У тебя должна быть свеча,сказал я.Чтоб совсем уж как в этих викторианских россказнях о нечистой силе в старых домах.
Голос у тебя нервный.
Вообще-то, я нервничаю.
Все будет хорошо,сказала она.
Будет, только если Эллиотплод твоего воображения.
Тебе-то это облегчит участь, а мненет. Потому что тогда выйдет, что меня нужно упечь в дурку. Но я не чокнутая,заверила она меня.
Едва мы достигли конца лестницы, я подметил, что с левой стороны лестничный пролет не огорожен. Моя голова поднялась выше уровня пола, и я бросил взгляд через частокол деревянных стоек перил. Откуда-то лился тусклый свет. Я с трудом углядел полосу коврового покрытия и несколько темнеющих дверных проемов. Повернув голову, я обнаружил, что свет шел из комнаты в передней части дома. Дверь туда была распахнута настежь, позволяя свечению вытекать в коридор.
Кэт оказалась наверху. Положив руку на деревянные перила, она бросила взгляд через плечо на меня.
У тебя светобоязнь?спросил я.
Я готовилась ко сну.
Готовила себя к Эллиоту.
Когда она подошла к двери в комнату, свет изнутри пал на ее ночную рубашку, сделав шелк полупрозрачным. Мне были видны ее ногицеликом, до самого верха. И когда она повернулась, перед тем, как войти в комнату, контур ее правой груди превосходно вычертился сквозь тонкую ткань.
Я прошел следом.
Одинокая лампа горела рядом с двуспальной кроватью Кэт, застеленной и готовой принять свою хозяйку.
Простыни были черные, блестящие.
Черные незажженные свечи стояли на тумбочках по обеим сторонам от изголовья.
Он любит черный,пояснила Кэт.
Да я уж вижу. Хэллоуин в июле. Удивительно, что он мирится с твоей голубой ночной рубашкой.
Я не ношу ее, когда он здесь.Сказала она это таким тоном, что я сразу почувствовал себя паршиво.
Расспрашивать подробнее я не решился.
Наши взгляды синхронно легли на электронные часы в изголовье кровати.
23:23.
Мы посмотрели друг на друга.
В ее глазах билась тревога.
В моих, возможно, было что-то и похуже.
Через тридцать семь минут кто-то незнакомый и страшный должен появиться здесь. Незнакомый, по крайней мере, мне. И я должен был убить его.
Верилось с трудом.
Все события этой ночи, начиная с нежданно объявившейся у моей двери Кэт и заканчивая моим приездом сюда, были какими-то фантастическими. Напоминали фрагмент сна.
Я нужен ей для убийства вампира?
Через тридцать семь минут он будет здесь. Кто-то будет здесь. Если Кэт не солгала. Если она не сошла с ума. Если я не сошел с ума.
23:24.
Он точно не придет пораньше?спросил я.
Он никогда не приходит раньше срока. Но приготовиться можно уже сейчас, ведь так?
Конечно.
Пройдя через комнату, она остановилась перед большим дубовым комодом. Тот был увенчан здоровенным зеркаломпо моим прикидкам, чуть меньше двух метров в высоту и чуть больше метра в ширину.
В отражении я на мгновение узрелблаго, полы ее ночной рубашки снова чуть разошлись, вниз, до самой талиибледные грудь и живот Кэт.
Зеркало?
Он не заставил тебя убрать зеркала?
Он любит зеркала.
И что, даже отражается в них?
Еще как.Кэт присела перед комодом и выдвинула самый нижний ящик.Старые зеркала были обрамлены настоящим серебром, вот откуда пошла эта легенда.
Правда?Я подошел к ней поближе и заглянул в ящик. На первый взгляд, все, что в нем былоаккуратно уложенные свитера.
Да, потому-то вампиры и боялись их,сказала она, шаря в зазоре между двумя стопками свитеров.Из-за серебра. А боязнь серебра как-то завязана на Библию. Вроде как, из-за того, что Иуде заплатили серебряниками.
Она извлекла из-под свитеров молоток.
Ну, не совсем молоток.
Скорее, кухонная колотушка.
Колотушка с короткой ручкой и стальной головкой размером с большую кофейную чашку. Выглядела штуковина новехонькойна ручке из светлого дерева все еще была фабричная нашлепка. Головка была выкрашена в небесно-голубой цветза исключением рабочего торца, тускло сереющего, будто полированный никель.
