КРАСНАЯ БОРОДАДжин Вулф
Не имеет значения, когда мы с Хоуи стали друзьями, за исключением того, что наша дружба была необычной. Я один из тех, кто переехал в этот район с С какого момента? Не знаю; однажды придётся спросить Хоуи. С конца шестидесятых, или с администрации Трумена, или со Второй Мировой войны. С какого-то момента.
В общем, после того как у нас с Марой родился сынишка, Джон, мы стали обращать внимание на слой населения постарше. Онилюди, жившие здесь прежде. Хоуиодин из них; его деды и бабки похоронены на маленьких семейных кладбищах, примыкающих (или некогда примыкавших) к фермам: все они в радиусе двадцати миль от моего письменного стола. Практически все эти люди всё ещё живут здесь, подробно старым деревьям, растущим меж новостроек.
Вообще-то мы не особо общаемся. Мы лишь смутно осознаём их существование, а они, возможно, лишь смутно осознают наше. Наши друзьятакие же новоприбывшие, и поутру в воскресенье мы вместе подстригаем траву. Их друзьяэто дети друзей их родителей, да их собственные дядья и кузены; и поутру в воскресенье они ходят в старые, обшитые вагонкой церкви.
Хоуи, как я уже сказал, был исключением. Мы ехали по шоссе 27: Хоуи за рулём, а ярядом, покуривая сигару и глазея по сторонам. Я увидел завалившиеся ворота, накренившийся над ним фонарь, а за ними мельком заметил большой, старый, полуразрушенный деревянный дом, где в палисаднике пробились молодые деревца. Там было, должно быть, акров десять земли, но по одну сторону от него стояла заколоченная досками франшиза жареной курицы, а по другуюзаправка.
Это дом Редбирда, Красной Бороды,сказал мне Хоуи.
Я подумал, что это фамилия, возможно, англицизация Барбароссы.
Похоже на дом с привидениями,заметил я.
Так и есть,согласился Хоуи.По крайней мере, для меня. Не могу туда войти.
Мы въехали в выбоину, и я посмотрел на него.
Пробовал пару раз. Едва ставлю ногу на эту ступеньку, что-то говорит мне, «Даже не вздумай заходить дальше, Бастер», и я разворачиваюсь и возвращаюсь домой.
Немного погодя я спросил, кем был Красная Борода.
Раньше это была просёлочная дорога,начал Хоуи.Её сделали федеральной магистралью примерно в то время, когда я родился, и на ней появилось множество машин, грузовиков и всякого. Теперь же, когда проложили межштатную автомагистраль, она возвращается к прежнему состоянию.
До всего этого,продолжал он,жил тут один человек, звали его Джексон. Не думаю, чтоб кто-то думал, будто он какой-то особенный, разве что не женился он, пока ему не стукнуло сорок или около того. Но тогда многие в окру́ге так делали. Он женился на девушке по имени Сара Саттер.
Я кивнул, только для того лишь, чтобы показать Хоуи, что слушаю.
Она была изрядно моложе его, лет девятнадцати-двадцати. Но она любила егоэто то, что я всегда слышал. Может, он был добр к ней, и всё такое. Нежен, знаешь?
Я ответил, что многие молоденькие женщины предпочитают мужчин постарше.
Наверное. Знаешь, где находится Клинтон? Небольшой городок милях в пятнадцати. Вокруг Клинтона годами какие-то беды приключались, и народ это беспокоило. Я вроде не говорил, что этот самый Джексон был из Клинтона? Так вот, он был как раз оттуда. Его отец держал там магазин и владел фермой. Один из братьев получил ферму, следующий по старшинствумагазин. Этот же Джексон, он получил только сколько-то денег, но их хватило, чтобы переехать сюда и купить этот участок. Он тогда был около сотни акров.
В общем, заловили его в Клинтоне. Одна из этих случайностей. Была зима, и уже стемнело, и там произошла небольшая авария, где машина въехала в школьный автобус, в котором всё ещё сидело изрядно детишек, ехавших домой. Насколько я слышал, никого не убило и даже не поранило сильно, но кто-то наверняка поразбивал себе носы и всё такое, и по дороге было не проехать. Этот Джексон остановился там сразу же, как только подъехала машина депьюти, и депьюти сказал ему погрузить нескольких ребят в кузов и отвезти к доктору.
Джексон заявил, мол, не буду этого делать, домой надо. Депьюти посоветовал ему не быть дураком. Детишки поранились, а ему всё равно придётся возвращаться в Клинтон, чтобы выехать на Милл-Роуд, поскольку полночи пройдёт, пока они уберут этот автобус.
