу.
Они остановились у двухэтажного дома с покосившейся крышей. Авалон приземлился на крыльцо и, взявшись за большую железную «стучалку», которая выглядела как пентаграмма, дважды ударил в дверь.
А? раздалось с той стороны.
Буй на! воскликнул Авалон, рассмеявшись. Открывай, дружище! У меня тут для тебя презентик
Хозяин дома не заставил себя долго ждать. Дверь открылась и пороге появился бес, который был очень сильно похож на Авалона, и отличался от него разве что белыми глазами, выражавшими ничего, в отличие от глумливых глаз Авалона, обожавшего издевки и насмешки до глубины души. Незваный гость и белоглазый бес заговорили на странном языке, который был для Алексея китайской грамотой.
Хозяин пригласил обоих гостей в дом и отвёл в гостиную, заставленную пыточными орудиями. Стоило только белоглазому войти в комнату, как из железной девы, стоявшей рядом с другой такой же, которая была открыта, послышались вопли. Алексей не мог понять, на каком языке причитает несчастныйкажется, это французский, который ему доводилось учить в школе, но какой-то не такой что ли, странный, неправильный
Это твой будущий компаньон, глухо проговорил белоглазый. Месье де Ложье. Я бы даже сказал, падре де Ложье, который всю свою жизнь посвятил служению римской католической церкви, и совращению юных отроков. Сидит тут у меня лет пятьсот, не меньше!
Что? Этосвященник? спросил Алексей, запинаясь.
Ну да! Ты что, тупой? недовольно пробурчал белоглазый. Я же говорю, падре де Ложье!
Бес недовольно зыркнул на непонятливого человека, сверкнув глазами, и подошёл к железной деве, из которой доносились вопли. Авалон с интересом наблюдал за действиями приятеля, который ловким движением руки материализовал из воздуха шпагу и просунул её в одну из дырок по самый эфес, прервав вопли несчастного падре.
Господин де Ложье был большим любителем евангелия от Матфея, насмешливо произнёс белоглазый. Как он часто говаривал при жизни: «Не то оскверняет, что входит в уста»!
Ты его убил? спросил Алексей, инстинктивно сделав шаг назад.
Да, ответил белоглазый, кивнув, но это ненадолго.
Помнишь про особые целебные свойства ада? Скоро падре оживёт, хе-хе-хе! проговорил Авалон прямо в ухо своему «протежэ».
Алексей посмотрел на шпагу, торчащую из глазницы железной девы, и на ещё одно приспособления того же рода, которое было открыто и, казалось, только и ждёт очередного грешника!
Не, не, не, я не хочу! забормотал Алексей. Авалон, Авалон, погоди, не оставляй меня тут! У тебя ведь есть ещё приятели, правда? А? Давай, посмотрим всех!
Есть-то, оно, конечно, есть, проговорил Авалон, задумчиво проведя когтём по стене, да не у всех есть места. Грешников много, бесов мало, сам понимаешь, но, в принципе выбор есть всё, всё, сори! воскликнул он, увидев недовольный взгляд приятеля, и отдёрнул руку. Прости, друг, дурная привычка! и добавил: Алексей пока не хочет к тебе, так что извиняй старина. Мы посмотрим всех, а потом, может, вернёмся!
Авалон попрощался с белоглазым и направился к выходу, потянув Алексея за собой, пока тот мысленно переводил дух, радуясь, что ему удалось избежать участи падре де Ложье. Бес, «услышав» мысли перепуганной души спросил:
Какого хрена ты ещё ожидал? Ты в аду, понимаешь? И да, здесь плохо, мягко говоря. И сколько раз вас смертных об этом предупреждают, пока вы небо коптите? Да толку-то впрочем, нам же лучше, ха-ха! Пойдём, есть у меня ещё вариант один.
Авалон полетел к следующему приятелю, у которого можно было оставить грешную душу до скончания века. Алексей плёлся следом, окончательно приуныв, и всё же, в глубине души, до сих пор надеясь на пробуждение. Крылатый проводник вёл душу, вверенную ему высшими силами, через некое подобие рынка, на котором одни черти продавали предметы экзекуции, души грешников, сырое мясо и всякие-разные приблуды, очень нужные прислужникам зла для комфортной жизни в аду. Алексей особо не обращал внимания на ассортимент местных торговцев и шагал за Авалоном, опустив голову, занятую печальными мыслями о собственной участи.