Кэт протянула колотушку мне. Я взял ее.
Весила эта штучка килограмма два.
Господи,пробормотал я.
Так вот,Кэт снова принялась копаться в свитерах,для рам и подложек зеркал серебро больше не используют. Теперь вампиры могут наслаждаться ими беспрепятственно.
Это тебе Эллиот рассказал?
Нет. Я же говорила, он никогда не говорит мне ничего о вампирской природе. Но я почитала кое-что сама.
Ее рука вынырнула из вороха свитеров с деревянным колом.
Она воздела орудие над головой.
Вот, пожалуйста.Я принял и эту штуку.
Походил кол на сорокасантиметровый дюбель. Диаметром где-то сантиметра три-четыре. Уплощенный с одного конца, заточенный до остроты с другого.
Ты сама его вытесала?спросил я.
Да.Она уложила свитера по-старому, захлопнула ящик, выпрямилась и повернулась лицом ко мне.Как думаешь, сгодится для дела?
Думаю, должен.
Она взаправду хочет, чтоб я убил этого парня.
Хоть события ночи и дошли до самой своей ирреальной точки, я почему-то начал воспринимать все более приземленно и здраво.
Может быть, потому что сейчас держал в руках кол и молоток.
Метод Ван Хельсинга,со страдальческой улыбкой произнесла Кэт.
Он самый.
Бей в сердце.
Я сделал глубокий вдох и кивнул. Надеюсь, она не видит, как я весь дрожу.
Прибей его, пока он будет верхом на мне. Пока он будет чертовски уязвим. Забей эту штуку ему прямо в спину.
А что, если она пройдет насквозь и ранит тебя?
Дай-ка его мне.
Я протянул ей кол.
Она взяла его за заточенный конец и занесла над грудью.
В нем тридцать пять сантиметров,сказала она.
Из-за того, что ее ночная рубашка вновь распахнулась, мне было довольно трудно сфокусировать взгляд на каком-то там деревянном колышке. Вырез теперь едва прикрывал ее груди, но сузился ниже. Прямо над завязкой ослабленного пояска был виден пупок Кэт. Ниже полы рубашки тоже чуть разошлись в стороны.
Эллиот будет где-то с полметра толщиной в центре груди,сказала она, все еще не отрывая зачарованного взгляда от кола.
Я поднял брови.
И как ты это узнала?
Обмерила продавца в хозяйственном магазине. Где покупала деревяшку и молоток. Он был примерно одной с Эллиотом комплекции. Вышлотридцать сантиметров.
Но эта штука длиннее тридцати.
Тридцать пять.
Так тебя не страшат пять сантиметров заточенной деревяшки в груди?
Кэт улыбнулась мне.
Не вколачивай его целиком, гений.
Она отмерила большим и указательным пальцем сантиметров семь от тупого конца кола. Я смотрел чуть-чуть мимо. На ее грудь позади, задрапированную голубой тканью. Соски Кэт отвердели. Шелк обнимал ее формы, подобно нежной водяной завесе.
Оставь вот столько торчать из его спины, и со мной ничего плохого не будет.
Я перевел-таки взгляд на кол.
Хорошо. Так и сделаю.
Это убьет его.Она вернула кол мне.
Наши глаза встретились.
Ты в порядке?спросила она.
Я никогда раньше не убивал, Кэт. Никого.
Онне человек, Сэм. Он вампир.
Если ты не ошиблась.
Я никогда раньше не убивал вампира, если угодно,поправился я.
Но ты это сделаешь?
Я одарил ее бравой ухмылкой.
Для вас, мэм, что угодно.
Она протянула руку и погладила меня по щеке.
Ты спасешь мне жизнь, Сэмми. Не могу больше терпеть его визиты. Это должно прекратиться.
Ну, я сделаю все, что смогу.
Это все, чего я прошу,сказала она.Ее рука нежно скользнула по моей шее, замерла.Но если ты поймешь, что не готовлучше не начинай. Если ты замешкаешься будешь недостаточно быстр или недостаточно силен все кончится плохо. Для нас всех.
Я кивнул.
Я имею в виду, просто не выдавай себя, если не будешь готов убить его.
Хорошо.
Подожди, пока он закончит, и иди домой. Ладно?
Я кивнул.
Усек. Но я его одолею.
Она нежно сжала мою шею.
Ладно, хватит нам готовиться. Тебе нужно в ванную?
Сколько у нас времени осталось?
А много тебе нужно?