Все. Свободна.
До Наташи доехала быстро. Припарковалась, вышла из машины, подошла к подъезду. В то время, когда она была здесь в последний раз, домофонов еще не было, поэтому Марине, помнившей только расположение Наташиной квартиры, пришлось высчитывать ее номер. Набрала цифры на домофоне, но на вызов никто не отзывался. Марина попробовала еще разтот же результат. Пришлось достать телефон и позвонить подруге, но и эти действия не дали желаемого результата. Оставалось только начать думать, где бы еще Марина могла переночевать.
О том, чтобы ехать к родителям, не могло быть и речимама до смерти замучила бы ее расспросами о том, что случилось, да в порядке ли все дома, да не поссорились ли они с Мишей, и Марина не чувствовала в себе сил противостоять этим расспросам. Приютить ее наверняка не отказала бы Лиза, ее соседка, но возвращаться практически туда же, откуда она сбежала с таким трудом, у Марины не было никакого желания. Гостиница? Марина никогда в жизни не останавливалась в гостиницах и не знала, как это делается. Переночевать в машине? Она у нее тонированная, можно спокойно переодеться в спортивный костюм, который Марина взяла с собой, откинуть спинку сидения и подремать до утра.
Она попыталась привести свой план в исполнение, перебралась на заднее сидение, вся изогнулась, чтобы расстегнуть молнию на платье, после чего выпрямившись, ударилась о стекло и вдруг почувствовала себя такой жалкой и несчастнойдаже противно стало. Решительно дернула за язычок молнии, застегивая платье обратно, и пересаживаясь на переднее сидение, стала перебирать в уме гостиницы, которые знала. Одна из них оказалась совсем недалеко от Наташиного доматуда Марина и направилась.
Бодрая, несмотря на поздний час, администратор оформила Марину, с готовностью выдала всю необходимую информацию о правилах пребывания в гостинице, услугах, сервисах и напоследок даже проводила ее до лифта. Номер оказался большой и светлый, с шикарным видом на ночной город, с широкой двуспальной кроватью и сияющей в дверном проеме бело-голубой ванной комнатой. Марина окончательно расслабилась, разделась, с наслаждением приняла душ, забралась на кровать. Включила телевизор. Боже, какое роскошествопосмотреть перед сном телевизор! Миша принципиально был против того, чтобы этот аппарат стоял в спальне, поэтому смотреть его Марина могла лишь на кухне или в гостиной, то есть урывками и обязательно в комплекте с домашними хлопотамипросто сесть и спокойно посмотреть какую-нибудь передачу от начала до конца никогда не получалось. А вот сейчас она смогла наконец себе это позволить, и даже сон подступил не сразу.
Правда, когда спать все-таки захотелось, как обычно, дала о себе знать проблема, мучившая ее уже много лет. Мышцы плеч будто стянуло в узел у основания шеи, и это не давало расслабиться и усиливало напряжение еще больше невозможностью думать о чем-либо, кроме беспокоившего участка тела. Марина убрала подушку и легла на спину, потом перевернулась на живот, полежала на боку с поднятыми к голове руками, попыталась растереть плечиничего не помогало. Полежала, наблюдая за происходящим на экране и надеясь, что это отвлечет ее и позволит заснуть, но и это не принесло желаемого облегчения. Кто бы смог ей сейчас помочь, так это Миша со своими сильными пальцами и наработанным за много лет умением делать ей расслабляющий массаж, но Марина даже представить не могла, чтобы дать ему сейчас прикоснуться к себе, даже если бы он был рядом. Нет уж, лучше она будет мучиться в одиночестве.
Пока лежала, пытаясь справиться со взбунтовавшимся телом, вдруг пришла в голову мысль, что во всех своих скитаниях она почему-то ни разу не вспомнила о Гене и даже не подумала набрать его телефонный номер, который благодаря стараниям самого Гены хранился в памяти ее телефона чуть ли не со дня их знакомства. Жил он один, и можно было не сомневаться, что в крыше над головой он бы ей не отказал, а вот поди ж тыни единой мысли о нем не мелькнуло
Проснулась Марина то ли от яркого света, бившего в незанавешенное окно, то ли от проработавшего всю ночь телевизора. Хотя было еще довольно рано, спать больше не хотелось.
Тут же потянулась за телефоном и набрала номер Наташи.
Алло, вяло отозвалась та, и Марина поняла, что разбудила ее. Ой, прости, как-то я не подумала
Совсем одичала ты в своей деревне, беззлобно проворчала Наташа. Ладно, не переживай, все равно состояние, в котором я пребывала этой ночью, сложно назвать сном. Так что я даже рада, что ты меня от него спасла.
