Солнце кажется теплым, но не слишком горячим. Дует легкий ветерок, пахнущий рождественскими елками. Он также пахнет чистотой и свежестью, заставляя меня думать о снеге. Он мягко овевает мою голую кожу.
Озеро прозрачно-голубое. Оно искрится солнечным светом. На его поверхности небольшая рябь от ветра, и я слышу тихие приглушенные звуки, когда вода лижет камень передо мной.
Я также слышу крики чаек. Некоторые из них плывут вдоль берега, серые или белые на фоне голубого безоблачного неба. Меня поражает, что на этих высокогорных озерах водятся чайки.
Добраться сюда было нелегко. Пытка. Мои ноги все еще дрожат, а плечи болят. Но находиться здесь, в этой безлюдной красоте, того стоило.
Это такое место, которое заставляет вас чувствовать, что каждый момент, проведенный где-то еще, был потрачен впустую.
Что бы Кора сейчас ни делала, это отстой по сравнению с этим.
Не повезло тебе, Кора.
Если бы только она была здесь, рядом со мной. Это было бы такое прекрасное место для занятий любовью. Особенно в первый раз. Теперь мы, вероятно, никогда... Поздравляю, я опять в депресняке.
* * *
После ужина. Съел тушеную говядину, которая была в пластиковом пакете. Просто надо было добавить воды, нагреть и подать на стол. Ванильный пудинг на десерт. Сейчас я сижу у костра. Со времени моей последней записи ничего особенного не произошло.
Я все ждал, что появятся другие туристы и разобьют лагерь у озера. Но никто этого не сделал. Я здесь единственный. Это меня не пугает, что забавно. Я думаю, что что-то случилось со мной прошлой ночью, когда я строил из себя дикаря. Может быть, это немного настроило меня на гармонию с природой. Кто знает?
По какой-то причине мне действительно нравится быть здесь одному в дикой местности. Я рад, что никто не остановился у озера. Это все мое.
* * *
Фух! Только что вернулся. Обошел вокруг озера.
Я взял с собой фонарик. Через некоторое время его луч показался мне чужеродным элементом. Между мной и ночью. Поэтому я выключил его и шел при лунном свете.
Луна прочертила на воде серебряную дорожку, которая вела прямо ко мне и двигалась вместе со мной, как глаза на некоторых портретах.
На другой стороне озера я сидел на валуне и смотрел на свой костер. Хоть он и горел слабо, но давал много света. Красноватый свет мерцал даже на передней части моей палатки, которая, должно быть, находилась в двадцати футах от костра. Я отчетливо видел весь лагерь.
Это было все равно, что смотреть на театральную сцену. Наблюдать с заднего ряда, ожидая, когда актер продолжит играть свою роль без слов.
Актер уже здесь, сидит на бревне у костра, склонившись над блокнотом.
Но нет зрителя на том берегу озера, чтобы смотреть.
Я - шоу для одного человека, где зрителем являюсь только я сам.
А?
Как бы то ни было, меня потрясло осознание того, как огонь сделал мое присутствие на озере столь заметным. Огонь был как бы знаком того, что в природу вторгся чужак.
Я не захватчик. Я хочу быть частью всего этого.
В любом случае, теперь я собираюсь погасить костер.
19 июня
Палатка была слишкомя не знаю - тесной, ограничивающей? Называйте меня просто дитя природы. В других своих походах я всегда спал в палатке. Палатка защищала от непогоды, насекомых и прочих тварей, а также была очень хорошим укрытием. Она окружала меня, скрывала, заставляла чувствовать себя в безопасности.
В палатке всегда есть что-то хорошее. Но они больше не кажутся хорошими.
Прошлой ночью я не мог вынести пребывания в своей палатке. Довольно скоро я вытащил свой спальный мешок наружу. Это было чудесно. Я долго не спал, наслаждаясь ночью, и проснулся еще до восхода солнца, когда воздух был еще серым. На моем спальном мешке и на лице была роса. От этого мое лицо стало липким. Мое дыхание вырывалось белыми клубами.
Я спал в своем спортивном костюме с капюшоном. Этого было недостаточно, чтобы согреться, когда я вылез из спального мешка. Меня трясло как сумасшедшего. Когда я ссал, моя моча дымилась.
