Не померещилось. Она сказала, что я никакой не Рембрандт. А кто это?
Художник, ответила мама и опять сдула с глаз челку. Не знаю, почему она не подстриглась короче или не изменила прическу. Ей пошла бы любая прическа. Мама всегда была очень красивой.
Когда мы пойдем к мистеру Беркетту, даже не заикайся о том, что, как тебе кажется, ты увидел.
Хорошо, сказал я, но миссис Беркетт была права. У меня получилась паршивая индейка.
Честно сказать, я расстроился.
Видимо, это отразилось у меня на лице, потому что мама раскинула руки.
Иди ко мне, малыш.
Я подошел и обнял маму.
У тебя очень красивая индейка. Я в жизни не видела таких красивых индеек. Я повешу ее на холодильник, и она останется там навсегда.
Я еще крепче сжал маму в объятиях, уткнулся лицом ей в ключицу и вдохнул запах ее духов.
Я люблю тебя, мам.
Я тоже тебя люблю, Джейми, очень-очень люблю. А теперь иди поиграй или посмотри телевизор. Мне надо сделать кучу звонков по работе, а потом мы закажем китайской еды и пойдем к мистеру Беркетту.
Хорошо. Я пошел в свою комнату, но остановился в дверях. Она положила кольца в шкаф в коридоре, на верхнюю полку, за старыми альбомами.
Мама уставилась на меня, открыв рот.
Зачем ей так делать?
Я спросил, и она мне ответила, что не знает. Сказала, что ее мысли уже утонули в крови.
О боже, прошептала мама и схватилась рукой за шею.
Подумай, как лучше сказать ему, где лежат кольца. Чтобы он не волновался. Можно мне курицу в сладком соусе?
Можно, кивнула мама. Но с коричневым рисом, не с белым.
Да-да-да, сказал я и пошел играть с «Лего». Я строил робота.
3
Квартира Беркеттов была меньше нашей, но тоже хорошей. После ужина, когда мы разламывали печенья с предсказаниями (мне досталось «Синица в руках лучше, чем журавль в небе», совершенно бессмысленная ерунда), мама спросила:
Марти, вы смотрели в шкафах? Может, она положила свои кольца в шкаф?
Зачем бы ей класть кольца в шкаф?
Резонный вопрос.
Ну, у нее был удар. Может, она мало что соображала.
Мы ужинали за маленьким круглым столом в углу кухни. Миссис Беркетт, сидевшая на табурете у разделочного стола, горячо закивала, когда мама заговорила о кольцах.
Я потом посмотрю, устало проговорил мистер Беркетт. Сейчас у меня просто нет сил.
Когда соберетесь смотреть, проверьте шкаф в спальне, сказала мама. А я прямо сейчас посмотрю в коридоре. Мне надо немного размяться после плотного ужина.
Миссис Беркетт спросила:
Она сама додумалась? Я и не знала, что она такая смышленая.
Мне уже было трудно расслышать, что она говорит. Скоро я вообще перестану слышать ее слова, но какое-то время еще буду видеть, как она беззвучно шевелит губами, словно нас разделяет панель из толстого стекла. А потом миссис Беркетт исчезнет окончательно.
У меня очень умная мама, сказал я.
Никогда в этом не сомневался, отозвался мистер Беркетт, но если она найдет кольца Моны в шкафу в коридоре, я съем свою шляпу.
И тут раздался мамин возглас:
Есть!
Мама вернулась в кухню, держа на раскрытой ладони два кольца. Обручальное кольцо было самым обыкновенным, зато на помолвочном сверкал бриллиант размером с глазное яблоко.
О боже! воскликнул мистер Беркетт. Но как, скажите на милость
Я помолилась святому Антонию. Мама улыбнулась, украдкой взглянув на меня. «Тони, Тони, приходи, что потеряно, найди». И, как видите, помогло.
Мне хотелось спросить у мистера Беркетта, как он будет есть свою шляпу, с солью и перцем или просто так, но я промолчал. Это было не самое подходящее время для шуток. К тому же, как всегда говорит моя мама, умников никто не любит.
4
Похороны состоялись через три дня. Я впервые попал на такое мероприятие, и там было даже интересно, хотя, понятно, невесело. Маме все-таки не пришлось выступать в роли главной утешительницы. Как оказалось, у мистера Беркетта были брат и сестра, которые этим занялись. Они были старыми, но все-таки не такими старыми, как сам мистер Беркетт. Он проплакал всю панихиду, и сестра только и делала, что передавала ему бумажные платки. Кажется, у нее в сумке были целые залежи бумажных платков. Удивительно, как там нашлось место для чего-то еще.