Что-то случилось?
Случилось? Ну, можно и так сказать, с несвойственной для нее апатией отозвалась она. Не обращай внимания, по крайней мере я стараюсь делать именно это. А ты, кстати, чего звонишь в такую рань? Неужели надумала-таки приехать?
Вообще-то я уже была у тебя вчера поздно вечером, сообщила Марина и рассказала ей о своих приключениях.
А к чему такая спешка? поинтересовалась Наташа. Поссорились с Мишкой?
А из-за чего нам ссориться? Нет, все нормально, как всегда не открывая правды ответила та.
Понятно. Но теперь-то я дома, так что приезжай ко мне! уже более бодрым тоном сказала Наташа, и Марина уверила ее, что так и сделает.
Перед тем как отправиться к подруге, Марина позавтракала в ресторане отеля, и получила огромное удовольствие, оставив грязную посуду на столе и сознавая отсутствие необходимости убирать ее за собой. Оказывается, так просто сделать себе приятное! А ведь Миша предлагал ей ужинать иногда вне дома да и в отпуск можно было бы почаще ездитьтам ведь тоже, как правило, вверяешься заботам специально обученных людей. Жаль только, что все эти удовольствия нужно делить с Мишей Нет, сейчас она не будет думать о нем.
Так и не заставив себя позвонить, Марина отправила Мише смс-ку, что с ней все нормально, привет мальчикам. На этом посчитала свой долг перед семьей выполненным и отправилась к Наташе.
Снова оказавшись у ее дома, вышла из машины и зачем-то посмотрела на ее балкон. С его края свисала короткая, в несколько перекладин деревянная лестница, и выглядело это весьма сюрреалистично. Совсем девчонки с ума посходили, подумалось Марине. В этот момент из подъезда вышла Наташа, и подруги, снова загрузившись в машину, поехали на базар за продуктами.
Готовила Марина в тот день даже с большим вдохновением, чем обычно. К курице сделала два салата«Греческий» и с сыром-ананасами, приготовила закуски с креветками, фаршированные помидоры, пожарила цветную капусту до золотистой хрустящей корочки из сухарей и даже испекла чизкейк. Стол ломился от еды, даже тарелки ставить было некуда, и Марина испытала удовлетворение, глядя на плоды своих трудов.
Ну ты даешь, выдохнула Наташа, окинув взглядом заставленный блюдами стол. В студенчестве ты не умела так готовить!
Ну так это когда было, улыбнулась Марина.
Замужество явно пошло тебе на пользу!
Еще быотозвалась она уже с легкой усмешкой.
У Наташи зазвонил телефон.
Ой, я сейчас, юркнула она в другую комнату.
И только когда Марина оказалась в комнате одна, она вдруг поняла, что в той практически ничего не изменилось за последние двадцать лет: тот же старый продавленный диван, стенка темного дерева со стоящими за стеклом хрустальными вазочками, пятирожковая люстра со стеклянными подвесками, покачивающимися от ветра, даже обои были хоть и другие, но очень похожие на те, двадцатилетней давности, которые Марина увидела практически одновременно с Васей. Боже, подумала она тогда, что за дурацкое имя, не подозревая, что всего через несколько часов и на ближайшие восемь лет это сочетание звуков станет самым любимым, самым заветным, что она будет повторять во сне, выводить его на бумаге, на песке, на запотевшем стекле. То ли ее счастьем, то ли горем станет красивый статный Вася, и, как она только что осознала, еще из-за него она не хотела ехать к Наташе, ведь именно у нее они познакомились, именно на этом диване поцеловались в первый раз, и именно здесь Марина виделась с ним в их последнюю встречу.
Васю провожали в армию, и Наташа, конечно же, позвала своих подруг Марину, Таню и Иру, с которыми они дружили уже почти год, то бишь с тех пор, как познакомились на первом курсе института. Имя оказалось единственным, что Марине не понравилось в виновнике торжества, потому что его, шутника и балагура, невозможно было не любить. Подтверждая этот факт, все девочки тут же попали под его обаяние, заигрывали и кокетничали с ним весь вечер напролет, и все-таки все два года, что он был в армии, писал он только Марине. Писал, что ему снятся ее голубые глаза, что он мечтает вернуться к ней и быть только с нейкаждую секунду, каждую минуту, всю жизнь. И вернулся ведь. К ней.