Я снова разжег костер. Он потрескивал и полыхал, и я присел поближе к его теплу. Сегодня утром я любил свой костер. И я очень полюбил солнце, когда оно, наконец, поднялось достаточно высоко, чтобы осветить окружающие вершины.
В кино прямые солнечные лучи сжигают вампировпричиняют им ужасные мучения и довольно скоро превращают их в груду пепла. Ощущение солнечного света этим утром напомнило мне об этом. Потому что для меня это было полной противоположностью. Я жаждал его. Я чувствовал себя голодным человеком, которому подарили пир. Это возродило меня.
Я снял свои спортивные штаны, чтобы чувствовать солнце на всем теле. Солнечный жар и прохладный свежий утренний ветерок. Это было ужасно приятно. Меня это взволновало. Меня так и подмывало обежать все озеро кругом, как прошлой ночью, только голышом. Но у меня не хватило смелости. Кто-нибудь может пойти по тропе и увидеть меня. Помня об этом, я оставался голым только для того, чтобы вытащить из палатки джинсы и надеть их.
Так что я не совсем то дитя природы, каким хотел бы быть.
Какого черта, я же новичок в этом деле.
Кроме того, эта местность слишком хорошо изучена. Может показаться, что все это место принадлежит мне, но за поворотом тропы могут быть туристы.
Мне нужно дальше углубиться в дебри.
* * *
Сегодняшний поход был намного легче, чем вчерашний. Во-первых, тропа шла вверх и вниз равномерно, а не только круто вверх. Во-вторых, мой рюкзак стал намного легче. Я оставил палатку.
После завтрака снял ее, свернул и спрятал среди камней на берегу озера. Я заберу ее на обратном пути.
Вероятно, будут грозы.
Кому какое дело? Мне легче будет передвигаться без палатки.
Сегодня я столкнулся с несколькими группами туристов. Всего человек двадцать. Все изменилось со вчерашнего дня. И эти перемены я не приветствовал. Проблема в том, что за моим озером сходилось довольно много троп.
Несмотря на то, что мне хотелось побыть одному, я вел себя дружелюбно. Я мило побеседовал почти со всеми. В основном об одном и том же. Как долго вы отсутствовали? Где вы провели прошлую ночь? Куда вы направляетесь и каким маршрутом? Если кто-то шел из того места, куда вы направлялись, вы хотели узнать, какая там тропа и где можно разбить лагерь. Я внимательно прислушивался к рассказам обо всех маршрутах, потому что хотел провести ночь без компании.
Вот еще одна из основных тем в разговорах. Никто не мог удержаться, чтобы не прокомментировать тот факт, что я был здесь один. Реакции были самые разные. Некоторые люди бросали на меня странные взгляды и вскоре спешили уйти. Другим было просто любопытно. Некоторые восхищались моей храбростью. Некоторые, казалось, завидовали - как будто они предпочли бы остаться здесь одни, а не торчать в компании надоедливых друзей или родственников. Но чаще всего я получал замечания вроде этого:
- Ты, должно быть, спятил. Что, если ты сломаешь ногу? Кто придет на помощь?
и,
- Ты идешь против первого правила выживания в дикой местности, парень.
и,
- Тебе лучше оставаться здоровым, вот и все, что я могу сказать.
Четверо парней из Калифорнийского университета в Беркли пригласили меня присоединиться к их группе. Я отказался. Процитировал высказывание Торо об одиночестве, которое, казалось, произвело впечатление на одного парня, но заставила двух других ухмыльнуться. Четвертый член их группы сказал следующее:
- Что за придурок.
Сегодня на моем пути встретилось немало женщин. Мне нравилось на них смотреть. Одни были полными, другие стройными. Некоторые из них были довольно симпатичными, в то время как другие выглядели обычными или еще хуже. Но я видел множество голых, загорелых ног, шорты с упругими ягодицами и животы парочки девушек, которые носили свои рубашки завязанными под грудью. Лучшее, что я видел за весь день, была блондинка в рубашке с бретельками. Лицо у нее было так себе, но ее рубашка была почти прозрачной, и под ней ничего не было.
Это был самый яркий момент дня.
Около полудня я подошел к прекрасному озеру. К сожалению, люди уже прибыли и поставили свои палатки. Поэтому я продолжал идти. Возле соседнего озера тоже была группа отдыхающих. Судя по карте, в радиусе пяти миль больше не было ни одного озера. Сегодня я ни за что не зайду так далеко. Но я продолжал идти, и все встало на свои места.