Перетворцы - Алёна Моденская

Алёна МоденскаяПеретворцы

Длинная стрелка с витым наконечником остановилась, не дойдя до двенадцати всего два деления. Маятник по инерции качнулся и замер. Параскева подошла к часам. Двигалась по привычке степенно, будто вышагивала по главной улице в своём лучшем наряде. Открыла стекло, потянула за гирю.

Стоило ли теперь заводить часы

Аккуратно закрыв дверцу на крючок, Параскева зябко укуталась в тёмную кружевную шаль. Пальцы коченели и не слушались. Из каждой щели струились ледяные сквозняки, оконные рамы изнутри покрылись инеем.

Пожалуй, она правильно сделала, заведя часы. Привычное тиканье хоть немного растворяло ночную тишину пустынного дома. Некогда светлая и наполненная родными голосами, усадьба теперь мрачнела совершенным отсутствием звуков.

Того, что доносилось из рощи, лучше бы совсем не слышать. Треск выстрелов пугал чёрных птиц, взлетавших тучами с нагих осенних деревьев.

Отряды проходили совсем близко к дому. Нарочно так делаливели связанных впереди, подгоняя штыками, косо посматривая на усадьбу. У главных аж слюнки текли при виде особняка. Всех, кто не успел сбежать, уже или сослали, или расстреляли. Лишь гнездо Кашиных оставалось нетронутым.

Но и это ненадолго. Каждое движение стрелок на часах приближало их появление. Они войдут, предъявят бумагу. Будут рыскать по шкафам, вытаскивать мебель, швырять посуду. Кривые царапины по паркету, трещины и сколы на изразцах, едкий дым от костра из картин и икон в парке

Скотный двор уже разграбили. Курей и свиней порезали, коров и лошадей увели. Собак пристрелили.

Прошлой ночью визжала дочка бывшего городского головы. Та, что вечно надменно морщилась и называла Кашиных «торгашами». Каждый месяц новое платье, брошка, шляпка. Карета красивая. Была. Градоначальник пытался с ними договориться, да получил пулю в лоб. Вчера пришли и за его дочкой.

А сегодня придут сюда. Вот они, один за другим выходят из парадного на площади. В сырой ночной тишине Параскева слышала, как десять пар сапог, хлюпая, месили ноябрьскую грязь. Прикрыв глаза, рассмотрела даже штыки, торчавшие за плечами.

Часы тикают, неумолимо приближая крах. Стёкла дребезжат.

На столерезная шкатулка. Всё, что осталось. Родители не взяли эти украшения с собой. Мать сказала, на них можно будет что-то выторговать.

Параскева выпрямилась, поведя плечами. Быстро осмотрелась. Теперь даже свечей не зажигали, и глаза привыкли к темноте. Жаль, времени мало. Схватив с полки маленький яшмовый подсвечник и малахитовую шкатулку, поставила их на стол и сюда же вытряхнула украшения. Кулон с изумрудом, кольцо с рубином, серёжки с чёрными жемчужинами, браслет с топазами. Бусы из прозрачного янтаря. Чётки, по которым молилась ещё прабабушка. Параскева сняла с платья брошку, которую носила, прикрывая шалью, и положила на стол.

Хорошо, что теперь так тихо. Склонив голову, Параскева присмотрелась. Отлично, им шагать ещё долго. К тому же, сухое дерево уже скрипит, вот оно накреняется и с хрустом падает поперёк и без того непроходимой дороги. Что-то кричат, ругаются. Или остановить их, или сделать что задумано. Бессмысленно. Эти сгинут, придут другие.

Что ж, придётся смириться. Вспомнив своё намерение положить всю себя на борьбу с ними, Параскева грустно улыбнулась. Не выйти ей из этой схватки победителем. Живой бы остаться.

Отгородившись от приближающихся силуэтов, Параскева повела ладонями над лежащими на столе украшениями. По пальцам пробежали иголочки, в жилах полыхнуло. Тихо произнося слова, направила потоки лавы в камни. Собирала всё, до чего могла дотянуться, каждую искорку, каждое воспоминание.

Камни наполнялись и начинали потихоньку пульсировать. Шаги звучали всё громче. Параскева соединила ладони и глубоко вдохнула. Что бы ни случилось, она не исчезнет бесследно. Ссыпав вещицы со стола в шкатулку, последняя хозяйка огромного купеческого дома спрятала их под половицей. Конечно, тайник найдут и, возможно, все украшения разойдутся по разным рукам. Но рано или поздно они снова соберутся вместе.

Осталось несколько секунд. Пробежав внутренним взором по замершим комнатам дома, Параскева улыбнулась. Непрошеным гостям здесь не рады. Впрочем, они могут войти. Ведь нужно ещё суметь выйти.

