Мужчина успел лишь чуть повернуться в сторону кровати, когда Гарри ударил его по голове тяжелой настольной лампой. Нападавший завалился на спину, нож выскользнул из руки.
Ну ты, сумасшедший сукин сын!закричал Гарри, наступая на него и одновременно поднимая нож. Не раздумывая, он вонзил его в спину мужчиныодин раз, другой, третий. Человек застонал, но не пошевельнулся. Гарри долго стоял над ним, но так и не заметил никакого движения.
Да кто же это? Кто, черт побери, это такой? Никаких документов у убитого не было. Гарри хотел было позвать полицию, но потом смекнул, что это слишком рискованно. Свидетелей у него не было. На двери номера отсутствовали следы взлома, так что он едва ли смог бы доказать, что человек этот насильно ворвался к нему. Значит, у негодяя был ключ. В любом случае полиция скорее предположит, что он попросту убил его.
Безумие какое-то! Ведь я даже не знаю его. А следовательно, надо избавиться от тела. Коль скоро он уже мертв, нет никакого смысла наводить полицию на его связь с тобой.
Гарри тщательно привел в порядок номер, выволок завернутое тело через черный вход, запихнул в багажник своей машины и поехал к океану. Миновав Малибу, он нашел безлюдный пляж и там скинул тело в воду.
Он просто был сумасшедший. Всего лишь потому, что я пожаловался портье на шум за стеной, он стал преследовать меня до самого западного побережья и там попытался убить. Нет никаких оснований испытывать чувство вины. Забудь про все. Живи как жил, и позабудь о нем.
Гарри Добсон постарался так и сделать. Потом позвонила жена, и он даже не обмолвился словом о том, что произошло. А когда командировка закончилась, вернулся в Нью-Йорк и зажил прежней жизнью.
Прошло десять лет. Всякий раз, когда в памяти всплывало лицо мертвеца из двести второго номера, Добсон как бы отключал все свои органы чувств и в конце концов выработал в себе способность относиться к тому страшному инциденту как к некоему кошмарному сну, пережитому наяву. Ни страха, ни тем более вины он при этом не испытывал.
И вот как-то однажды в точно такой же месяц, только десять лет спустя, Гарри снова оказался в том же нью-йоркском отеле. Этот визит входил в число заранее запланированных поездок по стране, и ему захотелось остановиться в том памятном отеле, причем снять опять же двести третий номер и, таким образом, раз и навсегда окончательно убедиться, что от былых переживаний не осталось и следа.
Прошу меня извинить, сэр,вежливо проговорил клерк за стойкой портье,но двести третий номер занят. Могу предложить вам номер по соседствудвести второй. Вас это устроит?
Что это? Ирония судьбы? Номер мертвеца. Однако Гарри не видел оснований отказываться от сделанного ему предложения.
В двести втором стояли двуспальная кровать, белый шкаф со встроенным в дверцу зеркалом, круглый стол, кресло; в углу комнаты одиноко притулился бронзовый торшер Он вспомнил эти детали меблировки! Впрочем, ничего удивительного в этом не былоточно такая же мебель стояла и в двести третьем номере. Похоже, все комнаты на этом этаже были обставлены совершенно одинаково. Вместе с тем его несколько удивило то обстоятельство, что за десять лет обстановка не претерпела даже малейших изменений.
Гарри извлек из чемодана бутылку виски и налил себе едва ли не полстакана. Обжигающий напиток благотворно подействовал на него, позволил отчасти сбросить накопившееся напряжение. Где-то ближе к полуночи, основательно подзарядившись из заветной бутылки, Гарри почувствовал себя вполне подготовленным к отходу ко сну. При этом он вновь и вновь тешил себя хмельными размышлениями о превратностях судьбы, которой на сей раз было угодно разместить его в номере, некогда занимаемом человеком, которого он, Гарри Добсон, зарезал ножом.
За окном начинало светать, когда Гарри что-то забормотал во сне. Ему снился кошмар; он стоит в суде и держит ответ за совершенное убийство. Каждым своим вопросом прокурор словно гвоздями приколачивал его к месту, и ему в конце концов пришлось признаться под тяжестью неопровержимых улик. «Я убил,проговорил он.Я убил. Я убил». И так снова и снова: «Убил убил убил»
Наконец он проснулся и неподвижно лежал, покрытый липким потом и уставившись взглядом в потолок. Ну и дела, надо же такому присниться! Он находился в той же самой комнатевот что вызвало этот кошмар, позволило ему вырваться из моего подсознания. Но сейчас со мной все в порядке. Я великолепно себя чувствую. Кошмар закончился.
До него донеслись слабые, приглушенные голоса, едва-едва доносившиеся сквозь тонкую стену из соседнего номера, из двести третьего. Сначала заговорила женщина: шепотом, но как-то пронзительно, явно раздосадованно.
Надо что-то предпринять!
Что предпринять?отозвался мужчина. Голос звучал так же глухо, но можно было различить практически все слова.А вдруг это просто дурной сон?
Но он повторяет одно и то же, а мне страшно. Откуда ты знаешь, а вдруг мы поселились по соседству с убийцей?
Ну и что ты предлагаешь?
Позвони портье, попроси, чтобы они проверили, что там происходит.
Гарри расслышал скрип пружин: человек выбирался из кровати. До него донеслось, как он проговорил в трубку:
Говорит Гарри Добсон из двести третьего номера. У нас за стеной стонет какой-то тип и постоянно повторяет, что он кого-то убил
Больше Гарри слушать не захотел. Он успел дойти до ванной, где его желудок буквально вывернуло наизнанку; все так же стоя на коленях на кафельном полу, он услышал, как в двести третьем с силой захлопнули дверь.
Наконец он поднялся на ноги, нетвердой походкой вернулся в комнату, позвонил портье и спросил:
Скажите кто живет в двести третьем номере?
Э Да, там живет мистер Добсон, сэр. Но он сейчас выписывается.
Понятно,бесцветным голосом произнес Гарри. Он повесил трубку.
Затем подошел к окну, распахнул его. Серые брызги дождя бросились ему прямо в лицо, промозглый ветер растрепал волосы.
Из отеля вышел какой-то мужчина и жестом подозвал такси. Уже собираясь сесть в машину, он резко повернулся и, подняв голову, посмотрел на Гарри, прикрывая глаза от дождя ладонью. Он был явно моложе его. Лицо очень похожее, но только лет на десять моложе. Подонок и убийца! Гарри не отводил от него напряженного взгляда.
Когда мужчина уехал, он позвонил в аэропорт и подтвердил свою заявку на билет до Лос-Анджелеса. Затем вынул из чемодана нож и долго, очень долго сжимал его в руке.
И все это время думал, со всей отчетливостью понимал, твердо знал, что смерть его настанет от удара этим самым ножом.