В тот вечер мама заказала на ужин пиццу из «Доминос». Мама пила вино, а мне сделала «Кул-эйд» в награду за то, что я хорошо себя вел на похоронах. Когда мы уже доедали пиццу, мама спросила, видел ли я миссис Беркетт в церкви.
Да. Она сидела на ступеньках у этой штуки, за которой стоял священник.
Это кафедра. А миссис Беркетт Мама взяла из коробки последний кусочек пиццы, задумчиво на него посмотрела, положила обратно и обернулась ко мне. Она была полупрозрачной?
Как призраки в фильмах?
Да, как призраки в фильмах.
Нет. Она была плотной, как живой человек, хотя по-прежнему в ночной рубашке. Я удивился, что ее еще видно, ведь она умерла уже три дня назад. Обычно они так долго не держатся.
Они исчезают? Просто исчезают? Мама хмурилась, словно пытаясь уложить все в голове. Было видно, что ей неприятен этот разговор, но я был рад, что она все-таки заговорила. Мне стало легче.
Да.
Что она делала, Джейми?
Просто сидела. Пару раз взглянула на свой гроб, но почти все время смотрела только на него.
На мистера Беркетта. Марти.
Да. Один раз она что-то сказала, но я не услышал. Когда они умирают, совсем скоро их голоса затихают, как бывает, когда приглушаешь радио в машине. Их еще видно, но уже не слышно.
А потом они исчезают.
Да. У меня в горле встал ком, и я быстро допил свой «Кул-эйд», чтобы избавиться от него. Исчезают.
Помоги мне убрать со стола, сказала мама. А потом, если хочешь, посмотрим серию «Торчвуда».
Давай! Будет круто!
На самом деле мне не особенно нравился «Торчвуд», но лечь спать на час позже обычного временивот это действительно было круто.
Договорились. Но только сегодня, в виде исключения. И сначала мне надо сказать тебе одну вещь. Это очень серьезно, поэтому слушай внимательно. Очень-очень внимательно.
Хорошо.
Мама опустилась на одно колено, так, что наши лица оказались примерно вровень, и взяла меня за плечи. Ласково, но твердо.
Никогда никому не рассказывай, что видишь мертвых, Джеймс. Никогда.
Все равно мне никто не поверит. Ты сама тоже не верила.
Чему-то я верила. После того случая в Центральном парке. Ты помнишь? Она сдула с глаз челку. Конечно, помнишь. Как такое забудешь?
Я помню.
Хотя лучше бы мне такого не помнить.
Мама по-прежнему стояла на одном колене, глядя мне прямо в глаза.
Так вот, это хорошо, что никто не поверит. Но может так получиться, что когда-нибудь кто-то поверит. Пойдут нехорошие разговоры, и это может быть очень опасно.
Почему?
Есть старая пословица, что мертвецы молчат, Джейми. Но они разговаривают с тобой, да? Мертвые разговаривают с тобой. Ты говорил, что, когда задаешь им вопросы, они всегда отвечают правду. Как будто смертьэто доза пентотала натрия.
Я не знал, что такое пентотал натрия, и, наверное, это было понятно по моему лицу, потому что мама сказала, что это не важно, главное помнить, что миссис Беркетт честно ответила мне, когда я спросил, где ее кольца.
Ну, да. И чего? недоумевал я.
Мне нравилось, что мамины руки лежали у меня на плечах, но не нравился ее пристальный взгляд.
Это ценные кольца, особенно помолвочное с бриллиантом. Когда люди умирают, они уносят в могилу свои секреты, и всегда есть кто-то, кто желает знать эти секреты, Джейми. Мне не хочется тебя пугать, но иногда страхединственный способ усвоить урок.
Как тот дяденька в Центральном парке был уроком, что надо всегда быть внимательным на дороге и не садиться на велосипед без шлема, подумал я но не произнес вслух.
Я никому ничего не скажу.
Только мне. Если тебе будет нужно кому-то сказать.
Хорошо.
Значит, договорились.
Мама поднялась на ноги, и мы пошли в гостиную смотреть телевизор. Потом я почистил зубы, пописал на ночь и вымыл руки. Когда я лег в постель, мама поцеловала меня и сказала, как говорила всегда:
К сожалению!!! По просьбе правообладателя доступна только ознакомительная версия...