Двойные двери дрогнули под грохотом ударов. Увидев, как на пол слетели кусочки отслоившейся краски, Параскева выпрямилась, оправила шаль и пошла открывать.

1.

Звонок в дверь как всегда не вовремя. Кира как раз заканчивала выводить завитушки на эскизе стрелок часов, когда раздался противный треск. Интересно, из каких соображений тётя Маша выбрала настолько отвратительный звонокмерзкое дребезжание заранее создаёт гадкое отношение к тому, кто пришёл. Как негостеприимно.

 Кира, посмотри, кто там!  прокричала тётушка.

Разумеется, разве она отлипнет от своего сериала. Кира отложила карандаш и приняла вертикальное положение, в глазах сразу потемнелослишком долго просидела, закинув ноги на стол и выводя вензеля и римские цифры в скетчбуке. Монитор зиял пустым пространством. Сроки поджимают, а макет даже не начат. Зато набросков в блокноте всё больше и больше. Жаль, за них не платят. Вздохнув, Кира надела пушистые тапки-кролики и пошаркала к входной двери. Увы, визитёры ещё не ушли.

 Кто?

 Газовая,  ответил грубоватый женский голос.

 Неделю назад приходили,  промямлила Кира, отпирая замки.

 Мы из областной,  гаркнула молодая девица, пытаясь протиснуться в квартиру. Вторая тут же подсунула лист с таблицей и стала тыкать в клетки, где нужно было поставить подпись.

Пока Кира соображала, где нарисовать закорючку, первая «газовщица» всё пыталась пролезть в дверь.

 Не буду я ничего подписывать.  Кира раздражённо оттолкнула руку с листком.

 Как вы себя ведёте!  вскрикнула тётка.

 Вы обязаны впустить нас и выполнить все наши инструкции!  подхватила девица.

 Пошла вон!  рявкнула Кира прямо в лицо тётке с договором.

 Да как ты смеешь!  та аж задохнулась от возмущения.

Девица что-то голосила о договорах и штрафах. Её верещание раздавалось как будто издалека. Кира рассматривала нарисованные брови на когда-то красивом, но теперь опошлившемся лице.

 Курва,  шёпотом произнесла Кира, усмехнувшись.

 Сама ты курица!  взвизгнула девица.

 Если вы не уйдёте, я вызову полицию.

 Да вызывайте кого хотите!  гаркнула тётка, но тут же бочком начала отходить к лестнице. Её молодая спутница, продолжая сыпать угрозами, ретировалась вслед.

 Чтоб вы провалились,  процедила Кира. Прислонившись спиной к двери, мысленно разверзла под «газовщицами» глубокую яму. Но картинка мигом превратилась в пустой макет, по которому промелькнул ярко-зелёный отсвет.

 Кто приходил?  спросила материализовавшаяся в прихожей тётя Маша.

 Сказали, из газовой.  Кира сразу поняла, куда ветер дует. Может, позвонить туда и уточнить?

 Лучше матери позвони, день рождения всё-таки.  Тётя Маша развернулась и плавно удалилась из прихожей. Уже из другой комнаты донеслось:  И не открывай больше всяким аферистам!

Кира поплелась к себе. Вместо идеи для макета в воображении плавал утыканный стразами и пайетками джемпер девицы «из газовой». Пуховик нараспашку, а под ним это пошитое в гараже великолепие, да ещё ремень сверкающий. Кира настолько ясно представила, как её руки сжимают горло хамоватой девицы, что даже пульс зачастил. Пальцы сами собой скрючились, кольцо сильно надавило, и ногти впились в ладони. Кира медленно разжала пальцы и встряхнулась. Она ведь никогда не носила колец, и теперь никаких украшений на руке не было. Но картинка проступила так ясно Может, в следующий раз предложат сделать макет для ювелирного магазина?

Кира, вращая запястьями, подошла к окну. Двоица «из газовой» как раз выходила из подъезда. Та, что помоложе, увлечённо тыча пальцем в экран смартфона, не заметила, как наступила на чуть сдвинутую крышку канализационного люка, и тут же провалилась.

Улыбнувшись, Кира отвернулась от окна и поперхнулась.

 Матери-то позвонила?  Тётя Маша появилась как всегда бесшумно.

 Позвоню потом,  вяло пообещала Кира, глядя в сторону.

До вечера Кира безуспешно пыталась придумать хоть сколько-нибудь приличный макет вывески для магазина одежды. В конце концов, пошла простой дорожкойнарисовала женский силуэт с округлыми формами в мини-шортиках. Неважно, что самой одежды на изображении минимум, секс продаётся куда лучше, чем сшитые в подвалах шмотки.