Джексон всё равно не стал этого делать, и попытался развернуть свой пикап. Депьюти же по его поведению смекнул, что что-то тут не так. Он посветил фонариком в кузов, а там, под брезентом, что-то было. Увидев это, он завопил, чтоб Джексон остановился, а сам подошёл и сдёрнул брезент. Судя по тому, что я слышу, сейчас бы он не смог так сделать, поскольку у него ордера не было, а если б и сделал, то Джексону всё бы сошло с рук. Но тогда никто о подобной дури не слыхивал. Сдёрнул он этот брезент, а под ним была девушка, мёртвая. Даже не знаю, как её звали. Думаю, Роза или как-то так. Из семьи итальянцев, они всего пару лет назад приехали.Хоуи не сказал «ай-тальянцев», но замешкался, вспоминая, что не сто́ит этого делать.Её отец держал маленькую обувную мастерскую,добавил он.Семья потом ещё много лет жила там.
Джексона арестовали и отвезли в окружной центр. Не знаю, сказал он им что-нибудь или нет. Думаю, не сказал. Его жена пришла повидаться с ним, а потом, через день-два, к дому явился шериф с ордером на обыск. Он прочесал его сверху донизу, и когда дошёл до подвалов, одна из дверей оказалась заперта. Он попросил у неё ключ, но она сказала, что его у неё нет. Он пригрозил, что тогда ему придётся сломать дверь, и спросил её, что там находится. Она ответила, что не знает, и чуть погодя всё выплыло наружу я имею в виду, «всё»насколько она понимала.
Она рассказала ему, что эта дверь была закрыта с тех самых пор, как они с Джексоном поженились. Он ей сказал, будто считает, что у мужчины должно быть место, где он может уединиться, и этокак раз то самое место, и если ей нужно собственное, то оно у неё будет, но пускай держится подальше от его места. Она заняла одну из спален наверху и сделала из неё комнату для шитья.
Теперь просто строят подвал, а всё остальное укладывают поверх, но в тех старых домах подвалы были со стенами и комнатами, в точности как и сверху. Делали это потому, что не было стальных балок, на которых у нас всё держится, так что раньше приходилось внизу класть каменные стены; построишь парочку такихи всё, считай, у тебя четыре комнаты. У всех этих старых домов каменные фундаменты.
Я снова кивнул.
В той комнате была здоровенная тяжёлая дверь. Шериф попытался выбить её, но не сумел. В конце концов ему пришлось позвонить и вызвать себе на помощь кучу народа. Они нашли там трёх девушек.
Мёртвых?спросил я Хоуи.
Всё верно. Не знаю, в каком состоянии они были, но, думаю, в не очень хорошем. Одна числилась пропавшей больше года. Это то, что я слышал.
Едва ляпнув следующую фразу, я почувствовал себя полудурком; но я думал обо всех остальных, о Джоне Гейси, Джеке-Потрошителе, и мёртвых чёрных детях из Атланты, и поэтому ляпнул:
Трёх? Это все, кого он убил?
Четверых,поправил меня Хоуи,считая мёртвую девушку-итальянку в пикапе. Большинству этого хватило. Только, знаешь, там и другие пропавшие были, в разных местах по всему штату, поэтому шериф и несколько депьюти, пока искали ещё тела, разнесли всё. Перекопали двор, поля, и так далее.
Но больше не нашли?
Нет, не нашли. Тогда не нашли,сообщил Хоуи.Тем временем Джексон, как я тебе сказал, сидел в тюрьме. У него были такие, как бы рыжеватые волосы, так что газетчики прозвали его Красной Бородой. Знаешь, из-за Синей Бороды, и из-за того, что он не хотел, чтоб жена заглядывала в его подвальную комнату. А дом назвали Замком Красной Бороды.
В те времена,нарушил паузу Хоуи,дела делались гораздо быстрее, и суд над ним состоялся через месяц с небольшим. Естественно, его жене пришлось дать показания.
Жену нельзя заставить свидетельствовать против мужа,отметил я.
Она не свидетельствовала против него, она свидетельствовала в его пользу. Каким он был хорошим человеком и всё такое. Кто бы ещё это сделал? Разумеется, когда она высказалась, над ней пришлось поработать окружному прокурору. Знаешь же, как они делают.
Он спросил её насчёт этой комнаты, и она рассказала ему ровно то, что я сказал тебе. Джексон, мол, заявил, будто хочет иметь свою собственную комнату, и наказал ей туда не входить. Она рассказала, что даже не знала, что дверь заперта, пока шериф не попытался её открыть. Тогда прокурор спросил, мол, разве вы не знали, что он просит вас о помощи, что ваш муж просит вас о помощи, что вся эта комната была криком о помощи, и он хотел, чтобы вы вошли туда и нашли эти тела, чтобы ему не пришлось больше убивать?